"Хоть тушкой, хоть чучелом"
ОТСТАТЬ НАВСЕГДА !
В газете «Точка.ру» хорошая статья Михаила Хазина о вступлении России в ВТО. Хазину вообще свойствен прямой взгляд на вещи. Вот он и объясняет безо всякого виляния, без экивоков и околичностей: вступление в ВТО - это институализация нашей отсталости. Вступая в ВТО, мы закрепляем за собой положение сырьевого придатка Запада. Почему? Да очень просто. ВТО запрещает государственное вмешательство в экономику. (Заметим в скобках: другим запрещает - не себе. Никакие запреты не мешают им иметь насквозь дотационное сельское хозяйство.) А частник никогда не будет вкладываться в НИОКР, т.е. в научные разработки и конструкторскую работу. Никогда. Потому что эти деньги никогда не отобьются. С точки зрения частника, переделка станкозавода им. Серго Орджоникидзе под торговый центр - правильное бизнес решение. Потому что цель капиталиста - извлекать прибыль, а не заниматься чем-то конкретным, тем более такой хлопотной нудьгой, как станкостроение. Он что - прикован, как раб к галере, к этому станкостроению? Величайший знаток предпринимательской психологии Винер Зомбарт справедливо писал: «Если вам не всё равно, что продавать, вы ещё недостаточно прониклись капиталистическим духом».
Вот обо всём об этом и говорит Михаил Хазин со всевозможной определённостью: вступая в ВТО, мы расписываемся в своей отсталости и берём на себя роль сырьевого придатка передовых экономик, одновременно отказываясь от любых притязаний на технологическое развитие. Не только нынешнюю отсталость признаём и принимаем, «но трижды которая будет».
Иными словами, мы как народ по факту отказываемся от своей роли не то что великой державы - Бог уж с ней, с великой державой, а просто от роли исторического народа. Было такое понятие в обиходе немецкой мысли в 19 в. - исторический и неисторический народ. Исторических народов совсем немного, но именно они творят историю, именно они создают науку, технику, литературу, философию, искусство. Точно так же внутри любого народа только ничтожное меньшинство создаёт всё перечисленное. Тут полная структурная аналогия большого с малым - изоморфизм, выражаясь наукообразно.
Это утверждение вовсе не расизм, фашизм или великодержавный шовинизм - это просто констатация легко и повсеместно наблюдаемого факта. Мы, русские, обладаем способностями исторического народа и доказали свою способность на практике - и вот сегодня сами от себя отказываемся. Поразительный национальный дауншифтинг - добровольная сдача позиций, сползание вниз, отказ от борьбы за почётное место под солнцем.
Хазин пишет с оттенком лёгкого изумления, что-де никто никогда не обсуждал проблему вхождения в ВТО в целом: какие глобальные, общенациональные последствия это принесёт. Говорили только о выгоде-невыгоде отдельных отраслей, а в целом - никто и не думал. Меня это, по правде сказать, особо не удивляет: государственной мыслью у нас заведуют гламурные секретарши, а им это не по уму, не с руки да и недосуг, поскольку отвлекает от шоколадных обёртываний.
А что никто не заметил, что никакого обсуждения не было - меня тоже не удивляет. Свобода слова помогает любую проблему - заболтать. Её не требуется замалчивать - её можно и нужно утопить в бурном потоке пустословия и пустомыслия. Как не было общественного обсуждения? Да миллионы знаков набито по этому вопросу, а вы говорите: не было обсуждения. Вы, гражданин, наверно, мракобес и ретроград, а может и латентный сталинист. Да-да, очень похоже. Вам не место в новом сияющем мире глобализации и нано-технологий. Да и вообще в вас говорит наследие совка, не прошедшего горнила десталинизации. Стыдно, стыдно, гражданочка, а ещё пенсию от государства получаете. Не получаете? Ну всё равно стыдно.
Вот об этом обо всём и говорит экономист Хазин. Но я пишу не затем, чтобы популяризировать его мысли. Кто желает, может ознакомиться с ними в оригинале - они доступны.
Иное меня интересует.
ПОЧЕМУ ОНИ СДАЮТСЯ?
