(no subject)
Копирую тут сны, которые приснились мне на сессиях или между ними. Сны почти игровые, даты пожизневые. Любителям психоанализа есть где резвиться.
22 января 2006 г.
Какое то время назад заснул за столом и мне приснился сон. Как будто у меня болит лоб. Я пошел к декану, спросить от чего это может быть. А он мне так вкрадчиво советует посмотреть в зеркало... Подхожу к зеркалу, а на меня из него смотрит Поттер. Я - ПОТТЕР! И у меня болит чертов шрам. Просыпаюсь от ужаса. Лоб все еще болит. Щупаю, вмятина какая то. Подбегаю к зеркалу... А на лбу у меня отпечаток угла стола. :)
25 апреля2006 г.
Забавный сон...
Декан учит меня танцевать вальс ночью на вершине каменного холма. Периодически я спотыкаюсь и буквально повисаю на профессоре. Темнота спасает меня, он не видит как я краснею...
Весенний день, ярко светит солнце, я и профессор гуляем... по старой крепости... где в казематах держали узников... и рассматриваем пыточные инструменты.
Иногда мой затылок холодит довольное шипение. Я уже научился его понимать...
Мы идем по залитой солнцем улице, декан чистит ножом яблоко. Очень острым ножом. Не понимаю, что мне больше хочется отнять - нож или яблоко?...
Где то я это все уже видел...
27 октября 2006 г.
Приснился странный сон. Мне в грудь попала стрела, ее обломили, но наконечник не вытащить. Знакомые люди вокруг... Тетя... И нет обезболивающего. Кажется, наконечник так и остался в моей груди.
19 декабря 2006 г.
Снова странный сон... Я в холодном доме. Маленький дом, занесенный снегом по самую крышу. Вокруг дома люди. Люди, которые желают мне если не смерти, то как минимум долгой болезни. Но выбираться из домика как то не хочется, все как то... правильно. На удивление, в домике оказывается задняя дверь, так что я просто спокойно выхожу в яркую зиму. Бреду по огромному белому полю неизвестно куда. И прихожу в Хогвартс. В Хогвартсе снова идет подготовка к какому то Турниру. Ко мне подходит Панси и оказывается что мы с ней на этот Турнир давно подписаны. А я даже не знаю, в чем задача и что нужно делать, чтобы победить. Пожимаю плечами и просто стою среди участников. И вот школьные учителя начинают раздавать какие то артефакты участникам Турнира. Панси берет наши. Это какие то палочки, по три каждой паре. Панси хмыкает и с презрением сует мне какую то веточку из полученных ей артефактов. Я машинально кручу веточку в руках, глядя как Панси рассматривает осоновый кол, доставшийся ей. С вампирами, что ли, придется иметь дело, думаю. Смотрю на веточку в своих руках. Верба. Пушистая веточка вербы. Какая то мысль пронзает меня и я... Просыпаюсь. Мда. Странный сон.
25 июня 2007 г.
Приснилась моя казнь.
Палач был в мантии из зеленой с черными пятнами шкуры какого то зверя. Я не знаю этого человека.
19 сентября 2007 г.
С неделю назад приснился мне странный сон.
Снилось, как будто играем мы в нашу игру, которая не вызывает привыкания, все на той же нашей старой базе. Только почему то вместо подземелий Снейпа стоит большая двухэтажная школа, в которой нигде нет света. На втором этаже этой школы засели обвешенные проводами, ноутбуками и всяческой крутой техникой мастера. Там же, дальше по коридору, находится больница. И в этой больнице в палате реанимации лежит Гарри Поттер, в исполнении незабвенного Арчера. :) Что с ним случилось - одному Мерлину известно. Но. Как ни странно, на всем втором этаже царит глухая темная ночь, слабо разгоняемая старыми мерцающими лампами, а у Поттера в палате - солнечное весеннее утро. Ночь пахнет пылью и сгоревшими проводами, а палата поттера - кровью, бинтами и лекарствами... Но это присказка, а сказка впереди. :)
Во сне я иду к этим самым подземельям-школе, встречаю разных знакомых людей и мы... идем в японские бани, которые находятся на большой передвижной ярмарке, раскинувшийся в центре Хогвартса. Во как. Там еще и китайский ресторан есть, и лавки-ларечки разные. Дожили, типа. -_-" С трудом продравшись через ярмарку с толпой циганок, в которых я узнаю некоторых учениц Хогвартса. Я проскакиваю мимо шатра, в котором Кассандра-Тиночка гадает всем желающим на Шаре Боли, кофе и по лапше, висящей у людей на ушах, добираюсь до дверей в школу. Двери - точная копия тех дверей в двухэтажном корпусе, который был на поттеровской игре WWW. У дверей царит осень. Желтые листья лежат на старых ступенях, накрыпывает дождик и становится холодно. Я останявляваюсь у дверей и просто долго курю. Жду чего то. Или кого то. Я не поню, кто приволок мне старое, помятое железное ведро, наполненное грязно-серым льдом, из которого торчала какая то палка. Кажется, Чарли. Я хватаюсь за палку, упираюсь ногой с ведро и вытаскиваю кусок льда. Наступает ночь, над дверью зажигается фонарь. Лед на палке из серого становится прозрачно-белым с прожилками. Потом от рукоятки разливается красным, как будто снег впитывает кровь. Именно кровь, потому что в руках эту глыбу за рукоять держу я. Причем именно за рукоять, а не за палку, как я уже понимаю. Я ударяю этой самой кроваво-красной глыбой обо что то, и лишний лед крошится и осыпается, оставляя в моих руках странный и очень тяжелый меч, огромный, в виде молнии, деланный из кровавого и холодного льда. Я открываю дверь школы и иду по темным коридорам на второй этаж. Вход в рекриацию второго этажа отделен от остального пространства светящейся в темноте меловой чертой. Но со странным мечом я могу пройти везде, я это знаю. Я переступаю черту, сзади остаются встревоженные люди, которые оказывается все это время шли за мной. Я дохожу по темной рекриации до класса, из за двери которого льется голубоватое сияние мониторов, звуки стука по клавишам и шелест голосов, я знаю, что ищу Толика. Именно его. В дверях, спиной ко мне стоит Толик. Я подхожу и что то спрашиваю. Он оборачивается... Это не Толик. Это не Лорд. Я удивлен. Мне разъясняют, что Толик играть Лорда не успевает, поэтому мастера наняли ему дублера. Я пожимаю плечами, вхожу в класс и продолжаю поиски. Темный класс забит техникой и выглядет как пульт управления космическими полетами. Мило пробегают знакомые люди не замечая меня, моего кровавого меча, моих вопросов и проблем. Айка, Слоник, Рингл... Внезапно, я сталкиваюсь носом с Лили Найджелус. У нее есть время, но нет информации. Вот тут то она и говорит, что нужно бы мне пойти к Поттеру, который дальше, в реанимации. Ухожу, попутно размышляя, должен ли я в подарок больному сейчас убить кого то из мастеров, или это не так уж необходимо?...
