Долгожданное «большинство Путина», или новый общественный договор.
Наиболее важным следствием из ситуации вокруг Украины мне видится не скорое расширение территории Ресурсной Федерации, не санкции Запада и даже не опасность «железного занавеса» со всеми его прелестями.
Самое важное, что власть, сама того не подозревая, в одночасье нашла и национальную идею, и своё долгожданное электоральное большинство. Не то чтобы вертикаль очень нуждалась в том или другом. Но согласитесь - куда как проще строить планы, понимая, что в 2018 году на процедуре кенгурации можно обойтись без слёз. Да, собственно, кенгурацию можно заменить коронацией, если повезёт.
Идея эта проста. Государство-гопник сливается в патриотическом экстазе с электоратом-гопником: Конгресс, немцы какие-то... голова пухнет! Взять все, да и поделить.
Определённо, на наших глазах торжествующий Клим Чугункин вытирает отжатые у буржуя калоши о нормы международного права. Приговаривая - Борменталя и Обаму самих надо сдать в Гаагу! Они Ливию бомбили, в Сирии поддерживали террористов, вторгались в Ирак, расчелнили Югославию!
Всё так. Вторглись, расчленили, бомбили. Но поддерживал «Третий Рим» эти вторжения? Вроде нет.
56% респондентов по всероссийской выборке, напомню, поддерживают ввод войск на Украину. 52% готовы сами идти на войну или отправить своих детей стрелять в возомнивших о себе хохлов.
Подобное удивление от социологии я испытывал в последний раз в год первых выборов Сергея Дарькина, в 2001 году смело шагнувшего с шепелявых бандитских позиций в кабинет губернатора Приморья. Я с недоверием и даже смехом слушал рассказы ошарашенных коллег-социологов, месяцами перепахивавших приморскую глубинку с анкетами: Дарькин набрёт 60%?! Ребята, вы там что, на коленке итоги рисуете? Чтобы такой откровенный косноязычный, недалёкий бандит - и в первом туре?
Философ Владимир Библер так писал ещё в 1990 году (извините за долгую цитату, но, по-моему, это великолепно - Библер четверть века назад ухватил самую квинтэссенцию):
- Теперь о тех социально-психологических импульсах, что возникают на этой вязкой и постоянно все поглощающей социальной трясине.
Прежде всего - это страх одиночества, «бегство от чуда» индивидуальной - страшно трудно выносимой - исторической ответственности. Возникает лозунговый экстаз: «против индивидуальности, за единый высший дух: расы, массы, класса». Этот экстаз и должен спасти от личного самостояния. В России - такая историческая опора - пережитки общинных сцеплений и круговой поруки. Снова, но совсем по-другому облегчается отказ от ответственного и рискованного одиночества, от всех норм личной морали.
(…)
Теперь - второй социально-психологический импульс фашизации массового сознания в XX веке. Это - судорожная устремленность против разума, сладострастная подмена разума вожделенным классовым или расовым инстинктом. Во мне решают какие-то, мне неподвластные, - инстинктивные, подсознательные силы. Такая жесткая позиция - «не хочу быть разумным, бегу от сомнения и рефлексии!», такая установка на инстинкт, на языческую силу крови, или на классовую детерминацию - оказывается существенным моментом прото-фашистского синдрома.
Третий момент (…) В период тотального кризиса, в напряжениях экономических катастроф, во времена тотальных поражений - военных, или идеологических, - когда невозможно опереться на какие-то наличные, нормальные структуры гражданского общества, возникает ужас перед настоящим, или даже - ненависть к настоящему, к жизни как она есть. Нормальная, устроенная, обычная частная жизнь представляется не только невозможной, но и - слишком «бюргерской», скучной, вялой и - опять-таки - самоответственной. (…) Во имя неясного будущего (утопизм, мессианизм), или доисторического прошлого /кровь, раса, род/ отвергается и презирается трудное настоящее.
(..)
Бегство от настоящего формирует некий миф тождества между «давно прошедшим» и «мессианско-будущим» временем, Мессианское представление о всечеловеческой цели этого (моего!) народа оказывается, одновременно, пробуждением сил крови и, сил извечно расовых, исконно - в почве - укорененных. Этот страшный момент, когда мгновение настоящего до донышка исчезает в абсолютном тождестве безответственных - за меня отвечающих - прошлых и будущих веков.
