про ощущения от
А бывает, вдыхаешь серый московский воздух и ощущаешь бескомпромиссно все свои тридцать пять. С косяками организма, которые требуют внимания. С косяками психики, именуемыми кризисами. С очередными воспоминаниями о прошлых жизнях, которых тебе не жаль. С теми неоднозначными и закономерными знаниями о людях и непониманием сегодняшнего тебя со стороны. С удивительной данностью отдаления от цивилизации, которая добавляет внутренней философии и напрочь лишает адекватной самооценки. С неожиданными выводами о непродуктивности выбранных тобой занятий в контексте времени и места, в котором ты стараешься выжить.
Это важное и целостное чувство не с чем сравнить. Поскольку те кусочки, которые ты старался ухватить до этого момента и примерить, назвав своим именем, не имеют ничего общего с тобой настоящим. Просто ты изменился...
Стал жестче, стал проще, стал молчаливее. Исчезла лёгкость. И похоже, что навсегда. Эту лёгкость звали юностью, и она не имеет ничего общего с мобильностью или готовностью к творчеству. Потому что некоторая окрылённость до сих пор улыбается тебе, но не является определяющей. Влюбленность уже не ведёт тебя под своими флагами в те самые дебри, из которых порой приходилось выбираться не один год. И не надо жалеть. О зрелости не жалеют, - её принимают, как дорогого гостя, и приглашают за стол. А ещё с горизонта исчезают скука и страх одиночества, поскольку с собой таким уже точно не соскучишься...)
И в этот момент накрывает осознанием, что кризис среднего возраста невозможно разрешить или проговорить. Потому что любой кризис человек должен прожить. Это путь нового тебя, потерявшего лёгкость, надеющегося найти еще какой-то смысл. И желательно при этом не подменять понятия...
Это важное и целостное чувство не с чем сравнить. Поскольку те кусочки, которые ты старался ухватить до этого момента и примерить, назвав своим именем, не имеют ничего общего с тобой настоящим. Просто ты изменился...
Стал жестче, стал проще, стал молчаливее. Исчезла лёгкость. И похоже, что навсегда. Эту лёгкость звали юностью, и она не имеет ничего общего с мобильностью или готовностью к творчеству. Потому что некоторая окрылённость до сих пор улыбается тебе, но не является определяющей. Влюбленность уже не ведёт тебя под своими флагами в те самые дебри, из которых порой приходилось выбираться не один год. И не надо жалеть. О зрелости не жалеют, - её принимают, как дорогого гостя, и приглашают за стол. А ещё с горизонта исчезают скука и страх одиночества, поскольку с собой таким уже точно не соскучишься...)
И в этот момент накрывает осознанием, что кризис среднего возраста невозможно разрешить или проговорить. Потому что любой кризис человек должен прожить. Это путь нового тебя, потерявшего лёгкость, надеющегося найти еще какой-то смысл. И желательно при этом не подменять понятия...