Почему наше руководство при поддержке значительной части населения (а это так, что бы мы вгорячах не думали) энергично проводит политику, направленную на утрату всех национальных позиций и превращение страны в убогую колонию Запада? Происходящее напоминает сдачу по описи оставшегося имущества банкрота. Или передачу имущества победителю. С тою лишь разницей, что всё происходит абсолютно добровольно. Мы САМИ, как рыба на нерест, обдирая бока, протыриваемся в это самое ВТО и страшно дорожим членством во всякого рода международных организациях, без принуждения, а даже с каким-то мазохистским восторгом склоняем голову перед Страстбурскими судами, Болонскими процессами и прочей мурой.
Вопрос: почему?
Всегда наготове простой ответ: это гадкие ОНИ, наши начальники, запродались Западу. Имущество их на Западе, чады и домочадцы там же, вот они и стараются. Как началось с Горбачёва с евонной Раисой - так и ведётся.
Тогда я задаю следующий вопрос: а почему гадкие они вдруг запродались Западу? Зачем им это было нужно? Ну вот зачем простым советским парням вдруг запродаваться Западу? Ответ обычно даётся такой: потому что они мерзавцы, негодяи, уроды, масоны, предатели, агенты влияния. Ну, хорошо, пусть так. А это-то им зачем?
Давайте попробуем поставить себя на их место. Вот взять, к примеру, наш дуумверат. Это моё поколение: по возрасту я как раз посерёдке промеж ними, учились мы в той же самой советской школе, даже в вузе аккурат те же предметы проходили. Родственников за границей не имели - ну и зачем им продаваться? За деньги? За виллы на Лазурном берегу?
Товарищи дорогие! Для человека, находящегося на такой позиции, на которой находились т.т. Горбачёв, Ельцин, Путин и иже с ними, деньги имеют далеко не то значение, какое они имеют для нас с вами, для простых обывателей. У Сталина вообще не было денег, но он владел 1/6 земного шара и оказывал существенное влияние на остальные 5/6. Даже для безвестного предпринимателя самого среднего разбора, заработавшего несколько лимонов зелени (вполне заурядный бизнес-результат), деньги уже не имеют бытового значения - средства приобретения жизненных благ. Даже для этой мелкой сошки деньги начинают играть роль средства самоутверждения, а не потребления. А возможностей самоутвердиться у наших начальников было сколько угодно, и не сдавая всё подряд Западу. Даже и больше возможностей было. Ан, сдали… Почему?
БАЦИЛЛА НИЗКОПОКЛОНСТВА
Мне представляется странная вещь. Удивительная и парадоксальная. Ну что же: парадокс - это форма существования истины. Так вот парадокс такой: они это сделали (и делают) БЕСКОРЫСТНО. То есть они многое получили на Западе, но они могли бы иметь и пользоваться имуществом и внутри страны. В конце концов, у нас на Кавказе куча мест, называвшихся в оны дни «Сталинской дачей». На большинстве этих дач «отец народов» по недосугу не бывал, но ведь мог же. И наши начальники не имели никакой необходимости копить добро за границей, если бы они поставили на развитие «этой страны». Виллы, самолёты, яхты, бриллианты для своих тёток - всё это они могли бы хлебать полной ложкой и здесь, а в лучший из миров, как известно, не возьмёшь ни оттуда, ни отсюда. В любом случае, при любом раскладе босыми и голыми они и их домочадцы не остались бы.
Сдача Западу - это был их выбор. Вот меня и интересует, почему этот выбор был таким, а не противоположным.
Чтобы ответить на этот вопрос, надо принять во внимание вот что. Важнейшие решения жизни люди чаще всего принимают не сознательно, рационально, на основании анализа (истинного или ложного, но рационального), а на основании невнятных подсознательных импульсов. Неких поведенческих шаблонов, заложенных в индивидуальном или коллективном бессознательном, которые самим субъектом не осознаются. Вернее, осознаются в таком виде: «А как же по-другому-то можно?»
Это происходит и в индивидуальной жизни каждого, и в деловой корпоративной жизни, и, надо полагать, при принятии крупных государственных решений. «Судьбоносных», как говаривал тов. Горбачёв.
Вот моя соседка, морща лоб, скрупулёзно изучает предложения туроператоров, стремясь выгадать сто долларов на отдыхе. Разумная, рациональная женщина. А вот замуж она вышла единственно потому, что кавалер был похож на юношеские фотографии её отца - других причин не было.