В палату не пускают. Кругом врачи, медсестры, няньки и мамки. Есть Шприцц и Каролина. Мельком вижу Поттера в окровавленных бинтах, с кучей воткнутых в него капельниц и аппаратов. Шрама на его лбу нет. Решаю срочно лезть к нему в окно. Вылезаю в солнечную весну из окна туалета, прыгаю на гаражи внизу, добегаю по крышам до окна палаты Поттера и влезаю в форточку. Поттер как будто и не удивлен. Еще бы, у меня в руках его шрам... Поттер встает с кровати, на нем белоснежная длинная льняная рубашка. Запертую дверь в палату начинают выламывать, в корридоре крики, беготня. Нас пытаются выковырять из палаты, но я знаю, что уже поздно, что они опаздали. Я замахиваюсь мечом и протыкаю поттеру сердце. Белая рубаха поттера становится красной, ледяной меч обрушивается на кафельный пол потоком прозрачной воды. Я поднимаю глаза на Поттера. Он уже в гриффиндорской школьной форме и со шрамом на лбу. Я понимаю что так и надо, и что дальше он как нибудь справится сам. Распахиваю окно палаты и прыгаю вниз. Далеко внизу стоит Рон и курит. Я лечу и просыпаюсь...
10 октября 2007 г.
Верно подмечено, что самые странные сны снятся на рассвете. А мне самые странные сны снятся в период между тем, когда меня в 9 утра будят на работу и тем, когда я не встаю и сплю до 11. Вот в эти то два часа я и вижу во все странное. Новое творение моего воспаленного сознания такое:
Я иду по типичному серому Питерскому двору-колодцу, разыскиваю дом того_кого_люблю. Двор мрачный, с огромными черными крышками люков, голодными кошками и пустой. Где то за домами шумит река, там солнце и зелень... а тут уныло как то и пусто. Я распрашиваю каких то мало знакомых людей о том, куда мне следует идти. Причем не словами, а мысленно. И читаю у них в головах что я умер. Что я утонул неделю назал в той самой реке, что за домами. И тут я действительно вспоминаю черный поток, утягивающий меня в глубину. Все это я воспринимаю весьма спокойно, но решаю пойти посмотреть на свою могилу. Я заворачиваю за грязно-серый дом и выхожу к реке с зелеными берегами. Река блестит на солнце, вокруг цветы и зелень, аккуратная дорожка, мощеная булыжником, ведет на красивое английское кладбище. Кладбище старое, обнесенное чугунной решеткой. Я прохожу в ворота и сразу у ворот, на живописном зеленом холмике вижу врытый каменный прямоуголиник могилки с надписью
R.I.P
THEODORE DIEGO NOTT
Сижу какое то время на солнышке, смотрю на имя на камне и мне весьма спокойно, хоть я и знаю, что это я. Затем встаю и возвращаюсь в серый двор. Нахожу нужный дом, поднимаюсь по лестнице, вхожу в открытую дверь квартиры. О обшарпанной квартирке полно знакомого народу. Они радуются мне, рассказывают как собирали деньги на мои похороны. Я благодарю их за красивую могилу, за хлопоты. После проявления бурного восторга люди расходятся и перестают обращать на меня внимание. И я с ужасом понимаю, что после того, как они с такими почестями и с таким трудом меня похоронили, я для них мертв. Даже если я и вернулся, все равно мертв. И буду мертв. Действительно логично, думаю я, ведь уже отволновались и потратились, похороны ведь только раз у человека бывают, второй раз теперь никто хоронить не станет. Помер - так лежи в могиле! Это меня расстраивает и я бреду в спальню. Под одеялом на просторной кровате нежится тот_кого__люблю. Я ныряю в прохладные простыни.. и далее сон туманен и прияттен, но сложно описываем в публичном жж. Но вот снова приходят друзья и приятели, с ними какая то маленькая девочка, кажется Хельма, и говорят что срочно нужно вставать и собираться куда то. Мне не хочется вылезать из постели, но тот_кого_люблю становится холодным и отстаненным. Мне говорят, что нужно срочно найти красный пояс. Ну просто СРОЧНО! Я встаю, и начинаю бродить по дому, в поисках красного пояса. Я нахожу его... на себе. Это кожанный ремень ярко-алого цвета с серебрянной пряжкой. Я отдаю его тому_кого_люблю. Люди собраны и одеты, мы выходим во двор большой толпой. На дворе уже поздний вечер, горят фонари и.. ездят кареты. Мы садимся в карету и едем в театр. В большой такой красивый театр. И на нас фраки, галстуки-бабочки и все мы такие аристократично-прикинутые. Я удивляюсь, но мне это нравится. Краем уха я слышу как кто то из моих спутников говорит что завтра бы неплохо сходить на мою могилу, принести цветов, которые нам подарят сегодня после представления. Я хочу недовольно напомнить что я все же жив, но тут понимаю что мне сейчас придется играть главную роль в предстоящем спектакле. Я не помню текста. У меня нет костюма. Я вообще не знаю ЧТО именно мы играем! Я паникую и... просыпаюсь.
19 ноября 2007 г.
