Друзья и Родина
Ворочалась сегодня всю ночь после звонка подруги. Она частенько звонит мне из Израиля, куда они с мужем уехали с четырьмя детьми в начале 90-х, от откровенной нищеты и безнадежности в самое безумное время, выпавшее на долю нашего поколения. Не слишком-то им хорошо там, но все же детей вырастили-выучили, в отпуск съездить могут каждый год и в Россию, и в Европу (в отличие от нас, нам и в ближайший Киев выбраться - уже событие).Хотя работы по специальности не было у них никогда, но кое-какой достаток есть.
А вот душой принять новую свою Родину не получается, ноет она, душа. И друзей за столько лет жизни там не получилось завести, все остались здесь. А младшая девочка уже не хочет читать книги на русском (она была совсем крохой, когда родители привезли ее в новый мир). Не так все просто, одним словом.
И вот сейчас, во время ремонта, разгребаю журнальные завалы, накопившиеся за долгие годы в квартире, открыла случайно Химию и жизнь за 95-й год, а там стихотворение Вадима Егорова как раз на эту тему, аж мурашки с ног до головы!
ДВЕ РОДИНЫ
Уже скребутся в дверь и смута, и резня,
уже не разобрать, где устья, где истоки...
Не недруги мои - летят мои друзья
На дальние юга, на Ближние Востоки.
И ловят наших встреч закатные лучи,
и скарб распродают, и плачут, уезжая,
и тянут руки к ним две родины в ночи -
та бывшая, своя, и та, еще чужая...
В перронной суете поверх чужих голов
в прощальный этот миг на Киевском вокзале,-
ах, сколько скажем мы друг другу нежных слов!
Ах, что ж друг другу мы их раньше не сказали!
Летят мои друзья на горьком вираже
к обетованной, той, от этой, от убогой...
От этой ничего не ждут они уже,
а что им ждать от той - известно только Богу.
Гнездовья разорив, отринув берега,
где будни и пиры так жалки и жестоки,
летят мои друзья на дальние юга,
на дальние юга, на Ближние Востоки.
И - сердцу вопреки, рассудку вопреки - сквозь
чахлый чернозем и выжженную глину
две Родины на них глядят из-под руки...
Одна глядит в глаза. Другая смотрит в спину.
А вот душой принять новую свою Родину не получается, ноет она, душа. И друзей за столько лет жизни там не получилось завести, все остались здесь. А младшая девочка уже не хочет читать книги на русском (она была совсем крохой, когда родители привезли ее в новый мир). Не так все просто, одним словом.
И вот сейчас, во время ремонта, разгребаю журнальные завалы, накопившиеся за долгие годы в квартире, открыла случайно Химию и жизнь за 95-й год, а там стихотворение Вадима Егорова как раз на эту тему, аж мурашки с ног до головы!
ДВЕ РОДИНЫ
Уже скребутся в дверь и смута, и резня,
уже не разобрать, где устья, где истоки...
Не недруги мои - летят мои друзья
На дальние юга, на Ближние Востоки.
И ловят наших встреч закатные лучи,
и скарб распродают, и плачут, уезжая,
и тянут руки к ним две родины в ночи -
та бывшая, своя, и та, еще чужая...
В перронной суете поверх чужих голов
в прощальный этот миг на Киевском вокзале,-
ах, сколько скажем мы друг другу нежных слов!
Ах, что ж друг другу мы их раньше не сказали!
Летят мои друзья на горьком вираже
к обетованной, той, от этой, от убогой...
От этой ничего не ждут они уже,
а что им ждать от той - известно только Богу.
Гнездовья разорив, отринув берега,
где будни и пиры так жалки и жестоки,
летят мои друзья на дальние юга,
на дальние юга, на Ближние Востоки.
И - сердцу вопреки, рассудку вопреки - сквозь
чахлый чернозем и выжженную глину
две Родины на них глядят из-под руки...
Одна глядит в глаза. Другая смотрит в спину.