Знакомый предприниматель пытается сэкономить на покраске дверей, шумно уличая завхоза в завышенной смете, но при этом сам годами приобретает товар по завышенной цене просто потому, что поставщик ему по-человечески симпатичен и так привычно. И это не исключение - это норма.
Чем крупнее вопрос - тем менее рационально люди к нему подходят.
На эту тему есть байка из законов Паркинсона: парламентарии с лёгким сердцем выделяют миллиарды на строительство авианосца, а потом спорят и ругаются по поводу выделения сотни фунтов на строительство навеса для велосипедов.
Так вот в коллективном бессознательном нашего народа цепко сидит зараза. Иногда эта зараза, как и полагается заразе, дремлет, и вроде незаметна и никак себя не проявляет, а в моменты ослабления организма (переутомился, простудился, перетрудился) - расцветает пышным цветом. Зараза бывает физическая - стафилококки там всякие, а бывает - духовная. Я - о духовной заразе.
И имя этой заразе - Запад.
Вернее, выражаясь языком сталинского агитпропа, «низкопоклонство перед Западом».
СОПЛЯ И НЕ-СОПЛЯ, или О «ВЕЧНО БАБЬЕМ» В РУССКОЙ ДУШЕ
Со времён Петра I сидит в нашем народе ощущение своей принципиальной второсортности, неумелости, негодности. Вот то ли дело они - велемудрые и умелые, мастера на все руки. Учителя. Не только ремесла какого или искусства - всей жизни Учителя. Припадаем мы смиренно к их стопам: научи, о Учитель! Наша наука - немецкая по происхождению. Система высшего образования - то же самое. Искусство - во многом претерпело французское, итальянское влияние. Даже литературный язык в эпоху Карамзина очень многое взял из французского.
Петра I понять можно: он хотел как можно быстрее преодолеть отсталость и рассуждал просто: чего выдумывать то, что уже придумано - взял готовое да и пошёл дальше. В сущности, в этом нет ничего дурного: и люди, и народы учатся друг у друга. Но то, что произошло у нас, вышло за рамки простого учения. У нас от этого учения возникло и надолго, на века закрепилось непреодолимое ощущение своей второсортности. И горячего желания стать первосортными. А стать первосортными можно одним способом: припасть к Западу, слиться с ним, стать как Запад, уподобиться Западу до неразличимости и наконец - о счастье, о высшее блаженство! - стать Западом. «Войти в европейский дом» - выражаясь языком всё того же Горбачёва.
Зачем нужно становиться Западом и что нас ждёт в «европейском доме» - все эти вопросы не ставятся и не обсуждаются. Это же очевидно! Это только великодержавные шовинисты, ксенофобы и сторонники национальной исключительности не хотят сливаться и вливаться, а нормальные интеллигентные люди очень хотят. Зачем? Как зачем? Это просто очень хорошо. Лучше всего на свете. Это неземное блаженство. Нирвана. «Ах Франция, нет в мире лучше края!», - говорил Репетилов, выражая общее мнение - на то он и Репетилов - по-русски Повторюшкин.
Гремели войны и революции, падали царства, а проклятый вирус жил в народном организме. Проявления у него разные: онеметченная бюрократия в 18-м веке, офранцуженная аристократия в 19-м, марксистская интеллигенция в 20-м, желание поражения собственному правительству в I Мировой войне в начале 20-го века и страстная готовность уничтожить свою жизнь по рецептам Мирового банка - это уже в конце.
Я не склонна вслед славянофилам приписывать появление этого вируса исключительно травме петровских реформ. Да, была такая травма. Но хватит уже, пора бы и выздороветь. Здоровый организм должен как-то преодолеть, перебороть заразу. В неспособности преодолеть эту травму есть что-то духовно дефектное, какая-то духовная слабость, немощь.
Да, верно то, что на Западе жизнь устроена разумнее, опрятнее и, как следствие, удобнее и богаче. Это установленный, наблюдаемый факт. И так было всегда. Что-то в этот разрыв внесла природа, а что-то - многое - наше разгильдяйство. Важно то, как мы на этот разрыв реагируем. Вообразите, что вы пришли в гости к вашему, положим, однокласснику и увидели, что живёт он не в пример богаче и завлекательнее, чем вы. Вообще, он гораздо дальше продвинулся в жизни и больше преуспел, чем вы. Ваша реакция? Если вы не сопля, то соберётесь с силами и постараетесь наверстать упущенное. Постараетесь понять секрет его успеха, заимствовать что возможно - и станете жить так же хорошо. Ну, не достигнете - так хоть продвинетесь по дороге успеха. Такой подход воплощён в лозунге 30-х годов «Догнать и перегнать!». Если же вы - сопля, тогда реакция другая. Вы заплакали и отныне считаете себя второсортным и «отставшим навсегда».
