Ты далёкая, ты прекрасная,
и люблю тебя не напрасно я,
шлю с оказией всяки гадости -
то от глупости, то от радости.
Ты ж далёкая, ты ж прекрасная,
а любовь - она вещь неясная,
и особенно интересная
оттого, что ты, блядь, неместная.
Ты далёкая, ты прекрасная...
Залита вином площадь Красная...
Занесло тебя в мой сиротский дом
не иначе как чёрным импортом.
А я бью винтом, да к тебе бортом,
а ты жарким ртом: - Нет, давай потом.
- Да когда ж потом? Нет, давай сейчас...
Знать, увидел Вас я не в добрый час...
- Ну, давай сейчас. - Нет, давай потом.
Да по лбу хвостом, да в живот перстом -
заливаешься звонким хохотом...
Пропадай душа пьяным пропадом...
Я себе по сто, и тебе по сто,
ты кричишь "пусти", я кричу "постой"...
Глядь, часу в шестом покатом-пластом
все цыгане спят под одним кустом.
Лишь один не спит, пьёт "Лужанскую",
она, выдохшись, как шампанское,
вот и пьёт один воду пресную
за далёкую, за неместную,
за небесную, за несчастную,
за далёкую, за прекрасную.
Вдогонку свеженоворождённым и безудержным
Соне и
Кате. Уж простите, Александр Аркадьевич.