Валерий Панюшкин "История религии: исповедник"
http://dewarist.livejournal.com/304213.html
В моем дачном поселке живет много… как бы это сказать... предпринимателей. Предприниматели все, как на подбор, люди крепкого телосложения. Стригутся они коротко. Из автомобилей предпочитают внедорожники. Из одежды - кожаные куртки. Из украшений - золотые цепочки в палец толщиной.
Они же, предприниматели эти, составляют костяк паствы в нашей деревенской церкви. Много жертвуют на восстановление храма. Когда случается крестный ход, это они, предприниматели, носят вокруг церкви иконы, хоругви и гроб Господень. На Крещение приезжают на своих джипах и увозят святую воду по шесть канистр, так что я даже и не догадываюсь, зачем может понадобиться человеку дома столько святой воды - стирать?
А перед Пасхой предприниматели неизменно выстраиваются посреди нашей церкви в мрачную очередь - к исповеди. Исповедь обычно бывает долгой. Батюшка подробно расспрашивает каждого предпринимателя, и каждый подробно батюшке отвечает тихим голосом.
Однажды на Страстной неделе стоял в очереди к исповеди и я. Предпринимателей передо мною было человек 50, а за мною подходили и становились в очередь все новые.
Томясь в очереди, я, признаться, не очень-то думал о боге, а думал в основном про то, почему это предпринимателям крепкое телосложение дано от природы, а мне крепкого телосложения не удается достичь даже и ежедневными занятиями в спортивном клубе. Еще я думал, почему это у предпринимателей обязательно бывают складки на затылке, а у меня складки, наоборот, на лбу? Еще я думал… Много о чем мне было подумать, дожидаясь исповеди, но тут подошла моя очередь, и священник, отец Александр, посмотрел на меня вопросительно.
В ответ я принялся рассказывать про те свои поступки и помыслы, которые считаю грехами. Но батюшка был нетерпелив. Он перебил меня:
- Крови на руках нет?
- Что? - я опешил.
- Убил кого-нибудь? - уточнил священник.
- Не-е-ет, - пролепетал я.
- Тогда что ты мне голову морочишь. Вон смотри, сколько народу по делу стоит.
С этими словами священник накрыл мне голову епитрахилью и отпустил мне грехи, о которых я даже не успел рассказать.
В моем дачном поселке живет много… как бы это сказать... предпринимателей. Предприниматели все, как на подбор, люди крепкого телосложения. Стригутся они коротко. Из автомобилей предпочитают внедорожники. Из одежды - кожаные куртки. Из украшений - золотые цепочки в палец толщиной.
Они же, предприниматели эти, составляют костяк паствы в нашей деревенской церкви. Много жертвуют на восстановление храма. Когда случается крестный ход, это они, предприниматели, носят вокруг церкви иконы, хоругви и гроб Господень. На Крещение приезжают на своих джипах и увозят святую воду по шесть канистр, так что я даже и не догадываюсь, зачем может понадобиться человеку дома столько святой воды - стирать?
А перед Пасхой предприниматели неизменно выстраиваются посреди нашей церкви в мрачную очередь - к исповеди. Исповедь обычно бывает долгой. Батюшка подробно расспрашивает каждого предпринимателя, и каждый подробно батюшке отвечает тихим голосом.
Однажды на Страстной неделе стоял в очереди к исповеди и я. Предпринимателей передо мною было человек 50, а за мною подходили и становились в очередь все новые.
Томясь в очереди, я, признаться, не очень-то думал о боге, а думал в основном про то, почему это предпринимателям крепкое телосложение дано от природы, а мне крепкого телосложения не удается достичь даже и ежедневными занятиями в спортивном клубе. Еще я думал, почему это у предпринимателей обязательно бывают складки на затылке, а у меня складки, наоборот, на лбу? Еще я думал… Много о чем мне было подумать, дожидаясь исповеди, но тут подошла моя очередь, и священник, отец Александр, посмотрел на меня вопросительно.
В ответ я принялся рассказывать про те свои поступки и помыслы, которые считаю грехами. Но батюшка был нетерпелив. Он перебил меня:
- Крови на руках нет?
- Что? - я опешил.
- Убил кого-нибудь? - уточнил священник.
- Не-е-ет, - пролепетал я.
- Тогда что ты мне голову морочишь. Вон смотри, сколько народу по делу стоит.
С этими словами священник накрыл мне голову епитрахилью и отпустил мне грехи, о которых я даже не успел рассказать.