У нашего народа были периоды, когда преобладал первый тип реакции. Но в последнее время в духовном смысле мы превратились в соплю. Поистине в нашем национальном характере есть нечто бабье - правы Розанов с Бердяевым. Припасть и слиться - это же типично бабья реакция. Тьфу, стыдно!
СТЕПНОЙ ПОМЕЩИК У ПАРИЖСКОЙ КОКОТКИ
Тургенев в повести «Дым» рассказывает о богатом степном помещике, который с благоговением входит в «позорную гостиную» парижской кокотки и думает про себя: «Да где же это я? У самой Адель!». Он горд, его допустили. А то, что у него сотни десятин чернозёма и золотые червонцы в кошельке, к которым жадно тянут свои ручонки «Адели» обоего пола и разных национальностей - он как-то об этом не думает. Он припал и слился.
А вот и Горбачёв приехал с визитом. «Горби! Горби», - вопит бессмысленная чернь вдоль улиц. И заходится сердчишко у степняка (ведь и впрямь степняк - из Ставрополья): «Где же это я? У самой Адель (пардон, Мегги)!» И он готов на всё ради вот этого: припасть и слиться. И он, степняк, уже не видит, где Адель, а где просто карточный шулер или вульгарный карманник. Для него это всё - Запад, великий и страстно любимый, желанный и вот уже почти доступный.
А сколько таких Аделей понабежало к нам учить либерализму, монетаризму, рыночным механизмам и Бог весть чему ещё? И всех благоговейно слушали: как же - они знают, они - оттуда…
О том, как именно учили и до чего доучили, как уходили за бесценок огромные заводы - и всё во имя великой цели - приватизации - с подробностями пишет в своих книжках Хинштейн, да и не он один. Но меня интересуют не скандальные подробности, хотя их, безусловно, следует сохранить для истории, как бы позорны они ни были. Практически никто не даёт ответа на естественный вроде бы вопрос: почему? Зачем они это сделали? Вот этот-то вопрос меня больше всего интересует. Меня интересует, если угодно, духовный и психологический механизм всего этого. Ведь всё, что происходит в жизни, - порождено человеческим духом. История народа - это эманация его духа. То, что уже произошло и продолжает происходить с нашей страной - это эманация больного духа. Мы с радостью и с каким-то мазохистским восторгом сдаём свои позиции геополитическому противнику. Вполне вероятно, что ВТО - это последняя точка в этой сдаче по описи.
И заметьте: никто, никто ни слова против. Протестуют против чего угодно, возмущаются чем угодно - только не этим. Всё, что касается Запада, - свято. Достаточно сказать: «Во всех цивилизованных странах это так», - и любые возражения умолкают.
Лишь бы слиться и припасть.
Анекдот такой был - древний, ещё советский. Советский человек едет на Запад и везёт через таможню говорящего попугая. Пограничник не пускает: нельзя живого попугая. Чучело можно, а живого - никак. Тут попугай говорит: «Хозяин! Хоть тушкой, хоть чучелом - хочу заграницу!»
Мы все - коллективный попугай. Готовый повторять любую чушь, чтобы протыриться на Запад.
Было ли так всегда?
Бацилла жила в народе давно, но обострение болезни всегда совпадало с ослаблением духа, с утратой цели и направления движения, с жизнью по инерции.
Сталинское руководство, впрочем, не руководство, а лично товарищ Сталин после войны инициировал кампанию «по борьбе с космополитизмом и низкопоклонством» - т.е. вот именно с тем, что нас сегодня привело в ту яму, в которой сидим. Любопытна история этой кампании: первотолчком было письмо академика Капицы Сталину о том, что мы сами недооцениваем наших собственных научно-технических достижений. Академик предлагал издать книгу об этих достижениях. А Сталин, который привык мыслить сам, а не доверять дело государственной мысли секретаршам и референтам, увидел в этом проблему более широкую, чем недооценка технических достижений, а именно ощущение второсортности перед лицом потрёпанного войной, но всё-таки более богатого и привлекательного Запада. Идея кампании была правильная и в высшей степени плодотворная и своевременная. Исполнение - идиотское, как явствует из доступных мне источников. Но идиотское исполнение не отменяет сути: низкопоклонство - это болезнь русского духа. В конце концов, идиотская антиалкогольная компания, развернувшаяся при Горбачёве, не отменяет необходимости, и весьма насущной и неотложной, бороться с пьянством. Идиотизм кампании не превращает пьянства из зла в добро. Ровно то же самое и с низкопоклонством перед Западом.