Очередной сон поразил мой моск после слизеринского сбора. По традиции, записываю и откладываю в избранное, чтобы через полгода подивиться своему либо развитому подсознанию, либо больному воображению. :)
Снилось мне, что я весь такое счастливый еду в метро со своими родителями, и как то все умиротворенно и хорошо у нас, мы беседуем на какие то домашние темы, нам тепло и хорошо, не смотря на то, что на улице осень. С нами едет то ли друг семьи, то ли мой брат - Аксель. И вот мы поднимаемся из метро по эскалатору наверх, и на последних ступенях у меня из кармана выпадает сотовый телефон и разбивается вдребезг. Мы с Акселем пытаемся его собрать, а мои родители уходят. Плюнув на телефон, мы таки выходим из метро на совершенно незнакомую мне большую площадь, посредине которой стоит старый готический собор с острыми башнями и стрельчатыми окнами. Я откуда-то знаю, что это здание вокзала. Где-то наверху самой высокой башни часы отбивают полдень. Огромные двери вокзала открываются и из здания и в здание начинают входить и выходить люди. Я знаю, что это ролевики. Некоторые из них вполне знакомые. Но почему-то они все в прикидах и у них всех эльфийские уши. Я удивляюсь, присматриваюсь, иду за кем-то, пытаясь разглядеть, как именно эти уши сделаны, и вхожу в вокзал. И тут понимаю, что уши настоящие, а вокзал состоит из огромного зала ожидания, в котором несколько сотен человек общаются между собой. Часть из них - эльфы, часть - знакомые из Хогвартса и окрестностей. Я стою, разинув рот и размышляю, что эти странные эльфы делают в магической Британии и не стоит ли мне по этому поводу найти отца и расспросить его, поскольку Малфой большой - ему видней. Бреду сквозь толпу, здороваюсь со знакомыми, рассматриваю эльфов. И тут ко мне подходит некая группа хмурых эльфийских коммандос при оружии, берет меня под белы ручки и буквально волочет сквозь толпу, заявляя, что тут все меня давно ищут и наконец то я попался. Я не рад. Совсем этому не рад. Чувство глобального пиздеца сковывает мой разум, а тоненький внутренний голосок испуганно попискивает, что палочкой сейчас махать бесполезно, потому как в этом вокзале этих самых остроухих мачо сейчас сотен пять, не меньше, и что если они сейчас все встанут, я лягу видимо уже навсегда и никакой Томми им не указ. И тут меня протаскивают мимо одного бойкого юноши со слизерина, который не раз высказывал мне свою лояльность. Он весьма бойко и дружелюбно беседует с парой эльфов и на меня старается не смотреть. Я привлекаю его внимание и, пока меня протаскивают мимо него, успеваю попросить его о помощи. При этом замечаю, что вокруг довольно много волшебников мирно беседуют с эльфами и так не свезло с эльфийским спецназом только мне. Вопреки моим чаяньям, юноша расплывается в мстительной улыбке и делает мне ручкой, откровенно радуясь моей неудаче. Ну естественно. А чего я, в принципе, ожидал? Такое вот предательство почему- то больно задевает меня и я думаю, что, если останусь жив, убью его во что бы это не стало. И вот меня притаскивают в отдельную залу к длинному столу, во главе которого сидит Королева. Королева прекрасна и спокойна, она та, кого я всегда видел в своих снах. У нее ярко-голубые, льдистые глаза. Она поднимается мне навстречу, улыбаясь, как моя мать. Мой страх исчезает, впрочем, уступая место упрямству. Внезапно мне становится ясно, что меня окружают сиды. Не теперешние, а те, кто покинул Холмы несколько веков назад. Сиды. Вечные, мудрые и прекрасные. Ну вот какого черта, думаю я, в общем то я им вроде как не чужой, однако! Тогда что это за обращение такое? Сидская Королева молча садится на свое место во главе стола, вокруг нее стоит ее свита. Я пожимаю плечами и сажусь ровно напротив нее, возглавляя стол со своей стороны. Потому что терять мне нечего, я в общем то тоже сид, и к тому же пугаясь я часто становлюсь глупым и наглым. Как ни странно Королева весьма благосклонно кивает мне, подтверждая, что я все делаю правильно. Я с облегчением откидываюсь на стуле, спинка стула поддается, и я проваливаюсь назад. Мое падение назад останавливает что то твердое, на что и наткнулась спинка моего стула. Выясняется, что это спинка трона, который стоит во главе еще одного стола, который откуда-то взялся позади меня. На троне сидит Люциус Малфой, который так удачно и подвинул свой трон, остановив мое падение. Он оборачивается ко мне, подмигивает и возвращается к беседе с людьми, сидящими с ним за одним столом. Я запоздало с благодарностью киваю отцу и снова поворачиваюсь к Королеве. Но моя Королева исчезла, ее трон пуст и свита медленно расходится. Я откуда то знаю, что вернуться мне надо попозже, когда Королева примет некое решение, насчет меня. Потому как произошедшее видимо было некими смотринами. Я встаю из за стола, подхожу к отцу и говорю ему, что отлучусь ненадолго, потому что мне надо тут кое кого по быстрому убить. Получив дозволение идти, я возвращаюсь в зал ожидания, наполненный народом, выискивая взглядом нужного мне слизеринца. Нахожу его почти сразу. Он бледнеет, срывается с места и пытается скрыться в толпе. Я иду за ним сквозь толпу и люди расступаются передо мной. Преследуемый мною юноша с радостным криком бросается к кому то в толпе и пытается спрятаться за его спиной, сбивчиво умоляя о помощи. Этот кто то оказывается Рудольфусом Лейстрейнджем. Подхожу, киваю мистеру Лейстрейнджу. Слизеринский юноша истерично шепчет «Я виноват, но спасите меня!». У Рудольфуса немного грустные глаза. Ему немного жаль незадачливого юношу, но я в своем праве и Рудольфус отступает, отдавая мне мою жертву. Однако, взгляд Рудольфуса несколько гасит мой гнев, и я решаю не убивать идиотика. Я волоку слизеринца за капюшон мантии в мужской туалет, чувствуя на себе укоризненный взгляд Джиневры Уизли, стоящей среди остроухих эльфов. Я нервно выдыхаю, вспоминая что от меня почему то ждут милосердия. От сидских принцев всегда ждут милосердия. Вот блин. Я оставляю предавшего меня в кабинке мужского сортира, потому что сейчас мне не хочется и некогда придумывать еще какие то наказания, кроме смерти. Я ухожу искать Королеву, и довольно быстро нахожу ее возлежащей на подушках в небольшой комнатке, стены которой светятся. А светятся они потому, что состоят из пористого, но мягкого вещества различных цветов, которое мерцает во тьме и от которого исходит ощущения силы. Королева сажает меня подле себя на подушки, отламывает от стены ярко-синий мерцающий кусочек пористого волшебного вещества и предлагает съесть. Я осторожно принимаю этот подарок из ее рук и кладу в рот. И я пью магию. Восхитительную, чистую магию. Магия наполняет меня, я радуюсь как ребенок, отламываю от стены еще кусочки разных цветов и наполняю себя магией до тех пор, пока от счастья и силы не начинает кружиться голова. Королева улыбается мне, и молча протягивает ярко-голубой светящийся магией мягкий пастельный мелок. Я выхожу из комнаты, понимая, что я сейчас нарисую мелком на незадачливом слизеринце, ждущим в туалете, изящные символы и он превратится в ледяную статую, прекрасную и холодную, мерцающую в темноте. Но вместо туалета оказывается дверь на улицу, за которой оказывается… ад. Такой вот огненный ад с хлопьями пепла и заревом пожаров на черном горизонте. В нем нестерпимо жарко бродят игротехи в ватниках, которые обычно горят на людях для создания эффектов в кино. Среди таких игротехов Джинни, Ант, Толик и еще очень много людей. Они сажают меня за угольно-черный обгорелый стол, угощают нестерпимым кипятком, говорят со мной о игротехнике и о том, как мне нужно одеть ватник, потому что скоро нам всем гореть тут ради благо игры. Я изнываю от жары, чувствую себя тут чужим и совершенно лишним. По моему лицу течет пот, я весь вымазался в саже, руки, ноги и лицо нестерпимо горят. Я прошу у Джинни зеркало. Она достает из за пазухи ватника острый осколок и протягивает мне. Я беру его, при этом глубоко обрезав руку. Моя ярко-голубая кровь капает на пепел, застилающий землю, и сгорает там синеватым огнем. Из зеркала на меня смотрят льдисто-голубые холодные глаза Королевы. Точнее, мои глаза, ставшие ее глазами. Они светятся на моем снежно-белом лице, а на ресницах, не смотря на жару, осел иней. Я возвращаю Джинни зеркало. Кровь из раненой руки продолжает капать и сгорать, раскаленный воздух жжет легкие, ватник на мне горит и я понимаю, что я таю… Умираю, перестаю существовать… Надо мной наклоняется Джинни, объятая ярко-оранжевыми языками пламени, я тянусь к ней, беззвучно шепча что огонь погубит меня… И просыпаюсь от голоса Джинни, которая будит меня на работу.
