Книгоотчёты.
Ну и неделька у меня была! Думала, что сдохну. По дороге сдох мой компьютер (к счастью, временно) и протекла труба, но мне уже всё равно - главное, рабочая неделя закончилась. Чтобы не забыть, что я не просто бешеная фурия, умеющая делать опыты и испепеляющая взглядом окружающих, решила наконец-то написать отчёты о прочитанном.
Ещё стотысяч лет назад (а если точнее - 17), собираясь в Израиль, я, повинуясь непонятному порыву, взяла с собой несколько выпусков Роман-газеты. Так они все эти годы и лежали непрочитанными. А вот теперь я сподобилась прочесть роман Петра Проскурина "Отречение", который растянулся на три номера.
Ну что я могу сказать. Это плохой роман. Причём языком автор владеет, некоторые сцены выписаны прекрасно и кажутся живыми и дышащими. Но таких сцен мало, а всё остальное... Во-первых - сюжет. Это какой-то ужас. Мало того, что пафосно и малосвязно, так ещё и сводится всё к тому, что всякие разные инородцы (конкретно - евреи и Сталин) развалили великую страну и радостно жируют на осколках экологической катастрофы, которая была произведена за спинами наивных и добрых Настоящих Русских. Причём антисемитская нотка появляется совершенно неожиданно где-то на середине романа, но потом уже практически не пропадает.
Кроме того, все герои разговаривают совершенно одинаково - невыносимо пафосно, долго и подробно объясняя оттенки непростых чувств. Да и в описаниях постоянно то лицо героя выражает какой-то невероятно длинный и противоречивый набор чувств, то по глазам видно так много, что это описывается целым абзацем. В общем, этот роман интересен исключительно как памятник периода смены эпох (написан в 1989), мне кажется, в другое время он не мог бы быть написан. И прочитан.
Ещё одно полуностальгическое чтение. Книга "Жизнь замечательных времён - 1970-1974" авторства некоего Фёдора Раззакова. Преподносится как "бесценный путеводитель по ушедшей эпохе, воссоздающий прошлое во всей его полноте".
Когда я читала эту унылую поделку, долго (а это было очень долго, блин, книга просто огроменная!) не могла понять, что это мне напоминает. Под конец меня озарило. Представьте себе, что в семидесятые выходили бы жёлтые газеты, в которых всё как полагается - нелицеприятные подробности из жизни звёзд, кровавая криминальная хроника, обсуждение кино и музыки и смакование ссор и скандалов. Так вот, эта "энциклопедия" - это страницы тех самых несуществующих бульварных газетёнок советского времени. После прочтения остаётся ощущение, что все звёзды только и делали, что бухали и предавались беспорядочным половым связям. А судя по Озону, автор штампует книженции подобного содержания просто на конвеере. Шоб ему хорошо было, как говорится.
Набрела как-то в букинистике на книгу "Со мной, с моей свечою вровень", в которой некий художник В. Гордеев рисует картины под строчки из стихов Пастернака. Вначале идёт короткий отрывок (2-4 строчки) из стихотворения, иллюстрация к нему и перевод этих строк на английский, немецкий и французский. С интересом читала переводы, оценивая английский и угадывая значения слов в других языках. Иллюстрации меня не впечатлили - какие-то очень уж примитивные и напыщенные. А в конце книги были приведены уже полностью (или почти полностью) стихи, к которым были иллюстрации. Три стихотворения по своей привычке я выучила наизусть.
Воробьевы горы
Грудь под поцелуи, как под рукомойник!
Ведь не век, не сряду лето бьет ключом.
Ведь не ночь за ночью низкий рев гармоник
Подымаем с пыли, топчем и влечем.
Я слыхал про старость. Страшны прорицанья!
Рук к звездам не вскинет ни один бурун.
Говорят - не веришь. На лугах лица нет,
У прудов нет сердца, бога нет в бору.
Расколышь же душу! Всю сегодня выпень.
Это полдень мира. Где глаза твои?
Видишь, в высях мысли сбились в белый кипень
Дятлов, туч и шишек, жара и хвои.
Здесь пресеклись рельсы городских трамваев.
Дальше служат сосны. Дальше им нельзя.
Дальше - воскресенье. Ветки обрывая,
Разбежится просек, по траве скользя.
