(no subject)
Энергический такой сон приснился. Про конец света (опять). На этот раз что-то новенькое показали.
Я иду к себе в берлогу. А берлога у меня - в заброшенном входе на метростанцию. Такая комнатка, уютная вся, с диванчиком, свечи горят, Будда сидит (Будду я видела позавчера в супермаркете, 60 см, 49 евро, тут хотя бы понятно). А двери нет. Вот как это - без двери? Я рекламирую! От слова "рекламация". В следующий раз прошу обеспечить дверь, потому что: мне наперерез идет стая товарищей, трое взрослых мужиков, и подростков несколько, и один из них спрашивает радостно: твоя нора-то? С такой интонацией, что, дескать, была твоя, стала моя. Нет, говорю, безразлично так - ну что уже, ушки прокомпостированы. А у него в руке еще что-то огнестрельное, не люблю такого. И я стараюсь так мимо-мимо, бочком, потому что в голове уже расцветают разные варианты развития событий, и ни один мне не нравится. И он мне в спину: к-к-куда-а-а?! И просит товарищей обеспечить мою неподвижность в уголочке, пока он берлогу осматривает. И я сижу там и очень тоскливо смотрю наружу через грязное оконное стекло. А по небу тучки, вовсе не золотые, а совсем даже черные, неприятного вида. И ускоряются. А поскольку где-то в той стороне аэропорт, то появление поднимающегося самолета не является чем-то нелогичным. И самолет летит навстречу тучкам. Вдруг его начинает бросать в стороны, потом по корпусу пробегает такая волна огня, и нос самолета начинает рассыпаться пылью. Я поворачиваюсь к своим охранникам и спокойно спрашиваю: если эта хрень только что сточила самолет, как вы думаете, что она сделает со стеклом? Первоначальные разногласия моментально забываются. Один из подростков говорит: Октябрьская линия самая глубокая. У меня там схрон. Мне очень жаль свою милую комнатку, но она почти на поверхности. И без двери же. Начинается бегство. Перепрыгиваем через турникеты, расталкиваем людей на эскалаторах (которые ведут себя, как лестницы в Хоггвартсе, то есть непредсказуемо), заныриваем в вагон... Мы доехали и добежали, схрон оказался кладовкой два на полтора, нас человек десять - тут Туретт пришел и лег на меня своими 8-ю килограммами, и кино выключили.
Перечитать "Метро 2033", что ли.
Я иду к себе в берлогу. А берлога у меня - в заброшенном входе на метростанцию. Такая комнатка, уютная вся, с диванчиком, свечи горят, Будда сидит (Будду я видела позавчера в супермаркете, 60 см, 49 евро, тут хотя бы понятно). А двери нет. Вот как это - без двери? Я рекламирую! От слова "рекламация". В следующий раз прошу обеспечить дверь, потому что: мне наперерез идет стая товарищей, трое взрослых мужиков, и подростков несколько, и один из них спрашивает радостно: твоя нора-то? С такой интонацией, что, дескать, была твоя, стала моя. Нет, говорю, безразлично так - ну что уже, ушки прокомпостированы. А у него в руке еще что-то огнестрельное, не люблю такого. И я стараюсь так мимо-мимо, бочком, потому что в голове уже расцветают разные варианты развития событий, и ни один мне не нравится. И он мне в спину: к-к-куда-а-а?! И просит товарищей обеспечить мою неподвижность в уголочке, пока он берлогу осматривает. И я сижу там и очень тоскливо смотрю наружу через грязное оконное стекло. А по небу тучки, вовсе не золотые, а совсем даже черные, неприятного вида. И ускоряются. А поскольку где-то в той стороне аэропорт, то появление поднимающегося самолета не является чем-то нелогичным. И самолет летит навстречу тучкам. Вдруг его начинает бросать в стороны, потом по корпусу пробегает такая волна огня, и нос самолета начинает рассыпаться пылью. Я поворачиваюсь к своим охранникам и спокойно спрашиваю: если эта хрень только что сточила самолет, как вы думаете, что она сделает со стеклом? Первоначальные разногласия моментально забываются. Один из подростков говорит: Октябрьская линия самая глубокая. У меня там схрон. Мне очень жаль свою милую комнатку, но она почти на поверхности. И без двери же. Начинается бегство. Перепрыгиваем через турникеты, расталкиваем людей на эскалаторах (которые ведут себя, как лестницы в Хоггвартсе, то есть непредсказуемо), заныриваем в вагон... Мы доехали и добежали, схрон оказался кладовкой два на полтора, нас человек десять - тут Туретт пришел и лег на меня своими 8-ю килограммами, и кино выключили.
Перечитать "Метро 2033", что ли.