Если кто то дочитал этот бред до конца - то этот человек герой. :)
14 мая 2008 г.
Почти ежедневно вижу кошмары, связанные с ХС.
Сегодня во сне почему-то плакал и звал Сириуса.
Жопа.
3 июля 2008 г.
"А бывают и просто сны" (с)
А, нет. Не бывают.
Мне приснился кошмар.
Будто бы я - Рон Уизли. И у меня куча ярко-рыжих родственников и есть мама, которая умеет готовить самую вкусную еду в Британии. В палисаднике около моего дома моя младшая сестра выращивает волшебные розы, поливая их слезами мертвых гриффиндорских девственниц. Моего рыжего брата все любят, потому что он Добрый Драконолог. Он катает всех на красном драконе и устраивает гонки с Фениксом. Наступает зима и идет снег. Много пушистого снега. Он убеляет окресности, дом, сад. Только красные розы в палисаднике у сестры все цветут в снегу кровавыми пятнами. Снег засыпает и меня, волосы мои серебристо-белые. Ко мне подходит отец и кладет руку мне на голову. Волосы отца тоже белые, как снег. Мой отец - Люциус Малфой. Отец подходит к палисаднику и срывает розу. Роза покрывается инеем и становится хрустальной. Отец вдевает розу в петлицу моей мантии на уровни груди, и я понимаю, что он любит меня. Из дома выходит мама с младенцем на руках. С ней приходит осень. Снег превращается в дождь, с деревьев опадают рыже-золотисные листья. Я бреду по ставшему огромным осеннему саду. Сад все не заканчивается и не заканчивается... Кто-то окликает меня. Я оборачиваюсь и никого не вижу. Слышится смех и я начинаю злиться. Меня снова окликают. И снова. И вот уже несколько голосов зовут меня и хихикают. И тут до меня доходит, что это множество моих братьев задумали сыграть со мной в прятки. Рыжие братья играют в прятки в рыжем осеннем лесу! Я смеюсь, бегу их искать, и внезапно проваливаюсь под землю. Падение мое останавливает паутина. Мне страшно, потому что я боюсь пауков... Нити начинают дрожать и ко мне ползет огромный паук. Я в панике! Я, плача, ползу по противной паутине, а она все не кончается. Внизу, под ней, бежит какой-то человек и что-то кричит. В его руках огромная метла. Он тыкает метлой в паутину. Я радуюсь, что кто-то может быть пришел спасти меня... Но тут же понимаю, что бегущий подо мной человек - это мистер Грей, который пытается метлой сбить с паутины меня. Почему-то он пугает меня больше паука... Наверное потому, что у мистера Грея два лица. Одно его собственное, а второе прекрасное женское, на затылке. Иногда Грей на бегу наклоняет свое собственое лицо в пол, и на меня смоторят, с идеально-красивого женского личика на его затылке, глаза с белесыми зрачками. Я оборачиваюсь к ползущиму за мной пауку и узнаю хогсмидовского паучка Кевина, который протягивает мне лапку, к который заботливо привязан паспорт гражданина Маг. Британии, а так же билютень для голосования. Кевин хочет стать министром Магии. Потому что других кандидатов в министры нет. я уже было собираюсь отдать свой голов за паука, но паутина рвется и я снова падаю, лечу и ушибаюсь. Пытаюсь встать, но под ногами что то раскатывается и я снова падаю. Я поднимаю один крупный шарик из тысячь, которые хрустят под моими ногами. Это искуственный белесый глаз... Приходит понимание: Так вот где она их берет, когда разбивает старые! Я судорожно пытаюсь найти среди тысячь стеклянных глаз то, что единственно ценно - сердце. я шарю в полутьме руками по полу, отбрасываю глаза, ищу и ищу и ищу... Тяжелая рука ложится мне на плечо. Это двуликий мистер Грей догнал меня. Не отпуская моего плеча, он гладит меня по голове. Хрустальная роза в моей петлице вянет, превращаясь в пепельно-серый цветок из папиросной бумаги. Я кричу от ужаса и пытаюсь прикрыть розу руками, чтобы она не разлетелась и не смялась. Отталкиваю Грея и со всех ног бегу в темноту, но лишь бы подальше от всего этого. Бегу и понимаю, что это вовсе не темнота вокруг. Это я ослеп. Навсегда. И единственный выход - это поднять с пола стеклянные белые глаза и вставить из вместо своих. Но я ведь должен найти сердце! Однако, невозможно найти сердце без глаз... Решаю искать на ощупь. Ползаю и ищу в полной темноте. Мне очень страшно. Очень. Через какое-то время мои руки натыкаются на что то очень противное, теплое и липкое. Это живой, теплый человеческий глаз. Дрожащими руками я вставляю этот глаз в свою пустую глазницу и вижу стоящего рядом отца. Пустая глазница на его лице прикрыта черной бархатной повязкой. Светлеет. Из света выступают рыжие люди. Это мои братья и сестра. Моя мать подходит ко мне и надевает на мою голову рыжий венок из осенних листьев. Свет слепит меня, из одной пустой глазницы льются кровавые слезы. Они капают на бумажную мертвую розу и роза пропитывается ими и становится снова живой и красной. я не успеваю удивиться, как слышу знакомый тихий свист. Вот сейчас.. Сейчас будет заленая вспышка.... Что то большое и тяжелое пробивает мою грудь, пришпиливая розу к ребрам. Мне больно дыщать, я задыхаюсь, хватаюсь за древко черной стрелы, пытаясь выдрать ее из себя...
