Зарисовка о ЖЖизни
Вечерело, и в душном хлеву уже становилось тесно. Вокруг огромного корыта ползали люди в разорванной одежде, с грязными лицами и голодными глазами. Злобно хрюкая, они толкались у опустевшего корыта, жадно вылизывая стенки, дрались за лужицы помоев на грязном полу, жалобно повизгивали, пытаясь завладеть хоть каплей густой вонючей жидкости.
В хлеву стоял такой смрад, что у всех его обитателей слезились глаза, но, похоже, они и не замечали жуткой вони. В их безумных глазах светилось неподдельное счастье, когда им удавалось найти лужицу помоев на полу, и ярость, когда им не доставалось ни капли. Они яростно визжали друг на друга, их хрюканье сливалось в оглушительную какофонию, но на их лицах застывало высокомерное выражение, словно и не они толкались сейчас в грязном хлеву. Их щеки раздувались от осознания собственной важности, маленькие глазки смотрели на окружающих сверху вниз, а губы брезгливо кривились при виде дерущихся за каплю помоев собратьев. Хрюканье становилось все громче и неразборчивее, сидящие в хлеву - все злобнее и высокомернее. Рассевшись вокруг корыта, они, визжа и хрюкая, вели понятную только им дискуссию.
Неожиданно дверь распахнулась. В хлев вошел высокий человек. Его лицо было закрыто маской, и люди в хлеву не видели презрительных взглядов, которые он бросал на них.
В то же мгновение все обитатели хлева вскочили со своих мест, и, радостно визжа, бросились к вошедшему. Они лизали его руки, подобострастно заглядывали в глаза, радостно хрюкали и толкались, пытаясь пробраться поближе к своему богу. Шум, царивший в сарае до этого, не шел ни в какое сравнение с этим счастливым гвалтом.
Вошедший человек поднял ведро, полное помоев, и вылил их в корыто, окатив брызгами стоявших рядом. Постоял еще немного, глядя на кинувшихся к корыту людей, радостно чавкающих и давящихся мутной жижей. По скрытому маской лицу скользнула улыбка, и он вышел. Обитатели сарая не заметили этого, настолько велико было их счастье.
В хлеву стоял такой смрад, что у всех его обитателей слезились глаза, но, похоже, они и не замечали жуткой вони. В их безумных глазах светилось неподдельное счастье, когда им удавалось найти лужицу помоев на полу, и ярость, когда им не доставалось ни капли. Они яростно визжали друг на друга, их хрюканье сливалось в оглушительную какофонию, но на их лицах застывало высокомерное выражение, словно и не они толкались сейчас в грязном хлеву. Их щеки раздувались от осознания собственной важности, маленькие глазки смотрели на окружающих сверху вниз, а губы брезгливо кривились при виде дерущихся за каплю помоев собратьев. Хрюканье становилось все громче и неразборчивее, сидящие в хлеву - все злобнее и высокомернее. Рассевшись вокруг корыта, они, визжа и хрюкая, вели понятную только им дискуссию.
Неожиданно дверь распахнулась. В хлев вошел высокий человек. Его лицо было закрыто маской, и люди в хлеву не видели презрительных взглядов, которые он бросал на них.
В то же мгновение все обитатели хлева вскочили со своих мест, и, радостно визжа, бросились к вошедшему. Они лизали его руки, подобострастно заглядывали в глаза, радостно хрюкали и толкались, пытаясь пробраться поближе к своему богу. Шум, царивший в сарае до этого, не шел ни в какое сравнение с этим счастливым гвалтом.
Вошедший человек поднял ведро, полное помоев, и вылил их в корыто, окатив брызгами стоявших рядом. Постоял еще немного, глядя на кинувшихся к корыту людей, радостно чавкающих и давящихся мутной жижей. По скрытому маской лицу скользнула улыбка, и он вышел. Обитатели сарая не заметили этого, настолько велико было их счастье.