Дальше умер Сталин, подёргался туда-сюда Хрущёв, а там все на всё плюнули - и всё пошло по накатанной в сторону всё большей любви к Западу.
КАК Я ЭТО ПОМНЮ
Я не имею личных воспоминаний о 60-х годах, да и 70-е помню лишь со второй половины. Это было время безразличия и упадка духа. Что-то машинально бубнил агитпроп, но никто ему не верил, все занимались своими бытовыми делишками.
Говорят, что в ту пору общество в целом и молодёжь в частности утратило идеалы. Это злостная клевета на советских людей в целом и советскую молодёжь в частности. Идеал - был. Был он ясен и крепок: Запад. Это, так сказать, философско-иделогически. А житейски-практически: как можно меньше присутствовать в этой стране. Такая была, говоря языком той эпохи, чёткая идейная позиция.
Помнится, в начале 80-х мне привелось недолго потрудиться в Минвнешторге. Там я обогатилась таким речевым оборотом: «Х. уехал в длительную командировку в Италию». «А сколько он ждал?» Находясь в этой стране, можно было только ждать - ждать истиной жизни, которая начинается только там.
В те поры высшей похвалой удачливому карьеристу, произносимой со смесью зависти и восхищения, было: «Из заграниц не вылазит». О загранице мечтали учёные, дальнобойщики, моряки, актёры, врачи, студенты, журналисты, молодые девушки - все мечтали. Каждый мечтал по своей причине. Учёному казалось, что там отличные условия работы, оснащенные лаборатории и, что самое главное, уж лично его, разумеется, оценят и превознесут, воздадут по таланту и по заслугам. Моряк или дальнобойщик вульгарно мечтали привезти шмоток и тут толкнуть. Писатель-журналист грезил о безразмерной свободе слова, которая приведёт, разумеется, к самой высокой оценке самого героя. Молодая девушка мечтала выйти замуж за итальянца (они как-то особенно охотно женились на русских девушках) и наконец отбыть туда, где все машины - иномарки, а все шмотки - импорт.
Идеалом, предметом культа был импорт. Недаром годы спустя новоявленные кооператоры так и писали на своих киосках: «Товары импортного производства».
Интеллигенция, т.е. все эти обитатели кафедр, НИИ, редакций, которая в массе ни в какие заграницы не ездила, обожала, боготворила Запад - цитадель свободы, оплот культуры, обретённый земной рай. Я лично в НИИ не служила, но мои друзья - служили. Моя одноклассница, поступившая в НИИ сразу после школы и впитавшая что называется «с молоком матери» тамошнее уморасположение, ни разу ни в какую заграницу не ездила, но была в восторге от тамошней жизни, жадно читала переводные романы, считала Запад обществом без тени.
Реального, так сказать, эмпирического Запада в те времена, за микроскопическим исключением, толком никто не знал, включая тех, кто, выражаясь языком внешторговской бюрократии, имел опыт загранработы. Загранработники, эти баловни фортуны, тоже были от реального Запада отгорожены, сидели себе в посольствах-торгпредствах и не высовывались, потому что будешь высовываться - вышлют из рая на родину. Но тем беззаветнее этот Запад всенародно обожали, что совершенно понятно: обожать ведь проще далёкое и неизвестное - вроде как рыцарь прекрасную даму.
Кстати сказать, в той давней исторической распре славянофилов и западников лучшими знатоками реальной Западной Европы были именно славянофилы, а вовсе не западники, которые обожали то, чего в реальности не знали.
