а еще есть Зеленые Пальцы. они защекочивают до смерти...
мыть за собой посуду - дело чести.
от тёти с бабушкой я ещё ребёнком узнал, что если посуды много, то нужно сначала всё намылить; что чашки нужно сушить дном вверх, а губку после всего нужно тщательно промыть. выкрест и отреченец, но я всегда считал это очередными реликтовыми ритуалами «взрослых». они их так любят, так гордятся ими. иногда мне кажется, в них и заключается весь «жизненный опыт», которым при первом случае тычут нам в нос, даже когда нам уже за двадцать и мы сами не барахло.
в субботу мы с шефом вышли на работу: нужно было кое-что подготовить биг-боссу и вообще показать ответственное отношение к полученному в пятницу вечером заданию унифицировать бэджики на всех объектах (изучи свою деятельность, хозяйственный субъект!). под нарастающее перемигивание и нарочито бестолковые, но очень деловые вопросы биг-босс откланялась и ушла в районе трёх. ещё через пол часа наш кабинет наполнился винным амбре, а наши пересохшие от воздержания глотки - кустарным глинтвейном, мастерски приготовленным в микроволновке. стемнело быстро, мы даже не заметили. нужно было бежать, пришлось отложить партию в нарды.
утром в понедельник я, конечно, сразу почувствовал из стола проникновенный аромат недопитой бодяги из вина и нарубленных яблок: мельком глянул на чашку с багровыми подтёками по стенкам, но мыть поленился,- сунул поглубже в нишу между верхним ящиком и столешницей. то же произошло на следующее утро. и на следующее и ещё неделю вперёд.
пять дней назад у меня со стола стали пропадать документы. принцип по которому вперемешку с нужной документацией пропадали изрисованные стикеры, я не понимал, и, конечно, насторожился.
потом в столе появились мошки. глупо, но я знаю, они что-то понимают. в пятницу они напали на руслану, она сидит на телефонах. они прыснули ей в лицо, стоило ей приблизиться.
в воскресенье в офисе пропала уборщица. не просто в офисе: у меня в кабинете. утром я не нашёл свой ключ у охранника и отнёс это на счёт очередной бестолковой уборщицы. ключ и брелок с высыпавшейся серединкой висел в двери. у двери возле лужи на боку качалось бестолковое ведро, а рядом лежала бестолковая швабра. бестолковой уборщицы не было. завхоз глупо улыбается и трясёт бритым подбородком. а уборщицы так и нет.
всё больше меня беспокоят мошки. позавчера они уже открыто летали на людях.
сегодня всё совсем плохо. запах и шелестящее кубло у дальней стенки сводят меня с ума, я дважды собирался выкорчевать ненавистную чашку и утопить её в моющем средстве, - мне это почти удалось. но чашка по прежнему там, она сильнее.
не знаю что там, но я боюсь заглядывать.