... до характерного щелчка
Воскресенье откровений какое-то. Как будто паззлы, которые давно не складывались, вдруг встают на место до упора, до характерного щелчка в голове.
Лежим с Севеном утром, я оплетаюсь вокруг него, как лиана. Говорю, что не видать мне равноправия, как своих ушей, потому что когда его нет дома, этой зимой я мучаюсь физически, впадаю в ступор, мне не хватает его рядом. А он очень мягко отвечает мне, что машина может не ехать из-за маленькой клеммы, которая разомкнулась. Поэтому, чтобы наша "машина ехала", мы будем делать все так, как нужно, и заботиться друг о друге. И неважно, кто там насколько равноправный.
Очень остро осознаю, что сил лишает именно ощущение, что текущий момент - навсегда. За деревьями не вижу леса. Когда думаю, например, о написанной книге, о плавучей даче, представляю себя за штурвалом - сразу появляются и силы, и вдохновение, и свежий взгляд на то, как построить работу. А если думать только о том, как написать вот эту сцену (без общего понимания линии), или о том, что "надо бы покопать кодекс торгового мореплавания", то сразу все превращается в "невыученные уроки", проект разваливается.
А еще вдруг - как свежий воздух впустили в душную комнату - начал уходить страх перед другими людьми. Я раньше позвоночником ощущала, мол, ой, что подумают такие-то и такие-то. Чаще всего воображаемые - как ни странно, это не останавливало меня от социально неодобряемых поступков, если я считала их правильными. Но переживала все равно.
Теперь ясно вижу: не так страшен черт, как его малютка что могут сделать мне другие люди? Не общаться со мной? Нестрашно. В крайних случаях: говорить обо мне гадости? Ударить меня? Ничего страшного даже в этом случае. Я несколько раз дралась, и страх перед дракой - дело преодолимое. Тебе же УЖЕ больно, можно и ударить в ответ.
Меня даже не могут шантажировать родительскими семьями - ни отцовской, ни материнской.
А главное, все эти подспудные мысли - как змеюка, которая проползает в темноте и тебя ограничивает в движениях. Если ее убрать, становится просторнее.
Если бы голова еще так не болела. Мигрени, вот что действительно сжирает огромные куски личности. Но ничего. В свободное от боли время я буду жить все лучше и лучше. Тем более у меня есть мои тексты, вот уж действительно универсальный способ воспринимать мир и учиться чему угодно.
Лежим с Севеном утром, я оплетаюсь вокруг него, как лиана. Говорю, что не видать мне равноправия, как своих ушей, потому что когда его нет дома, этой зимой я мучаюсь физически, впадаю в ступор, мне не хватает его рядом. А он очень мягко отвечает мне, что машина может не ехать из-за маленькой клеммы, которая разомкнулась. Поэтому, чтобы наша "машина ехала", мы будем делать все так, как нужно, и заботиться друг о друге. И неважно, кто там насколько равноправный.
Очень остро осознаю, что сил лишает именно ощущение, что текущий момент - навсегда. За деревьями не вижу леса. Когда думаю, например, о написанной книге, о плавучей даче, представляю себя за штурвалом - сразу появляются и силы, и вдохновение, и свежий взгляд на то, как построить работу. А если думать только о том, как написать вот эту сцену (без общего понимания линии), или о том, что "надо бы покопать кодекс торгового мореплавания", то сразу все превращается в "невыученные уроки", проект разваливается.
А еще вдруг - как свежий воздух впустили в душную комнату - начал уходить страх перед другими людьми. Я раньше позвоночником ощущала, мол, ой, что подумают такие-то и такие-то. Чаще всего воображаемые - как ни странно, это не останавливало меня от социально неодобряемых поступков, если я считала их правильными. Но переживала все равно.
Теперь ясно вижу: не так страшен черт, как его малютка что могут сделать мне другие люди? Не общаться со мной? Нестрашно. В крайних случаях: говорить обо мне гадости? Ударить меня? Ничего страшного даже в этом случае. Я несколько раз дралась, и страх перед дракой - дело преодолимое. Тебе же УЖЕ больно, можно и ударить в ответ.
Меня даже не могут шантажировать родительскими семьями - ни отцовской, ни материнской.
А главное, все эти подспудные мысли - как змеюка, которая проползает в темноте и тебя ограничивает в движениях. Если ее убрать, становится просторнее.
Если бы голова еще так не болела. Мигрени, вот что действительно сжирает огромные куски личности. Но ничего. В свободное от боли время я буду жить все лучше и лучше. Тем более у меня есть мои тексты, вот уж действительно универсальный способ воспринимать мир и учиться чему угодно.