Просевая полдень, Тройцын день, гулянье
Просит роща верить: мир всегда таков.
Так задуман чащей, так внушен поляне,
Так на нас, на ситцы пролит с облаков.
[1917]
«У себя дома»
Жар на семи холмах,
Голуби в тлелом сенце.
С солнца спадает чалма:
Время менять полотенце
(Мокнет на днище ведра)
И намотать на купол.
В городе - говор мембран,
Шарканье клумб и кукол.
Надо гардину зашить:
Ходит, шагает масоном.
Как усыпительно - жить!
Как целоваться - бессонно!
Грязный, гремучий, в постель
Падает город с дороги.
Нынче за долгую степь
Веет впервые здоровьем.
Черных имен духоты
Не исчерпать.
Звезды, плацкарты, мосты,
Спать!
* * *
Когда смертельный треск сосны скрипучей
Всей рощей погребает перегной,
История, нерубленою пущей
Иных дерев встаешь ты предо мной.
Веками спит плетенье мелких нервов,
Но раз в столетье или два и тут
Стреляют дичь и ловят браконьеров
И с топором порубщика ведут.
Тогда, возней лозин глуша окрестность,
Над чащей начинает возникать
Служилая и страшная телесность,
Медаль и деревяшка лесника.
Трещат шаги комплекции солидной,
И озаренный лес встает от дрем,
Над ним плывет улыбка инвалида
Мясистых щек китайским фонарем.
Не радоваться нам, кричать бы на крик
Мы заревом любуемся ,а он,
Он просто краской хвачен, как подагрик,
И ярок тем, что мертв, как лампион.
<1927>
Ну и самое главное. Я прочитала Watchmen. И мне больше нечего сказать. Я была абсолютно поражена фильмом, и всё ещё считаю его шедевром. Но комикс - это что-то невероятное. Я просто рада, что среди нас иногда попадаются гении, способные произвести на свет ТАКОЕ. Не знаю даже что написать, чтобы не удариться в безумный пафос. Единственное что - я очень жалею, что никогда не узнаю, каково читать эту книгу до того, как посмотришь фильм . Нет, фильм совершенно не мешает воспринимать комикс, просто я думаю, что если бы я читала комикс без фильма, я вообще неделю после прочтения не смогла бы разговаривать.
Ещё стотысяч лет назад (а если точнее - 17), собираясь в Израиль, я, повинуясь непонятному порыву, взяла с собой несколько выпусков Роман-газеты. Так они все эти годы и лежали непрочитанными. А вот теперь я сподобилась прочесть роман Петра Проскурина "Отречение", который растянулся на три номера.
Ну что я могу сказать. Это плохой роман. Причём языком автор владеет, некоторые сцены выписаны прекрасно и кажутся живыми и дышащими. Но таких сцен мало, а всё остальное... Во-первых - сюжет. Это какой-то ужас. Мало того, что пафосно и малосвязно, так ещё и сводится всё к тому, что всякие разные инородцы (конкретно - евреи и Сталин) развалили великую страну и радостно жируют на осколках экологической катастрофы, которая была произведена за спинами наивных и добрых Настоящих Русских. Причём антисемитская нотка появляется совершенно неожиданно где-то на середине романа, но потом уже практически не пропадает.
Кроме того, все герои разговаривают совершенно одинаково - невыносимо пафосно, долго и подробно объясняя оттенки непростых чувств. Да и в описаниях постоянно то лицо героя выражает какой-то невероятно длинный и противоречивый набор чувств, то по глазам видно так много, что это описывается целым абзацем. В общем, этот роман интересен исключительно как памятник периода смены эпох (написан в 1989), мне кажется, в другое время он не мог бы быть написан. И прочитан.
Ещё одно полуностальгическое чтение. Книга "Жизнь замечательных времён - 1970-1974" авторства некоего Фёдора Раззакова. Преподносится как "бесценный путеводитель по ушедшей эпохе, воссоздающий прошлое во всей его полноте".