Интеллигенция обожала книги, фильмы - всем этим полагалось восхищаться - и не моги усумниться - заклюют. Свои же заклюют. Всё то, что можно было прочесть плохого или просто не феерически прекрасного о тамошней жизни - всё это решительно отвергалось как убогая и мерзкая в своем убожестве совковая агитка, придуманная большевиками, чтобы спрятать от народа земной рай. Запад был вожделен, прекрасен и беспорочен. Вы припомните, как стояли в очередях на заграничные выставки, фильмы. Каким счастьем было попасть на какую-нибудь «Быт и мода Италии», куда доступ обычной публики был то ли закрыт вовсе, то ли сильно ограничен (сейчас уж не припомню)! Туда всегда стоял форменный лом.
Все ли так думали? Да практически все - за вычетом славянофильствующих умников, которые и славянофильствовали-то, скорее всего, потому, что по психическому строю были «мальчиками наоборот»: им просто противно было думать и говорить «что все».
Совершенно понятно, и по-другому быть не могло, что в интеллигенции вызрела мысль: ничего не надо выдумывать, надо раздавить проклятый совок и на расчищенном месте устроить всё, как на Западе - ну, там правовое государство завести, разделение властей, свободная конкуренция… Чего выдумывать-то? В цивилизованном мире уж всё выдумали давно. Воротимся на столбовую дорогу цивилизации (так это тогда называлось) - и всё у нас будет отлично. Всё это случилось потом, но в головах-то зрело гораздо раньше. Вернёмся, впрочем, в 70-е.
«Отечества отцы» реагировали на атмосферу всеобщей любви к Западу самым простым и очевидным образом. Двояким. По службе - усилением идеологического воспитания молодёжи, т.е. усиливая патриотический и антизападный трындёж (чему не верили ни воспитуемые, ни воспитатели). А в быту - устройством детей в МГИМО, разного рода академии Внешторга, чтоб потом жили на Западе - сидели в посольстве или, пожиже, в торгпредстве. Потому что всем было ясно: лишь тот, кто приник к загранработе, мог сказать: «Жизнь удалась!»
Куда вообще шли в 70-е годы дети начальства? Аккурат в два места: на загранработу и (пореже) в науку (в науку, пожалуй, больше девочки или какие-то особо задумчивые мальчики). Особо отмеченные фортуной совмещали оба пути, вроде института международного рабочего движения и т.п. Тех, кто подвизался в естественно-технических областях (их процент прогрессивно убывал), устраивали хоть на какую-нибудь заграничную стажировку. Многие оказывались завкафедрами, знала я и одного ректора, декана. Наука влекла возможностью не являться ежедневно к 9 часам на службу и уж точно и гарантированно ни за что не отвечать. Ну, напишешь там какой-нибудь отчёт… А так - работа чистая, люди милые, интеллигентные.
Было ли так всегда? Нет. В анналах истории семьи мужа сохранилось: два брата в 50-е годы пошли один в МГИМО, другой - в МВТУ. Так вот тот, который в МВТУ, считался в семье успешнее. Тогда это было желаннее, престижнее. Уже в 70-е этот рассказ требовал обширного историко-культурного комментария. Молодёжь не понимала: как это так может быть, чтоб МВТУ престижнее МГИМО?
Если кто помнит роман Александра Бека «Новое назначение», то там аналогичная история: бывшего сталинского министра назначили послом, а он, дурачина, не только не рад, что теперь можно «не париться», а ещё и переживает, дурилка, что-де отлучён от любимого дела - от промышленности. Попереживал-попереживал да и помер, болезный. Такая вот древняя история… Но это 50-е годы, в 70-х вся эта мерлехлюндия была успешно преодолена.
Сегодня мы квохчем: ах, зачем мы стали насаждать западные модели, либерализм, то-сё? Даже Ходорковский из своей отсидки что-то в этом роде, помнится, писал.
А как могло быть, извините, по-другому? Что любили, то и насаждали! Ах, зачем мы подарили Западу Восточную Германию? Полноте, да разве жалко чего-то для любимого существа? «Коль любить, так без рассудка» - это ведь про нас сказано. Горбачёв был платным агентом Запада? Не знаю, может, и был, хотя лично я по склонности думать о людях скорее хорошо, чем плохо, не особо верю в эту гипотезу. Но кем бы ни был Горбачёв или там Шеварнадзе, МЫ все были этими самыми «агентами влияния», дорогие товарищи. Так что не надо искать козлов отпущения. «Раба любви» - это про нас. И сегодня, вступая в ВТО, мы ставим на этом пути последнюю точку.
