Бью стёкла
ряд вкладок и на каждой один вопрос. и имена.
так ласково и нежно сводить на нет умеет только Пратчетт... смешно даже.
у него.
а у меня пара вечерних часов в ночных сеточках и ни капли спиртного.
есть коньяк и вино креплёное.
но пить нельзя: начнётся перечитывание, передумывание, давание надцатых шансов там, где давно ждёт виселица. а ещё от вина происходит это давящее чувство вины за то, что уже приписали и поставили штамп с размытыми вензелями.
тебе.
а от них не только потроха да ножки остаются: письма, слова и ещё пол пуда ненужного хлама.
им.
а мне объяснить надо. чтобы кто-то мне.
впервые это я сам.
донт ворри, я в порядке. вот только удалил треть френдов вконтакте. и всех делов.
- понятно. простите, что побеспокоил, господин Мюллер.
- как ты меня назвал?
- господин Мюллер...
/горшок со свитом угодил в окно над головой Томаса/
- простите, господин Барон!...
(с)
так ласково и нежно сводить на нет умеет только Пратчетт... смешно даже.
у него.
а у меня пара вечерних часов в ночных сеточках и ни капли спиртного.
есть коньяк и вино креплёное.
но пить нельзя: начнётся перечитывание, передумывание, давание надцатых шансов там, где давно ждёт виселица. а ещё от вина происходит это давящее чувство вины за то, что уже приписали и поставили штамп с размытыми вензелями.
тебе.
а от них не только потроха да ножки остаются: письма, слова и ещё пол пуда ненужного хлама.
им.
а мне объяснить надо. чтобы кто-то мне.
впервые это я сам.
донт ворри, я в порядке. вот только удалил треть френдов вконтакте. и всех делов.
- понятно. простите, что побеспокоил, господин Мюллер.
- как ты меня назвал?
- господин Мюллер...
/горшок со свитом угодил в окно над головой Томаса/
- простите, господин Барон!...
(с)