Кругом шешнадцать
Недавно состоялся Круглый стол "Астрология в древнем мире", организованный исследовательским проектом научной Ассоциации исследователей эзотеризма и мистицизма АКМЭ, где был представлен доклад Саплина: "Астрология в Древнем Египте. Вымыслы и реальность". Александр Юрьевич известен своими книгами "Астрологический энциклопедический словарь", "История астрологии: с древнейших времен до наших дней", лекциями и другими публикациями, а поэтому закономерно, что организатором Круглого стола он был представлен, как «ведущий российский историк астрологии», что, пожалуй, верно, только стоит добавить, что Саплин, кажется, единственный в России, кто столь плотно занимается этой темой, поэтому не совсем понятно, кого он может вести.
Доклад был посвящён разоблачению вымысла "о какой-то громадной астрологической мудрости древних египтян", что было успешно исполнено. Основная мысль состоял в том, чтобы продемонстрировать, что знания египтян были заимствованы в Месопотамии, а, следовательно, этот регион не может претендовать на первенство и оригинальность. С этим можно полностью согласиться, действительно, вода мокрая, а огонь горячий, наука о звёздах возникла в Месопотамии, а потом распространилась среди других народов, это факт, который был известен всегда. Например, Абу Саид Шадхан, приводит такое высказывание своего учителя:
"Абу Машар говорил, что халдеи первыми изобрели астрологию, а дальше за ними последовали индийцы, египтяне, персы, ромеи, сирийцы и арабы".
Египтяне, разумеется, были не первыми в этой области, но спорить с тем, что они пользовались огромным авторитетом у древних учёных бессмысленно, так как это признавалось всеми авторитетными астрологами. Однако, в той краткой истории, которую изложил Абу Машар, есть момент, на который обратил внимание Дэвид Пингри. В своей статье "Классическая и византийская астрология в сасанидской Персии (Classical and Byzantine Astrology in Sassanian Persia), он заметил: "... что неправильно в истории Абу Машара, так это то, что она слишком просто представляет передачу как прямолинейную, тогда как в действительности науки о небе постоянно передавались в соответствующих кругах, обращаясь между народами, которых он упоминает, туда и обратно".
Кроме того, было бы ошибкой представлять, что этот обмен знаниями выглядел, как результат простой и прямой передачи информации. Такую точку зрения можно найти в современном изложении истории астрологии, которая описывает процесс её развития так же, как результат лабораторного эксперимента: бесконечные опыты, статистические выкладки, ложные представления постепенно заменяются разумными и в результате научная истина торжествует. Всё было несколько иначе, наука была другой, древним не довелось читать современный учебник астрономии и они не стремилась к воплощению в жизнь идей Юнга, Кеплера и выпускников математических ВУЗов. Но что-то общее, тем не менее, было. Страбон, в XVI книге "Географии" пишет:
«В Вавилонии выделены особые поселения для местных философов, так называемых халдеев, которые занимаются преимущественно астрономией. Некоторые из них выдают себя за астрологов, хотя другие их не признают. Существует какое-то племя халдеев и даже область в Вавилонии, где они живут, поблизости от арабов и так называемого Персидского моря. Есть несколько родов халдеев-астрономов: одни называются орхенами, другие - борсиппенами и несколько других - разными именами; они делятся как бы на разные секты с различными учениями по одним и тем же вопросам. Математики упоминают некоторых из этих людей, например Кидена, Набуриана и Судина. Селевк из Селевкии - также халдей, как и несколько других замечательных людей».
Вавилонская наука о звёздах имела множество разных и соперничающих друг с другом школ. Можно даже предположить, что среди них были свои «уранисты», «холисты», «кабаллисты» и свои "британские учёные". А кроме этого существовали обширные международные связи. Демокрит учился у персидских магов, ряд вавилонских астрономических концепций, в частности, эклиптика и ее деление на двенадцать равных зодиакальных знаков, вошли в греческую астрономию со времен Евдокса. Египет также не являлся культурным захолустьем и в Телль-эль-Амарне археологами была найдена переписка, написанная клинописью, датируемая серединой второго тысячелетия до нашей эры, то есть, примерно, того периода, когда в Месопотамии из астролатрии возникает астрология.
