Миниатюра "Безымянные люди".
Человек стоял в толпе. В пестрой, многонациональной, от которой рябило в глазах, - но все равно безликой. В толпе таких, как он, - безымянных людей, таких разных, но таких похожих друг на друга в этом тесном мире.
Густой и темный смог ложился на узкую улицу, заботливо окутывая уходящие в небо здания, стоящие так тесно, что могло показаться, будто они борются за место под солнцем, так редко освещавшим хмурый город. Мелкий дождь, пропахший бензином, моросил с затянутого черными тучами неба. Толпа стояла неподвижно. Никто не открыл зонта, не натянул капюшона. Зачем?..
Сквозь серую пелену человек мог различить только висящий в нескольких шагах от него плакат. Счастливо улыбающаяся семья - мать, отец и пятеро детей, - радостно оглядывали усталую и безразличную толпу. «Родине нужны ваши рекорды!» - взывали к чувствам толпы яркие буквы. Человек смотрел на плакат, и внутри него вскипала ненависть. Он не мог объяснить, почему невинная реклама вызвала такое негодование, но в тот момент был готов свалить на нее все беды этого мира: протянувшиеся на всю улицу очереди в полупустые магазины, нищета, безработица, толпы беспризорников на улицах, необходимость тратить почти всю копеечную зарплату на продукты, часто просроченные или некачественные, ужасная экология, долгие вечера без электричества, недели без горячей воды, - все беды этого жестокого перенаселенного мира, мира, который делили почти 50 миллиардов безликих, одинаковых людей.
Кому были нужны эти люди? Правительству, которого они интересовали только тогда, когда их еще не было? Другим людям - равнодушным и безразличным? Себе - потерявшим интерес к жизни, живущим по инерции?..
Человек вспоминал обещания, которые давали политики со своих высоких трибун. Лживые, такие заманчивые обещания, пустые, но красивые слова… И все, что за ними скрывалось, - призыв плодить все новое и новое пушечное мясо, которого всегда слишком мало, сколькими бы миллиардами не исчислялось его количество.
Он огляделся. Его окружали люди, сделанные по одному образцу, которых так легко при желании заменить такими же - одинаковые, с одинаковыми целями в жизни, с одинаковыми желаниями, с одинаковым безразличием к действительности. Они стояли под моросящим дождем и молчали.
Ах, если бы его мысли были материальны!.. Каким ярким огнем заполыхал бы этот злополучный плакат! Утонул бы в пламени серый город, потянув за собой в огненную бездну миллионы никчемных, ненужных жизней. Но чуда не свершилось, и пятеро детей все так же радостно улыбались, и их родители все так же пренебрежительно разглядывали толпу.
Человек отвернулся от плаката и слился с толпой. Растворился в ней, стал одним из тысяч одноразовых людей, понурых, безвольных, молчаливо ожидавших своей участи.