Комментарии к предновогоднему дебюту
Дебют обошелся без гнилых помидоров. Спасибо.
Это очень важная для меня, знаковая, судьбоносная песня Визбора. Ощущение того, что всё самое важное остается в горах, в пройденных пространствах, где-то там, наверху и вдали, откуда мы вынуждены уходить - это ощущение выдавило из меня совок и самого меня из совка.
"Когда мы уедем, уйдем, улетим,
Когда оседлаем мы наши машины,
Какими здесь станут пустыми пути,
Как будут без нас одиноки вершины."
Нежелание уходить - оно было всегда. Городская круговерть издали (сверху) выглядит такой нелепой.
И сейчас пришло понимание, что советский государственный абсурд не мешал нашему братству, а современный тяжкий эрефийский абсурд - мешает. Высокие чувства сегодня сопряжены исключительно с бедностью.
Здесь еще много чего. В том числе важнейшее - единение с природой. Уверен, что понять это можно только пожив некоторое время в палатке, желательно зимой. И туристический маршрут ... это такой ответственный труд. Припас, который ты несёшь с собой, мал, и каждая ложка каши воспринимается подсознательно как заработанное право остаться пока живым пройдя часть этого маршрута. И если ты идти не сможешь, если товарищи не помогут тебе, то ты умрёшь с голода.
"Я инженер на сотню рублей" ... Я в целом не очень хорошо помню себя в то время, не было отточенной рефлексии. Но фрагментарно помню отчетливо: вот это "не знаю, чего хочу" (*1). А дальнейшее поётся уже с высоты прожитых лет: "я просто пытался растить свой сад".
По секрету, мне и сейчас "сотни рублей" довольно. Только я очень хорошо знаю, чего хочу и как мало времени вмещается в жизнь.
(*1) Интересно, что в моём старшем сыне это проявилось еще сильнее. Почти на грани легкого аутизма. Настолько он был погружен в мир своих детских грёз и так не хотел оттуда выходить.
Это очень важная для меня, знаковая, судьбоносная песня Визбора. Ощущение того, что всё самое важное остается в горах, в пройденных пространствах, где-то там, наверху и вдали, откуда мы вынуждены уходить - это ощущение выдавило из меня совок и самого меня из совка.
"Когда мы уедем, уйдем, улетим,
Когда оседлаем мы наши машины,
Какими здесь станут пустыми пути,
Как будут без нас одиноки вершины."
Нежелание уходить - оно было всегда. Городская круговерть издали (сверху) выглядит такой нелепой.
И сейчас пришло понимание, что советский государственный абсурд не мешал нашему братству, а современный тяжкий эрефийский абсурд - мешает. Высокие чувства сегодня сопряжены исключительно с бедностью.
Здесь еще много чего. В том числе важнейшее - единение с природой. Уверен, что понять это можно только пожив некоторое время в палатке, желательно зимой. И туристический маршрут ... это такой ответственный труд. Припас, который ты несёшь с собой, мал, и каждая ложка каши воспринимается подсознательно как заработанное право остаться пока живым пройдя часть этого маршрута. И если ты идти не сможешь, если товарищи не помогут тебе, то ты умрёшь с голода.
"Я инженер на сотню рублей" ... Я в целом не очень хорошо помню себя в то время, не было отточенной рефлексии. Но фрагментарно помню отчетливо: вот это "не знаю, чего хочу" (*1). А дальнейшее поётся уже с высоты прожитых лет: "я просто пытался растить свой сад".
По секрету, мне и сейчас "сотни рублей" довольно. Только я очень хорошо знаю, чего хочу и как мало времени вмещается в жизнь.
(*1) Интересно, что в моём старшем сыне это проявилось еще сильнее. Почти на грани легкого аутизма. Настолько он был погружен в мир своих детских грёз и так не хотел оттуда выходить.