Вопрос, кто "изобрел" астрологию важен, но следовало бы уточнить, о чем идёт речь. В Вавилонии существовала предсказательная система, построенная на предзнаменованиях - цвет звёзд, внешний вид затмений, гало, форма комет и направление их движения, ветры, всё это было важно. Зодиак там появляется относительно поздно, в V-м веке, а понятие восходящего знака (асцендента), появляется ещё позже, уже в Египте. Само по себе, это означает, что египтяне не просто воспользовались чужим изобретением, а внесли в старую систему новые элементы, к арифметическим методам которой последующая эллинистическая наука добавила геометрические модели.
Было бы правильно сказать, что интеллектуальные контакты между цивилизациями существовали всегда и та астрология, которую мы называем эллинистической возникла в результате союза астрологических культур Вавилона, Египта и Греции. Но стоит отметить, что эти контакты стали особенно интенсивными после военных походов Александра Македонского, когда разные культурные регионы объединились в гигантскую империю. В политическом смысле эта тогдашняя попытка глобализма не удалась, но стала поводом для появления другой идеи - интеллектуального универсализма, когда с одной и той же темой и в одном и том же ключе могли работать вавилонянин, копт, египтянин, эллин, ромей, перс, еврей и индиец. Факт такого этнического разнообразия, к слову сказать, ставит под сомнение ту версию истории, в которой астрология эллинистического периода развивалась в русле религиозных систем и позволяет взглянуть иначе на смысл многих астрологических сочинений, которые сегодняшнему человеку кажутся тарабарщиной. Эллинистического астрология сосуществовала с давними мыслительными традициями и Аристотель в «Политике» совсем не случайно относил её к особому виду практической философии, которая требуется в обыденной жизни. Греческие тексты пронизаны смыслами и иносказаниями, в которых можно обнаружить множество обычных для той философии оборотов. Например, в описании техники, известной сегодня, как дирекции, найдётся отзвук агональной метафоры, в самом толковании Гороскопов, алфавитной аналогии. Для объяснения теории домов потребуется знакомство с платоновским «Софистом».
Можно, пожалуй, ещё добавить, что без попыток понять историю, трудно разобраться в том, что происходит с астрологией сегодня. Может быть именно это является причиной трудностей с определением куда её приткнуть - то ли к оккультизму, то ли к гаданиям, то ли к суевериям.
Доклад был посвящён разоблачению вымысла "о какой-то громадной астрологической мудрости древних египтян", что было успешно исполнено. Основная мысль состоял в том, чтобы продемонстрировать, что знания египтян были заимствованы в Месопотамии, а, следовательно, этот регион не может претендовать на первенство и оригинальность. С этим можно полностью согласиться, действительно, вода мокрая, а огонь горячий, наука о звёздах возникла в Месопотамии, а потом распространилась среди других народов, это факт, который был известен всегда. Например, Абу Саид Шадхан, приводит такое высказывание своего учителя:
"Абу Машар говорил, что халдеи первыми изобрели астрологию, а дальше за ними последовали индийцы, египтяне, персы, ромеи, сирийцы и арабы".
Египтяне, разумеется, были не первыми в этой области, но спорить с тем, что они пользовались огромным авторитетом у древних учёных бессмысленно, так как это признавалось всеми авторитетными астрологами. Однако, в той краткой истории, которую изложил Абу Машар, есть момент, на который обратил внимание Дэвид Пингри. В своей статье "Классическая и византийская астрология в сасанидской Персии (Classical and Byzantine Astrology in Sassanian Persia), он заметил: "... что неправильно в истории Абу Машара, так это то, что она слишком просто представляет передачу как прямолинейную, тогда как в действительности науки о небе постоянно передавались в соответствующих кругах, обращаясь между народами, которых он упоминает, туда и обратно".