Сейчас любовь к Западу перешла из романтической в бытовую фазу. Теперь приличные люди детей посылают учиться прямиком за границу, в Британию главным образом. Обучение детей за границей стало своеобразным comme il faut нашей эпохи. Вот взять хоть Ельцина. Бунтарь, разрушитель советского тоталитаризма! А внук-то в Британии учился! То-то же…
В МГИМО, конечно, кое-кто из «приличных» тоже учится, но контингент теперь гораздо жиже: в МГИМО есть и дети лавочников. Произошло отчётливое расширение, так выражались в старину, социальной базы. В моей компании покупают товар владельцы серии ларьков. Так вот они уже третью свою девчонку пристроили в МГИМО. Отрадно: русских иностранцев становится больше. Лавочники копят деньги, чтоб устроить детей в МГИМО, а потом в какую-нибудь контору, принадлежащую иностранцам. Это ведь наш идеал, 70-х годов! Но только тогда осуществить его было дано немногим, а теперь - всё стало подоступнее: плати деньги и будешь на «международных отношениях», «мировой экономике», «международном праве» и всяком таком.
Идеал - жить за границей - сформировался тогда, но осуществить его с размахом и в полную свою волюшку тогда не удавалось. Ну, поживёт он там в посольстве лет несколько, потом-то всё равно возвращаться надо, детей суетись-устраивай, так и жизнь пройдёт. «А жить-то когда?», - как говорил наш общий духовный отец Илья Ильич Обломов. Зато теперь, слава Богу, можно и пожить. Как-то показывали по телевизору особняки россиян в Лондоне, да они, собственно, везде есть - где покруче, где пожиже.
Идеал этот живёт и здравствует поныне. Недавно была у меня сотрудница, супруга крупного чиновника. Сама она из простой семьи, никаких языков не знала, но знала одно - её дети должны жить на Западе, потому что только там жить и стоит. Они, как я поняла, копили деньги для того, чтобы перебраться впоследстии на ПМЖ на Запад. Потом я уволила эту даму за никчёмность и конечный результат мне неведом.
А вот ещё семья - простая советская семья. Глава её - бывший крупный партийный журналист из Белоруссии. Человек карьерный, кончил в своё время академию общественных наук при ЦК КПСС, впрочем, добрый и весёлый, не враг бутылки. Дочку свою они, помню, упорно проталкивали за границу: мидовские курсы, посольство. Теперь, слава Богу, жизнь удалась: вышла замуж за итальянца, живёт в Италии, мама выкладывает в «Одноклассниках» бесчисленные фотографии себя на фоне достопримечательностей.
Опять-таки: житейски понять всех можно. Но ответьте: может ли существовать и развиваться страна, где её граждане массовым порядком её презирают и только и мечтают при первой возможности улизнуть на Запад? Ну, пускай даже не улизнуть, а просто они твёрдо знают, что у нас тут - помойка, а у них там - нормальная жизнь. Выходит так: Россия - это второсортная страна для второсортных людей? Для унтерменшей, для быдла? Как написал мне какой-то темпераментный корреспондент : «нищебродское г…но, замкадыши» - так вот для них что ли будет Россия, а приличные - уедут? Вот примут нас в ВТО и в Болонский процесс - и уедем. А замкадыши будут нефть на Запад перегонять. Так мы себе это представляем? Не так? Тогда как же?
ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ… ЖИТЬ?
Если мы хотим жить и развиваться (а жить, не развиваясь, нельзя; тут уж либо вверх, либо вниз), нам надо в первую очередь излечить свой больной дух. Нам нужна сила и бодрость духа, вера в себя и свой народ. Нам нужно поднять свою самооценку, научиться - именно научиться - уважать самих себя. Я много работала среди иностранцев, так вот нигде нет такой привычки говорить гадости о самих себе, у нас это просто народная забава. Дух - это главное, остальное - производное духа. Но дух мы непосредственно не видим, не можем наблюдать - наблюдаем мы именно производные. Вроде вступления в ВТО.
Когда-то Германия, бедная, раздробленная и политически ничтожная начала расти и развиваться благодаря чисто духовным усилиям - трудам её философов, филологов, фольклористов, собирателям народных правовых обычаев (сказки братьев Гримм - из этого ряда). Всё это научило немцев уважать себя, чувствовать себя единым народом с едиными корнями, народом сильным и способным. Такие усилия нужны нам сегодня. Не бороться по-дурацки с кавказцами, а наращивать духовные мышцы, крепить силу духа - вот что нам нужно. На нас и наседают-то все кому не лень именно по этой причине - по причине ослабления нашего духа. Точно так же, в момент физической слабости, наползают невесть откуда насекомые-паразиты.