И здесь включается еще один момент, который можно назвать «мистикой порядка» (сравните тот же немецкий Оrdnung ), как ни противоречит, на первый взгляд, эта мистика - экстазу всеобщего насилия. Призрак Сильной Руки, соблазн насилия во имя победы над анархией, над странной свободой воли отдельных индивидов, все это органично входит в пред-фашистский «синдром». (…) Сегодня, в нашей стране, на фоне разрушения всех нормальных структур общественной, экономической, нравственной жизни, такая мистика Порядка становится одним из важнейших источников фашиствующего сознания («Долой болтунов! Долой Митинг! Долой разномыслие!»)
И еще один симптом. Это - трудность - опять-таки, особенно в наших условиях, - понять и принять те формальные права, что несет в себе нормальная демократия, гражданское общество. Фашизм всегда продиктован ненавистью к бессодержательной Форме, к формальному равенству возможностей.
(…) Между тем, если Античность внесла в культуру феномен эстезиса, а Средневековье - сосредоточенность свободной воли нравственной личности, то буржуазная цивилизация выявила - и в этом ее вечный смысл - особое значение правовых формальных отношений, уважение к иному мнению, слову, делу, если оно не нарушает моих, столь, же всеобщих прав на свое дело, слово, мысль. Маркс когда-то писал, что идея общественного договора означает сведение человека к буржуа, к частному лицу. Однако, я думаю, что понимание человека как буржуа - одно из всеобщих определений человека, и сейчас, и в будущие времена. Быть «буржуа» (в этом широком смысле, в смысле владения своей рабочей силой, своими творческими и предпринимательскими потенциями) - нас это страшно раздражает, нам претит бюргерская умеренность, нам трудно понять, что эта «ограниченность» таит в себе все возможности творческого сосредоточения личности Нового времени. Но пока мы не расстанемся с этим предрассудком, мы не гарантированны от соблазнов фашистского экстаза.»
(конец цитаты)
Ну и ещё один вывод для тех, кто нашёл в себе силы накануне 8 марта продраться через всю эту философию.
Новый общественный договор с проявившимся большинством будет предполагать отжим как институт функционириования системы. Крым, гражданские права, имущество западных корпораций, жизнь холопов, доступ в Facebook и ЖЖ - всё может быть отжато. Теперь можно. Не всем, конечно. «ну, вы понимаете, кому». Встали с колен, сидим на кортах.
Самое важное, что власть, сама того не подозревая, в одночасье нашла и национальную идею, и своё долгожданное электоральное большинство. Не то чтобы вертикаль очень нуждалась в том или другом. Но согласитесь - куда как проще строить планы, понимая, что в 2018 году на процедуре кенгурации можно обойтись без слёз. Да, собственно, кенгурацию можно заменить коронацией, если повезёт.
Идея эта проста. Государство-гопник сливается в патриотическом экстазе с электоратом-гопником: Конгресс, немцы какие-то... голова пухнет! Взять все, да и поделить.
Определённо, на наших глазах торжествующий Клим Чугункин вытирает отжатые у буржуя калоши о нормы международного права. Приговаривая - Борменталя и Обаму самих надо сдать в Гаагу! Они Ливию бомбили, в Сирии поддерживали террористов, вторгались в Ирак, расчелнили Югославию!
Всё так. Вторглись, расчленили, бомбили. Но поддерживал «Третий Рим» эти вторжения? Вроде нет.
56% респондентов по всероссийской выборке, напомню, поддерживают ввод войск на Украину. 52% готовы сами идти на войну или отправить своих детей стрелять в возомнивших о себе хохлов.
Подобное удивление от социологии я испытывал в последний раз в год первых выборов Сергея Дарькина, в 2001 году смело шагнувшего с шепелявых бандитских позиций в кабинет губернатора Приморья. Я с недоверием и даже смехом слушал рассказы ошарашенных коллег-социологов, месяцами перепахивавших приморскую глубинку с анкетами: Дарькин набрёт 60%?! Ребята, вы там что, на коленке итоги рисуете? Чтобы такой откровенный косноязычный, недалёкий бандит - и в первом туре?
Философ Владимир Библер так писал ещё в 1990 году (извините за долгую цитату, но, по-моему, это великолепно - Библер четверть века назад ухватил самую квинтэссенцию):
- Теперь о тех социально-психологических импульсах, что возникают на этой вязкой и постоянно все поглощающей социальной трясине.