И просыпаюсь.
22 января 2006 г.
Какое то время назад заснул за столом и мне приснился сон. Как будто у меня болит лоб. Я пошел к декану, спросить от чего это может быть. А он мне так вкрадчиво советует посмотреть в зеркало... Подхожу к зеркалу, а на меня из него смотрит Поттер. Я - ПОТТЕР! И у меня болит чертов шрам. Просыпаюсь от ужаса. Лоб все еще болит. Щупаю, вмятина какая то. Подбегаю к зеркалу... А на лбу у меня отпечаток угла стола. :)
25 апреля2006 г.
Забавный сон...
Декан учит меня танцевать вальс ночью на вершине каменного холма. Периодически я спотыкаюсь и буквально повисаю на профессоре. Темнота спасает меня, он не видит как я краснею...
Весенний день, ярко светит солнце, я и профессор гуляем... по старой крепости... где в казематах держали узников... и рассматриваем пыточные инструменты.
Иногда мой затылок холодит довольное шипение. Я уже научился его понимать...
Мы идем по залитой солнцем улице, декан чистит ножом яблоко. Очень острым ножом. Не понимаю, что мне больше хочется отнять - нож или яблоко?...
Где то я это все уже видел...
27 октября 2006 г.
Приснился странный сон. Мне в грудь попала стрела, ее обломили, но наконечник не вытащить. Знакомые люди вокруг... Тетя... И нет обезболивающего. Кажется, наконечник так и остался в моей груди.
19 декабря 2006 г.
Снова странный сон... Я в холодном доме. Маленький дом, занесенный снегом по самую крышу. Вокруг дома люди. Люди, которые желают мне если не смерти, то как минимум долгой болезни. Но выбираться из домика как то не хочется, все как то... правильно. На удивление, в домике оказывается задняя дверь, так что я просто спокойно выхожу в яркую зиму. Бреду по огромному белому полю неизвестно куда. И прихожу в Хогвартс. В Хогвартсе снова идет подготовка к какому то Турниру. Ко мне подходит Панси и оказывается что мы с ней на этот Турнир давно подписаны. А я даже не знаю, в чем задача и что нужно делать, чтобы победить. Пожимаю плечами и просто стою среди участников. И вот школьные учителя начинают раздавать какие то артефакты участникам Турнира. Панси берет наши. Это какие то палочки, по три каждой паре. Панси хмыкает и с презрением сует мне какую то веточку из полученных ей артефактов. Я машинально кручу веточку в руках, глядя как Панси рассматривает осоновый кол, доставшийся ей. С вампирами, что ли, придется иметь дело, думаю. Смотрю на веточку в своих руках. Верба. Пушистая веточка вербы. Какая то мысль пронзает меня и я... Просыпаюсь. Мда. Странный сон.
25 июня 2007 г.
Приснилась моя казнь.
Палач был в мантии из зеленой с черными пятнами шкуры какого то зверя. Я не знаю этого человека.
19 сентября 2007 г.
С неделю назад приснился мне странный сон.
Снилось, как будто играем мы в нашу игру, которая не вызывает привыкания, все на той же нашей старой базе. Только почему то вместо подземелий Снейпа стоит большая двухэтажная школа, в которой нигде нет света. На втором этаже этой школы засели обвешенные проводами, ноутбуками и всяческой крутой техникой мастера. Там же, дальше по коридору, находится больница. И в этой больнице в палате реанимации лежит Гарри Поттер, в исполнении незабвенного Арчера. :) Что с ним случилось - одному Мерлину известно. Но. Как ни странно, на всем втором этаже царит глухая темная ночь, слабо разгоняемая старыми мерцающими лампами, а у Поттера в палате - солнечное весеннее утро. Ночь пахнет пылью и сгоревшими проводами, а палата поттера - кровью, бинтами и лекарствами... Но это присказка, а сказка впереди. :)
Во сне я иду к этим самым подземельям-школе, встречаю разных знакомых людей и мы... идем в японские бани, которые находятся на большой передвижной ярмарке, раскинувшийся в центре Хогвартса. Во как. Там еще и китайский ресторан есть, и лавки-ларечки разные. Дожили, типа. -_-" С трудом продравшись через ярмарку с толпой циганок, в которых я узнаю некоторых учениц Хогвартса. Я проскакиваю мимо шатра, в котором Кассандра-Тиночка гадает всем желающим на Шаре Боли, кофе и по лапше, висящей у людей на ушах, добираюсь до дверей в школу. Двери - точная копия тех дверей в двухэтажном корпусе, который был на поттеровской игре WWW. У дверей царит осень. Желтые листья лежат на старых ступенях, накрыпывает дождик и становится холодно. Я останявляваюсь у дверей и просто долго курю. Жду чего то. Или кого то. Я не поню, кто приволок мне старое, помятое железное ведро, наполненное грязно-серым льдом, из которого торчала какая то палка. Кажется, Чарли. Я хватаюсь за палку, упираюсь ногой с ведро и вытаскиваю кусок льда. Наступает ночь, над дверью зажигается фонарь. Лед на палке из серого становится прозрачно-белым с прожилками. Потом от рукоятки разливается красным, как будто снег впитывает кровь. Именно кровь, потому что в руках эту глыбу за рукоять держу я. Причем именно за рукоять, а не за палку, как я уже понимаю. Я ударяю этой самой кроваво-красной глыбой обо что то, и лишний лед крошится и осыпается, оставляя в моих руках странный и очень тяжелый меч, огромный, в виде молнии, деланный из кровавого и холодного льда. Я открываю дверь школы и иду по темным коридорам на второй этаж. Вход в рекриацию второго этажа отделен от остального пространства светящейся в темноте меловой чертой. Но со странным мечом я могу пройти везде, я это знаю. Я переступаю черту, сзади остаются встревоженные люди, которые оказывается все это время шли за мной. Я дохожу по темной рекриации до класса, из за двери которого льется голубоватое сияние мониторов, звуки стука по клавишам и шелест голосов, я знаю, что ищу Толика. Именно его. В дверях, спиной ко мне стоит Толик. Я подхожу и что то спрашиваю. Он оборачивается... Это не Толик. Это не Лорд. Я удивлен. Мне разъясняют, что Толик играть Лорда не успевает, поэтому мастера наняли ему дублера. Я пожимаю плечами, вхожу в класс и продолжаю поиски. Темный класс забит техникой и выглядет как пульт управления космическими полетами. Мило пробегают знакомые люди не замечая меня, моего кровавого меча, моих вопросов и проблем. Айка, Слоник, Рингл... Внезапно, я сталкиваюсь носом с Лили Найджелус. У нее есть время, но нет информации. Вот тут то она и говорит, что нужно бы мне пойти к Поттеру, который дальше, в реанимации. Ухожу, попутно размышляя, должен ли я в подарок больному сейчас убить кого то из мастеров, или это не так уж необходимо?...
