Гражданин поэт
Постой, паровоз, не стучите, ребята.
Случилось конкретное фуфло:
Набили прессу в хату, устроилась пресс-хата -
И тут их внезапно прорвало.
Один журналюга, наслушавшись басен
О смертности ихнего греха,
Спросил президента, насколько опасен
Откинувшийся с кичи МБХ.
И вдруг он услышал от нашего нано,
Заместо обычного му-му,
Что Миша с Платоном, откинувшись с кичмана,
Не будут опасны никому.
-- Да что ж это с нами! - сказал Миша Платону.
-- Они не уважают нас, Платон!
Давно ли я мозги размазал по бетону
И мазал конкурентов на батон?
А скольких порезал, а сколько перевешал,
Сжирая или тайно хороня!
Иначе, конечно, «Амнисти интернешнл»
Не стала бы вступаться за меня.
А нынче ликуют Муратов и Ясин,
Свободку почуяли зк:
Начальство сказало, что я безопасен,
И на год скостило нам срока!
Быть может, из Штатов пришла им открытка,
Конкретно успевшая к суду,
А может, забоялись, что полная отсидка
Закончится в семнадцатом году.
Сижу я на нарах, такой безопасный,
И смотрит на меня верховный суд,
И дом, от страха белый, и Кремль, от гнева красный, -
И что со мною делать, не всосут.
Мы выйдем на волю с тобою, товарищ,
Покинув читинский наш острог.
Нам больше, чем дали, уже не припаяешь,
А питерским светит третий срок.
А там и четвертый без всяких препятствий -
Двенадцать накрути т им братва!
Насколько ж он и вправду общественно опасней,
Чем мы, отсидевшие по два!
Не вступятся Штаты, не выручит Европа,
Скандал не окажется раздут --
А если им двенадцать не хватит для гоп-стопа,
Они ему пожизненку дадут.