Позишн намбэ Two
Прямо безобразие какое-то. Увлечённый постновогодними не вполне виртуальными делишками, совсем оскорбил френдов невниманием. УжЕ, Рождество на носу, а я всё никак ещё добрым новогодним постом не порадовал!
- Сссестра, ну дайте уккол! Сссестра, ну ддайте уккол!
- Мы тебе, бл**ь, дадим сейчас "уккол"! Он уже за**ал нас вконец - спать мешает.
Конечно, их можно было понять - Виталик-то уже выспался дома - мордой на раскалённой трубе отопления - теперь по ночам и покуролесить может.
Не помню, как насчёт того укола, и кто где сейчас спит, но тот жаждущий Виталик Мартынов сейчас спит вечным сном - через пару лет после тех просьб он в другой уже больничке запи*дил-таки ночью из медсестринского шкафчика всё содержимое. И всё его употребил.
И балагур-армянчик Лёва вечным сном спит. Тот Лёва, что чёрта так и не убил, а лишь дверь входную понапрасну насквозь тесаком подырявил. Да и не убьёт теперь чёрта-то. И Лёвин земляк Вася, и другой деревенщина-Вася, которого эти земляки травили, а он их звал не иначе, как "ууу...блЯды супцЫковцкы!". И мой земляк молодой богатенький наркоманщик Серёга, что никак к сортирам общественным привыкнуть не мог, тоже покойник ужЕ. И дружок мой временный Николай, с которым окрестных петухов воровали и жрали по ночам, и одноногий инженер Саша, что на рельсах заснул однажды. И худой трусливый казачий атаман, что сокрушался и стонал от страха быть запоротым за свой грех казаками-односельчанами. Подозреваю, что даже сам старый уже тогда всеобщий ужас шеф "Шарохвостов", тоже вечный сном уже спит.
А в ту ночь спать было грешно. В новогоднюю ночь всегда грешно спать. Тем более отбой за много месяцев разрешили перенести с 22-00 на 24-00. Только дежурным обидно было на морозе обход территории делать, когда всё отделение у телевизора кайфовать будет. Ожидался президент и "Огонёк" с молодыми певичками.. А мне по хрен было - я за четыре месяца уже и дрочить отвык.
Стресс, как-никак.
А сестричка в ту ночь молоденькая была. Всеобщая любимица. Не помню, как зовут. Помню, что одна она молоденькой была. Долговязая и корявенькая малость. Видимо, потому там и работала, что незамужняя да нескладная. Видимо, потому и всеобщая любимица была. Всех.И хитрованов множественных, что уколов уклонялись, и немногочисленных "Виталиков", что уколы выпрашивали, а потому за решёткой в отдельной комнате находились. Им-то несчастным хуже всего президента должно было быть видно.
Ну, что ж. После ужина пожрали ещё сала с луком, как водится, в карты поиграли и стали ждать полуночи на коечках своих, как на личных лодчонках, в коих и упокой и защита и тепло дома родного.
Только добрым красным нянькам было кисло - пухлым немолодым женщинам в отличии от костлявых девах всегда есть с кем дома покушать салатиков в новогоднюю ночь. Потому, распихав животами ряды коек, они недовольно покрикивали в своём углу возле лапника, пришпиленного к стене и приукрашенного мишурой и пустыми крУжками.
А время шло. А время мерцало зелёными светодиодами часов вроде, как уж и в обратную сторону. И даже вновь оживились беззлобные переругивания, сменив исчезновение с экрана седого упрямого Бориса. Двухваттовый динамик пытался перекричать пару сотен осатаневших глаз в гулком полутёмном зале. Румяные ведущие, отплёвываясь конфетти и заговорщически смеясь, объявили зрителям тайну. Что де сейчас будет «Огонёк». А что ещё надобно умучанному российскому труженику? И российскому бездельнику тоже? А нужен ему новодельный перепев-перепляс мастеров эстрады, чтоб знать, какую компакт-кассету покупать в ларьке в тот хмурый день, когда кончится водка.
И вдруг динамик телевизора не по детски зарычал., И смолкли в страхе говорливые шалуны. Динамик заговорил вдруг не по-русски, даже вроде, как запел : «Позишн намбэ ван - отдыхаю сам.
Позишн намбэ чю - тебя хочу!». Так, приплясывая, томно хрипел незнакомый чернокожий красавец, при этом повелительно зыркая с экрана , и внимательно вглядываясь в темень зала :
« Ты расскажи мне где ты была
Ты расскажи мне как ты жила, что ты творила без меня
Милая моя, где ты ? Милая моя, где ты?»
Где уж средь сотни бледных уродов углядеть мог Кай свою сестрицу Герду, не знаю… Может, та единственная молоденькая сестричка имя Герда носила? Не помню.
Начинался тысяча девятьсот девяносто третий год.