В палату не пускают. Кругом врачи, медсестры, няньки и мамки. Есть Шприцц и Каролина. Мельком вижу Поттера в окровавленных бинтах, с кучей воткнутых в него капельниц и аппаратов. Шрама на его лбу нет. Решаю срочно лезть к нему в окно. Вылезаю в солнечную весну из окна туалета, прыгаю на гаражи внизу, добегаю по крышам до окна палаты Поттера и влезаю в форточку. Поттер как будто и не удивлен. Еще бы, у меня в руках его шрам... Поттер встает с кровати, на нем белоснежная длинная льняная рубашка. Запертую дверь в палату начинают выламывать, в корридоре крики, беготня. Нас пытаются выковырять из палаты, но я знаю, что уже поздно, что они опаздали. Я замахиваюсь мечом и протыкаю поттеру сердце. Белая рубаха поттера становится красной, ледяной меч обрушивается на кафельный пол потоком прозрачной воды. Я поднимаю глаза на Поттера. Он уже в гриффиндорской школьной форме и со шрамом на лбу. Я понимаю что так и надо, и что дальше он как нибудь справится сам. Распахиваю окно палаты и прыгаю вниз. Далеко внизу стоит Рон и курит. Я лечу и просыпаюсь...
10 октября 2007 г.
Верно подмечено, что самые странные сны снятся на рассвете. А мне самые странные сны снятся в период между тем, когда меня в 9 утра будят на работу и тем, когда я не встаю и сплю до 11. Вот в эти то два часа я и вижу во все странное. Новое творение моего воспаленного сознания такое:
Я иду по типичному серому Питерскому двору-колодцу, разыскиваю дом того_кого_люблю. Двор мрачный, с огромными черными крышками люков, голодными кошками и пустой. Где то за домами шумит река, там солнце и зелень... а тут уныло как то и пусто. Я распрашиваю каких то мало знакомых людей о том, куда мне следует идти. Причем не словами, а мысленно. И читаю у них в головах что я умер. Что я утонул неделю назал в той самой реке, что за домами. И тут я действительно вспоминаю черный поток, утягивающий меня в глубину. Все это я воспринимаю весьма спокойно, но решаю пойти посмотреть на свою могилу. Я заворачиваю за грязно-серый дом и выхожу к реке с зелеными берегами. Река блестит на солнце, вокруг цветы и зелень, аккуратная дорожка, мощеная булыжником, ведет на красивое английское кладбище. Кладбище старое, обнесенное чугунной решеткой. Я прохожу в ворота и сразу у ворот, на живописном зеленом холмике вижу врытый каменный прямоуголиник могилки с надписью
R.I.P
THEODORE DIEGO NOTT
Сижу какое то время на солнышке, смотрю на имя на камне и мне весьма спокойно, хоть я и знаю, что это я. Затем встаю и возвращаюсь в серый двор. Нахожу нужный дом, поднимаюсь по лестнице, вхожу в открытую дверь квартиры. О обшарпанной квартирке полно знакомого народу. Они радуются мне, рассказывают как собирали деньги на мои похороны. Я благодарю их за красивую могилу, за хлопоты. После проявления бурного восторга люди расходятся и перестают обращать на меня внимание. И я с ужасом понимаю, что после того, как они с такими почестями и с таким трудом меня похоронили, я для них мертв. Даже если я и вернулся, все равно мертв. И буду мертв. Действительно логично, думаю я, ведь уже отволновались и потратились, похороны ведь только раз у человека бывают, второй раз теперь никто хоронить не станет. Помер - так лежи в могиле! Это меня расстраивает и я бреду в спальню. Под одеялом на просторной кровате нежится тот_кого__люблю. Я ныряю в прохладные простыни.. и далее сон туманен и прияттен, но сложно описываем в публичном жж. Но вот снова приходят друзья и приятели, с ними какая то маленькая девочка, кажется Хельма, и говорят что срочно нужно вставать и собираться куда то. Мне не хочется вылезать из постели, но тот_кого_люблю становится холодным и отстаненным. Мне говорят, что нужно срочно найти красный пояс. Ну просто СРОЧНО! Я встаю, и начинаю бродить по дому, в поисках красного пояса. Я нахожу его... на себе. Это кожанный ремень ярко-алого цвета с серебрянной пряжкой. Я отдаю его тому_кого_люблю. Люди собраны и одеты, мы выходим во двор большой толпой. На дворе уже поздний вечер, горят фонари и.. ездят кареты. Мы садимся в карету и едем в театр. В большой такой красивый театр. И на нас фраки, галстуки-бабочки и все мы такие аристократично-прикинутые. Я удивляюсь, но мне это нравится. Краем уха я слышу как кто то из моих спутников говорит что завтра бы неплохо сходить на мою могилу, принести цветов, которые нам подарят сегодня после представления. Я хочу недовольно напомнить что я все же жив, но тут понимаю что мне сейчас придется играть главную роль в предстоящем спектакле. Я не помню текста. У меня нет костюма. Я вообще не знаю ЧТО именно мы играем! Я паникую и... просыпаюсь.
19 ноября 2007 г.