Прежде всего - это страх одиночества, «бегство от чуда» индивидуальной - страшно трудно выносимой - исторической ответственности. Возникает лозунговый экстаз: «против индивидуальности, за единый высший дух: расы, массы, класса». Этот экстаз и должен спасти от личного самостояния. В России - такая историческая опора - пережитки общинных сцеплений и круговой поруки. Снова, но совсем по-другому облегчается отказ от ответственного и рискованного одиночества, от всех норм личной морали.
(…)
Теперь - второй социально-психологический импульс фашизации массового сознания в XX веке. Это - судорожная устремленность против разума, сладострастная подмена разума вожделенным классовым или расовым инстинктом. Во мне решают какие-то, мне неподвластные, - инстинктивные, подсознательные силы. Такая жесткая позиция - «не хочу быть разумным, бегу от сомнения и рефлексии!», такая установка на инстинкт, на языческую силу крови, или на классовую детерминацию - оказывается существенным моментом прото-фашистского синдрома.
Третий момент (…) В период тотального кризиса, в напряжениях экономических катастроф, во времена тотальных поражений - военных, или идеологических, - когда невозможно опереться на какие-то наличные, нормальные структуры гражданского общества, возникает ужас перед настоящим, или даже - ненависть к настоящему, к жизни как она есть. Нормальная, устроенная, обычная частная жизнь представляется не только невозможной, но и - слишком «бюргерской», скучной, вялой и - опять-таки - самоответственной. (…) Во имя неясного будущего (утопизм, мессианизм), или доисторического прошлого /кровь, раса, род/ отвергается и презирается трудное настоящее.
(..)
Бегство от настоящего формирует некий миф тождества между «давно прошедшим» и «мессианско-будущим» временем, Мессианское представление о всечеловеческой цели этого (моего!) народа оказывается, одновременно, пробуждением сил крови и, сил извечно расовых, исконно - в почве - укорененных. Этот страшный момент, когда мгновение настоящего до донышка исчезает в абсолютном тождестве безответственных - за меня отвечающих - прошлых и будущих веков.
И здесь включается еще один момент, который можно назвать «мистикой порядка» (сравните тот же немецкий Оrdnung ), как ни противоречит, на первый взгляд, эта мистика - экстазу всеобщего насилия. Призрак Сильной Руки, соблазн насилия во имя победы над анархией, над странной свободой воли отдельных индивидов, все это органично входит в пред-фашистский «синдром». (…) Сегодня, в нашей стране, на фоне разрушения всех нормальных структур общественной, экономической, нравственной жизни, такая мистика Порядка становится одним из важнейших источников фашиствующего сознания («Долой болтунов! Долой Митинг! Долой разномыслие!»)
И еще один симптом. Это - трудность - опять-таки, особенно в наших условиях, - понять и принять те формальные права, что несет в себе нормальная демократия, гражданское общество. Фашизм всегда продиктован ненавистью к бессодержательной Форме, к формальному равенству возможностей.
(…) Между тем, если Античность внесла в культуру феномен эстезиса, а Средневековье - сосредоточенность свободной воли нравственной личности, то буржуазная цивилизация выявила - и в этом ее вечный смысл - особое значение правовых формальных отношений, уважение к иному мнению, слову, делу, если оно не нарушает моих, столь, же всеобщих прав на свое дело, слово, мысль. Маркс когда-то писал, что идея общественного договора означает сведение человека к буржуа, к частному лицу. Однако, я думаю, что понимание человека как буржуа - одно из всеобщих определений человека, и сейчас, и в будущие времена. Быть «буржуа» (в этом широком смысле, в смысле владения своей рабочей силой, своими творческими и предпринимательскими потенциями) - нас это страшно раздражает, нам претит бюргерская умеренность, нам трудно понять, что эта «ограниченность» таит в себе все возможности творческого сосредоточения личности Нового времени. Но пока мы не расстанемся с этим предрассудком, мы не гарантированны от соблазнов фашистского экстаза.»
(конец цитаты)
Ну и ещё один вывод для тех, кто нашёл в себе силы накануне 8 марта продраться через всю эту философию.
Новый общественный договор с проявившимся большинством будет предполагать отжим как институт функционириования системы. Крым, гражданские права, имущество западных корпораций, жизнь холопов, доступ в Facebook и ЖЖ - всё может быть отжато. Теперь можно. Не всем, конечно. «ну, вы понимаете, кому». Встали с колен, сидим на кортах.