Кроме того, было бы ошибкой представлять, что этот обмен знаниями выглядел, как результат простой и прямой передачи информации. Такую точку зрения можно найти в современном изложении истории астрологии, которая описывает процесс её развития так же, как результат лабораторного эксперимента: бесконечные опыты, статистические выкладки, ложные представления постепенно заменяются разумными и в результате научная истина торжествует. Всё было несколько иначе, наука была другой, древним не довелось читать современный учебник астрономии и они не стремилась к воплощению в жизнь идей Юнга, Кеплера и выпускников математических ВУЗов. Но что-то общее, тем не менее, было. Страбон, в XVI книге "Географии" пишет:
«В Вавилонии выделены особые поселения для местных философов, так называемых халдеев, которые занимаются преимущественно астрономией. Некоторые из них выдают себя за астрологов, хотя другие их не признают. Существует какое-то племя халдеев и даже область в Вавилонии, где они живут, поблизости от арабов и так называемого Персидского моря. Есть несколько родов халдеев-астрономов: одни называются орхенами, другие - борсиппенами и несколько других - разными именами; они делятся как бы на разные секты с различными учениями по одним и тем же вопросам. Математики упоминают некоторых из этих людей, например Кидена, Набуриана и Судина. Селевк из Селевкии - также халдей, как и несколько других замечательных людей».
Вавилонская наука о звёздах имела множество разных и соперничающих друг с другом школ. Можно даже предположить, что среди них были свои «уранисты», «холисты», «кабаллисты» и свои "британские учёные". А кроме этого существовали обширные международные связи. Демокрит учился у персидских магов, ряд вавилонских астрономических концепций, в частности, эклиптика и ее деление на двенадцать равных зодиакальных знаков, вошли в греческую астрономию со времен Евдокса. Египет также не являлся культурным захолустьем и в Телль-эль-Амарне археологами была найдена переписка, написанная клинописью, датируемая серединой второго тысячелетия до нашей эры, то есть, примерно, того периода, когда в Месопотамии из астролатрии возникает астрология.
Вопрос, кто "изобрел" астрологию важен, но следовало бы уточнить, о чем идёт речь. В Вавилонии существовала предсказательная система, построенная на предзнаменованиях - цвет звёзд, внешний вид затмений, гало, форма комет и направление их движения, ветры, всё это было важно. Зодиак там появляется относительно поздно, в V-м веке, а понятие восходящего знака (асцендента), появляется ещё позже, уже в Египте. Само по себе, это означает, что египтяне не просто воспользовались чужим изобретением, а внесли в старую систему новые элементы, к арифметическим методам которой последующая эллинистическая наука добавила геометрические модели.
Было бы правильно сказать, что интеллектуальные контакты между цивилизациями существовали всегда и та астрология, которую мы называем эллинистической возникла в результате союза астрологических культур Вавилона, Египта и Греции. Но стоит отметить, что эти контакты стали особенно интенсивными после военных походов Александра Македонского, когда разные культурные регионы объединились в гигантскую империю. В политическом смысле эта тогдашняя попытка глобализма не удалась, но стала поводом для появления другой идеи - интеллектуального универсализма, когда с одной и той же темой и в одном и том же ключе могли работать вавилонянин, копт, египтянин, эллин, ромей, перс, еврей и индиец. Факт такого этнического разнообразия, к слову сказать, ставит под сомнение ту версию истории, в которой астрология эллинистического периода развивалась в русле религиозных систем и позволяет взглянуть иначе на смысл многих астрологических сочинений, которые сегодняшнему человеку кажутся тарабарщиной. Эллинистического астрология сосуществовала с давними мыслительными традициями и Аристотель в «Политике» совсем не случайно относил её к особому виду практической философии, которая требуется в обыденной жизни. Греческие тексты пронизаны смыслами и иносказаниями, в которых можно обнаружить множество обычных для той философии оборотов. Например, в описании техники, известной сегодня, как дирекции, найдётся отзвук агональной метафоры, в самом толковании Гороскопов, алфавитной аналогии. Для объяснения теории домов потребуется знакомство с платоновским «Софистом».
Можно, пожалуй, ещё добавить, что без попыток понять историю, трудно разобраться в том, что происходит с астрологией сегодня. Может быть именно это является причиной трудностей с определением куда её приткнуть - то ли к оккультизму, то ли к гаданиям, то ли к суевериям.