Очередной сон поразил мой моск после слизеринского сбора. По традиции, записываю и откладываю в избранное, чтобы через полгода подивиться своему либо развитому подсознанию, либо больному воображению. :)
Снилось мне, что я весь такое счастливый еду в метро со своими родителями, и как то все умиротворенно и хорошо у нас, мы беседуем на какие то домашние темы, нам тепло и хорошо, не смотря на то, что на улице осень. С нами едет то ли друг семьи, то ли мой брат - Аксель. И вот мы поднимаемся из метро по эскалатору наверх, и на последних ступенях у меня из кармана выпадает сотовый телефон и разбивается вдребезг. Мы с Акселем пытаемся его собрать, а мои родители уходят. Плюнув на телефон, мы таки выходим из метро на совершенно незнакомую мне большую площадь, посредине которой стоит старый готический собор с острыми башнями и стрельчатыми окнами. Я откуда-то знаю, что это здание вокзала. Где-то наверху самой высокой башни часы отбивают полдень. Огромные двери вокзала открываются и из здания и в здание начинают входить и выходить люди. Я знаю, что это ролевики. Некоторые из них вполне знакомые. Но почему-то они все в прикидах и у них всех эльфийские уши. Я удивляюсь, присматриваюсь, иду за кем-то, пытаясь разглядеть, как именно эти уши сделаны, и вхожу в вокзал. И тут понимаю, что уши настоящие, а вокзал состоит из огромного зала ожидания, в котором несколько сотен человек общаются между собой. Часть из них - эльфы, часть - знакомые из Хогвартса и окрестностей. Я стою, разинув рот и размышляю, что эти странные эльфы делают в магической Британии и не стоит ли мне по этому поводу найти отца и расспросить его, поскольку Малфой большой - ему видней. Бреду сквозь толпу, здороваюсь со знакомыми, рассматриваю эльфов. И тут ко мне подходит некая группа хмурых эльфийских коммандос при оружии, берет меня под белы ручки и буквально волочет сквозь толпу, заявляя, что тут все меня давно ищут и наконец то я попался. Я не рад. Совсем этому не рад. Чувство глобального пиздеца сковывает мой разум, а тоненький внутренний голосок испуганно попискивает, что палочкой сейчас махать бесполезно, потому как в этом вокзале этих самых остроухих мачо сейчас сотен пять, не меньше, и что если они сейчас все встанут, я лягу видимо уже навсегда и никакой Томми им не указ. И тут меня протаскивают мимо одного бойкого юноши со слизерина, который не раз высказывал мне свою лояльность. Он весьма бойко и дружелюбно беседует с парой эльфов и на меня старается не смотреть. Я привлекаю его внимание и, пока меня протаскивают мимо него, успеваю попросить его о помощи. При этом замечаю, что вокруг довольно много волшебников мирно беседуют с эльфами и так не свезло с эльфийским спецназом только мне. Вопреки моим чаяньям, юноша расплывается в мстительной улыбке и делает мне ручкой, откровенно радуясь моей неудаче. Ну естественно. А чего я, в принципе, ожидал? Такое вот предательство почему- то больно задевает меня и я думаю, что, если останусь жив, убью его во что бы это не стало. И вот меня притаскивают в отдельную залу к длинному столу, во главе которого сидит Королева. Королева прекрасна и спокойна, она та, кого я всегда видел в своих снах. У нее ярко-голубые, льдистые глаза. Она поднимается мне навстречу, улыбаясь, как моя мать. Мой страх исчезает, впрочем, уступая место упрямству. Внезапно мне становится ясно, что меня окружают сиды. Не теперешние, а те, кто покинул Холмы несколько веков назад. Сиды. Вечные, мудрые и прекрасные. Ну вот какого черта, думаю я, в общем то я им вроде как не чужой, однако! Тогда что это за обращение такое? Сидская Королева молча садится на свое место во главе стола, вокруг нее стоит ее свита. Я пожимаю плечами и сажусь ровно напротив нее, возглавляя стол со своей стороны. Потому что терять мне нечего, я в общем то тоже сид, и к тому же пугаясь я часто становлюсь глупым и наглым. Как ни странно Королева весьма благосклонно кивает мне, подтверждая, что я все делаю правильно. Я с облегчением откидываюсь на стуле, спинка стула поддается, и я проваливаюсь назад. Мое падение назад останавливает что то твердое, на что и наткнулась спинка моего стула. Выясняется, что это спинка трона, который стоит во главе еще одного стола, который откуда-то взялся позади меня. На троне сидит Люциус Малфой, который так удачно и подвинул свой трон, остановив мое падение. Он оборачивается ко мне, подмигивает и возвращается к беседе с людьми, сидящими с ним за одним столом. Я запоздало с благодарностью киваю отцу и снова поворачиваюсь к Королеве. Но моя Королева исчезла, ее трон пуст и свита медленно расходится. Я откуда то знаю, что вернуться мне надо попозже, когда Королева примет некое решение, насчет меня. Потому как произошедшее видимо было некими смотринами. Я встаю из за стола, подхожу к отцу и говорю ему, что отлучусь ненадолго, потому что мне надо тут кое кого по быстрому убить. Получив дозволение идти, я возвращаюсь в зал ожидания, наполненный народом, выискивая взглядом нужного мне слизеринца. Нахожу его почти сразу. Он бледнеет, срывается с места и пытается скрыться в толпе. Я иду за ним сквозь толпу и люди расступаются передо мной. Преследуемый мною юноша с радостным криком бросается к кому то в толпе и пытается спрятаться за его спиной, сбивчиво умоляя о помощи. Этот кто то оказывается Рудольфусом Лейстрейнджем. Подхожу, киваю мистеру Лейстрейнджу. Слизеринский юноша истерично шепчет «Я виноват, но спасите меня!». У Рудольфуса немного грустные глаза. Ему немного жаль незадачливого юношу, но я в своем праве и Рудольфус отступает, отдавая мне мою жертву. Однако, взгляд Рудольфуса несколько гасит мой гнев, и я решаю не убивать идиотика. Я волоку слизеринца за капюшон мантии в мужской туалет, чувствуя на себе укоризненный взгляд Джиневры Уизли, стоящей среди остроухих эльфов. Я нервно выдыхаю, вспоминая что от меня почему то ждут милосердия. От сидских принцев всегда ждут милосердия. Вот блин. Я оставляю предавшего меня в кабинке мужского сортира, потому что сейчас мне не хочется и некогда придумывать еще какие то наказания, кроме смерти. Я ухожу искать Королеву, и довольно быстро нахожу ее возлежащей на подушках в небольшой комнатке, стены которой светятся. А светятся они потому, что состоят из пористого, но мягкого вещества различных цветов, которое мерцает во тьме и от которого исходит ощущения силы. Королева сажает меня подле себя на подушки, отламывает от стены ярко-синий мерцающий кусочек пористого волшебного вещества и предлагает съесть. Я осторожно принимаю этот подарок из ее рук и кладу в рот. И я пью магию. Восхитительную, чистую магию. Магия наполняет меня, я радуюсь как ребенок, отламываю от стены еще кусочки разных цветов и наполняю себя магией до тех пор, пока от счастья и силы не начинает кружиться голова. Королева улыбается мне, и молча протягивает ярко-голубой светящийся магией мягкий пастельный мелок. Я выхожу из комнаты, понимая, что я сейчас нарисую мелком на незадачливом слизеринце, ждущим в туалете, изящные символы и он превратится в ледяную статую, прекрасную и холодную, мерцающую в темноте. Но вместо туалета оказывается дверь на улицу, за которой оказывается… ад. Такой вот огненный ад с хлопьями пепла и заревом пожаров на черном горизонте. В нем нестерпимо жарко бродят игротехи в ватниках, которые обычно горят на людях для создания эффектов в кино. Среди таких игротехов Джинни, Ант, Толик и еще очень много людей. Они сажают меня за угольно-черный обгорелый стол, угощают нестерпимым кипятком, говорят со мной о игротехнике и о том, как мне нужно одеть ватник, потому что скоро нам всем гореть тут ради благо игры. Я изнываю от жары, чувствую себя тут чужим и совершенно лишним. По моему лицу течет пот, я весь вымазался в саже, руки, ноги и лицо нестерпимо горят. Я прошу у Джинни зеркало. Она достает из за пазухи ватника острый осколок и протягивает мне. Я беру его, при этом глубоко обрезав руку. Моя ярко-голубая кровь капает на пепел, застилающий землю, и сгорает там синеватым огнем. Из зеркала на меня смотрят льдисто-голубые холодные глаза Королевы. Точнее, мои глаза, ставшие ее глазами. Они светятся на моем снежно-белом лице, а на ресницах, не смотря на жару, осел иней. Я возвращаю Джинни зеркало. Кровь из раненой руки продолжает капать и сгорать, раскаленный воздух жжет легкие, ватник на мне горит и я понимаю, что я таю… Умираю, перестаю существовать… Надо мной наклоняется Джинни, объятая ярко-оранжевыми языками пламени, я тянусь к ней, беззвучно шепча что огонь погубит меня… И просыпаюсь от голоса Джинни, которая будит меня на работу.