Когда я читала эту унылую поделку, долго (а это было очень долго, блин, книга просто огроменная!) не могла понять, что это мне напоминает. Под конец меня озарило. Представьте себе, что в семидесятые выходили бы жёлтые газеты, в которых всё как полагается - нелицеприятные подробности из жизни звёзд, кровавая криминальная хроника, обсуждение кино и музыки и смакование ссор и скандалов. Так вот, эта "энциклопедия" - это страницы тех самых несуществующих бульварных газетёнок советского времени. После прочтения остаётся ощущение, что все звёзды только и делали, что бухали и предавались беспорядочным половым связям. А судя по Озону, автор штампует книженции подобного содержания просто на конвеере. Шоб ему хорошо было, как говорится.
Набрела как-то в букинистике на книгу "Со мной, с моей свечою вровень", в которой некий художник В. Гордеев рисует картины под строчки из стихов Пастернака. Вначале идёт короткий отрывок (2-4 строчки) из стихотворения, иллюстрация к нему и перевод этих строк на английский, немецкий и французский. С интересом читала переводы, оценивая английский и угадывая значения слов в других языках. Иллюстрации меня не впечатлили - какие-то очень уж примитивные и напыщенные. А в конце книги были приведены уже полностью (или почти полностью) стихи, к которым были иллюстрации. Три стихотворения по своей привычке я выучила наизусть.
Воробьевы горы
Грудь под поцелуи, как под рукомойник!
Ведь не век, не сряду лето бьет ключом.
Ведь не ночь за ночью низкий рев гармоник
Подымаем с пыли, топчем и влечем.
Я слыхал про старость. Страшны прорицанья!
Рук к звездам не вскинет ни один бурун.
Говорят - не веришь. На лугах лица нет,
У прудов нет сердца, бога нет в бору.
Расколышь же душу! Всю сегодня выпень.
Это полдень мира. Где глаза твои?
Видишь, в высях мысли сбились в белый кипень
Дятлов, туч и шишек, жара и хвои.
Здесь пресеклись рельсы городских трамваев.
Дальше служат сосны. Дальше им нельзя.
Дальше - воскресенье. Ветки обрывая,
Разбежится просек, по траве скользя.
Просевая полдень, Тройцын день, гулянье
Просит роща верить: мир всегда таков.
Так задуман чащей, так внушен поляне,
Так на нас, на ситцы пролит с облаков.
[1917]
«У себя дома»
Жар на семи холмах,
Голуби в тлелом сенце.
С солнца спадает чалма:
Время менять полотенце
(Мокнет на днище ведра)
И намотать на купол.
В городе - говор мембран,
Шарканье клумб и кукол.
Надо гардину зашить:
Ходит, шагает масоном.
Как усыпительно - жить!
Как целоваться - бессонно!
Грязный, гремучий, в постель
Падает город с дороги.
Нынче за долгую степь
Веет впервые здоровьем.
Черных имен духоты
Не исчерпать.
Звезды, плацкарты, мосты,
Спать!
* * *
Когда смертельный треск сосны скрипучей
Всей рощей погребает перегной,
История, нерубленою пущей
Иных дерев встаешь ты предо мной.
Веками спит плетенье мелких нервов,
Но раз в столетье или два и тут
Стреляют дичь и ловят браконьеров
И с топором порубщика ведут.
Тогда, возней лозин глуша окрестность,
Над чащей начинает возникать
Служилая и страшная телесность,
Медаль и деревяшка лесника.
Трещат шаги комплекции солидной,
И озаренный лес встает от дрем,
Над ним плывет улыбка инвалида
Мясистых щек китайским фонарем.
Не радоваться нам, кричать бы на крик
Мы заревом любуемся ,а он,
Он просто краской хвачен, как подагрик,
И ярок тем, что мертв, как лампион.
<1927>
Ну и самое главное. Я прочитала Watchmen. И мне больше нечего сказать. Я была абсолютно поражена фильмом, и всё ещё считаю его шедевром. Но комикс - это что-то невероятное. Я просто рада, что среди нас иногда попадаются гении, способные произвести на свет ТАКОЕ. Не знаю даже что написать, чтобы не удариться в безумный пафос. Единственное что - я очень жалею, что никогда не узнаю, каково читать эту книгу до того, как посмотришь фильм . Нет, фильм совершенно не мешает воспринимать комикс, просто я думаю, что если бы я читала комикс без фильма, я вообще неделю после прочтения не смогла бы разговаривать.