ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ БОРИСА ГАБРИЛОВИЧА
И ещё три стихотворения Бориса Габриловича (1950-1970) из книги «Уйти. Остаться. Жить» (Антология литературных чтений «Они ушли. Они остались», том II, часть I, Москва. 2019).
ТРОЛЛЕЙБУС
Он все-таки возник, троллейбус,
в квартале сером и пустом,
когда я размышлял, колеблясь,
не лучше ли пойти пешком.
Ругал я транспорт и судьбу.
Меня сомненья одолели:
троллейбус этот, в самом деле,
существовал когда-нибудь?
А он по своему маршруту
пришел, покачиваясь чуть…
И я подумал в ту минуту:
вот так бы мне когда-нибудь
дойти до вас, как кровь по венам,
как боль по лезвию ножа,
когда в меня не станут верить,
когда меня устанут ждать!
***
и вдруг в природе каждый атом
стал ясно виден - и глаза
сместились в сторону куда-то
и оказались вне лица.
и забрели в седую чащу,
бездомные как светляки,
вбирая каждый лист летящий
и каждый поворот реки.
Мотались тени по поляне,
как ключ, надетый на брелок,
и становилась им понятней
вся призрачная суть берёз,
а я,
безглазый,
лепетал,
уткнувшись кулаками в Землю,
что наступила слепота,
пока не понял, что прозренье.
***
Не радостная невесомость,
не водка на чужом пиру,
а лишь истерзанная совесть
толкнёт к бумаге и перу.
Стихи слагаются о боли,
и больше нет на свете тем,
всё остальное - лишь обои,
которые сорвут со стен.
ТРОЛЛЕЙБУС
Он все-таки возник, троллейбус,
в квартале сером и пустом,
когда я размышлял, колеблясь,
не лучше ли пойти пешком.
Ругал я транспорт и судьбу.
Меня сомненья одолели:
троллейбус этот, в самом деле,
существовал когда-нибудь?
А он по своему маршруту
пришел, покачиваясь чуть…
И я подумал в ту минуту:
вот так бы мне когда-нибудь
дойти до вас, как кровь по венам,
как боль по лезвию ножа,
когда в меня не станут верить,
когда меня устанут ждать!
***
и вдруг в природе каждый атом
стал ясно виден - и глаза
сместились в сторону куда-то
и оказались вне лица.
и забрели в седую чащу,
бездомные как светляки,
вбирая каждый лист летящий
и каждый поворот реки.
Мотались тени по поляне,
как ключ, надетый на брелок,
и становилась им понятней
вся призрачная суть берёз,
а я,
безглазый,
лепетал,
уткнувшись кулаками в Землю,
что наступила слепота,
пока не понял, что прозренье.
***
Не радостная невесомость,
не водка на чужом пиру,
а лишь истерзанная совесть
толкнёт к бумаге и перу.
Стихи слагаются о боли,
и больше нет на свете тем,
всё остальное - лишь обои,
которые сорвут со стен.