Если кто то дочитал этот бред до конца - то этот человек герой. :)
14 мая 2008 г.
Почти ежедневно вижу кошмары, связанные с ХС.
Сегодня во сне почему-то плакал и звал Сириуса.
Жопа.
3 июля 2008 г.
"А бывают и просто сны" (с)
А, нет. Не бывают.
Мне приснился кошмар.
Будто бы я - Рон Уизли. И у меня куча ярко-рыжих родственников и есть мама, которая умеет готовить самую вкусную еду в Британии. В палисаднике около моего дома моя младшая сестра выращивает волшебные розы, поливая их слезами мертвых гриффиндорских девственниц. Моего рыжего брата все любят, потому что он Добрый Драконолог. Он катает всех на красном драконе и устраивает гонки с Фениксом. Наступает зима и идет снег. Много пушистого снега. Он убеляет окресности, дом, сад. Только красные розы в палисаднике у сестры все цветут в снегу кровавыми пятнами. Снег засыпает и меня, волосы мои серебристо-белые. Ко мне подходит отец и кладет руку мне на голову. Волосы отца тоже белые, как снег. Мой отец - Люциус Малфой. Отец подходит к палисаднику и срывает розу. Роза покрывается инеем и становится хрустальной. Отец вдевает розу в петлицу моей мантии на уровни груди, и я понимаю, что он любит меня. Из дома выходит мама с младенцем на руках. С ней приходит осень. Снег превращается в дождь, с деревьев опадают рыже-золотисные листья. Я бреду по ставшему огромным осеннему саду. Сад все не заканчивается и не заканчивается... Кто-то окликает меня. Я оборачиваюсь и никого не вижу. Слышится смех и я начинаю злиться. Меня снова окликают. И снова. И вот уже несколько голосов зовут меня и хихикают. И тут до меня доходит, что это множество моих братьев задумали сыграть со мной в прятки. Рыжие братья играют в прятки в рыжем осеннем лесу! Я смеюсь, бегу их искать, и внезапно проваливаюсь под землю. Падение мое останавливает паутина. Мне страшно, потому что я боюсь пауков... Нити начинают дрожать и ко мне ползет огромный паук. Я в панике! Я, плача, ползу по противной паутине, а она все не кончается. Внизу, под ней, бежит какой-то человек и что-то кричит. В его руках огромная метла. Он тыкает метлой в паутину. Я радуюсь, что кто-то может быть пришел спасти меня... Но тут же понимаю, что бегущий подо мной человек - это мистер Грей, который пытается метлой сбить с паутины меня. Почему-то он пугает меня больше паука... Наверное потому, что у мистера Грея два лица. Одно его собственное, а второе прекрасное женское, на затылке. Иногда Грей на бегу наклоняет свое собственое лицо в пол, и на меня смоторят, с идеально-красивого женского личика на его затылке, глаза с белесыми зрачками. Я оборачиваюсь к ползущиму за мной пауку и узнаю хогсмидовского паучка Кевина, который протягивает мне лапку, к который заботливо привязан паспорт гражданина Маг. Британии, а так же билютень для голосования. Кевин хочет стать министром Магии. Потому что других кандидатов в министры нет. я уже было собираюсь отдать свой голов за паука, но паутина рвется и я снова падаю, лечу и ушибаюсь. Пытаюсь встать, но под ногами что то раскатывается и я снова падаю. Я поднимаю один крупный шарик из тысячь, которые хрустят под моими ногами. Это искуственный белесый глаз... Приходит понимание: Так вот где она их берет, когда разбивает старые! Я судорожно пытаюсь найти среди тысячь стеклянных глаз то, что единственно ценно - сердце. я шарю в полутьме руками по полу, отбрасываю глаза, ищу и ищу и ищу... Тяжелая рука ложится мне на плечо. Это двуликий мистер Грей догнал меня. Не отпуская моего плеча, он гладит меня по голове. Хрустальная роза в моей петлице вянет, превращаясь в пепельно-серый цветок из папиросной бумаги. Я кричу от ужаса и пытаюсь прикрыть розу руками, чтобы она не разлетелась и не смялась. Отталкиваю Грея и со всех ног бегу в темноту, но лишь бы подальше от всего этого. Бегу и понимаю, что это вовсе не темнота вокруг. Это я ослеп. Навсегда. И единственный выход - это поднять с пола стеклянные белые глаза и вставить из вместо своих. Но я ведь должен найти сердце! Однако, невозможно найти сердце без глаз... Решаю искать на ощупь. Ползаю и ищу в полной темноте. Мне очень страшно. Очень. Через какое-то время мои руки натыкаются на что то очень противное, теплое и липкое. Это живой, теплый человеческий глаз. Дрожащими руками я вставляю этот глаз в свою пустую глазницу и вижу стоящего рядом отца. Пустая глазница на его лице прикрыта черной бархатной повязкой. Светлеет. Из света выступают рыжие люди. Это мои братья и сестра. Моя мать подходит ко мне и надевает на мою голову рыжий венок из осенних листьев. Свет слепит меня, из одной пустой глазницы льются кровавые слезы. Они капают на бумажную мертвую розу и роза пропитывается ими и становится снова живой и красной. я не успеваю удивиться, как слышу знакомый тихий свист. Вот сейчас.. Сейчас будет заленая вспышка.... Что то большое и тяжелое пробивает мою грудь, пришпиливая розу к ребрам. Мне больно дыщать, я задыхаюсь, хватаюсь за древко черной стрелы, пытаясь выдрать ее из себя...
И просыпаюсь.