Если дух крепок, достижимы самые высокие цели. Если дух слаб - у человека нет сил даже ноги спустить с кровати поутру. А у народа жизнь начинает скукоживаться, территории оголяться, а люди сбиваться в кучу в крупных городах - т.е. именно то, что происходит сегодня.
Китай за последние двадцать лет совершил громадный рывок и радикально преобразился. На прошлой неделе я была в Сингапуре. Стыдно сознавать, что этот современный, прекрасно ухоженный город вырос за последние тридцать лет. То есть за то самое время, когда мы деградировали и с мазохистским восторгом повторяли, что мы-де «отстали навсегда».
Начать путь к успеху и процветанию никогда не поздно. Это можно сделать прямо сегодня. Надо только определить цель, наметить план и поверить в себя.
Вернее, всё-таки наоборот: сначала поверить в себя. Тогда наши суетливые устремления в ВТО покажутся смешными и нелепыми.
В газете «Точка.ру» хорошая статья Михаила Хазина о вступлении России в ВТО. Хазину вообще свойствен прямой взгляд на вещи. Вот он и объясняет безо всякого виляния, без экивоков и околичностей: вступление в ВТО - это институализация нашей отсталости. Вступая в ВТО, мы закрепляем за собой положение сырьевого придатка Запада. Почему? Да очень просто. ВТО запрещает государственное вмешательство в экономику. (Заметим в скобках: другим запрещает - не себе. Никакие запреты не мешают им иметь насквозь дотационное сельское хозяйство.) А частник никогда не будет вкладываться в НИОКР, т.е. в научные разработки и конструкторскую работу. Никогда. Потому что эти деньги никогда не отобьются. С точки зрения частника, переделка станкозавода им. Серго Орджоникидзе под торговый центр - правильное бизнес решение. Потому что цель капиталиста - извлекать прибыль, а не заниматься чем-то конкретным, тем более такой хлопотной нудьгой, как станкостроение. Он что - прикован, как раб к галере, к этому станкостроению? Величайший знаток предпринимательской психологии Винер Зомбарт справедливо писал: «Если вам не всё равно, что продавать, вы ещё недостаточно прониклись капиталистическим духом».
Вот обо всём об этом и говорит Михаил Хазин со всевозможной определённостью: вступая в ВТО, мы расписываемся в своей отсталости и берём на себя роль сырьевого придатка передовых экономик, одновременно отказываясь от любых притязаний на технологическое развитие. Не только нынешнюю отсталость признаём и принимаем, «но трижды которая будет».
Иными словами, мы как народ по факту отказываемся от своей роли не то что великой державы - Бог уж с ней, с великой державой, а просто от роли исторического народа. Было такое понятие в обиходе немецкой мысли в 19 в. - исторический и неисторический народ. Исторических народов совсем немного, но именно они творят историю, именно они создают науку, технику, литературу, философию, искусство. Точно так же внутри любого народа только ничтожное меньшинство создаёт всё перечисленное. Тут полная структурная аналогия большого с малым - изоморфизм, выражаясь наукообразно.
Это утверждение вовсе не расизм, фашизм или великодержавный шовинизм - это просто констатация легко и повсеместно наблюдаемого факта. Мы, русские, обладаем способностями исторического народа и доказали свою способность на практике - и вот сегодня сами от себя отказываемся. Поразительный национальный дауншифтинг - добровольная сдача позиций, сползание вниз, отказ от борьбы за почётное место под солнцем.
Хазин пишет с оттенком лёгкого изумления, что-де никто никогда не обсуждал проблему вхождения в ВТО в целом: какие глобальные, общенациональные последствия это принесёт. Говорили только о выгоде-невыгоде отдельных отраслей, а в целом - никто и не думал. Меня это, по правде сказать, особо не удивляет: государственной мыслью у нас заведуют гламурные секретарши, а им это не по уму, не с руки да и недосуг, поскольку отвлекает от шоколадных обёртываний.
А что никто не заметил, что никакого обсуждения не было - меня тоже не удивляет. Свобода слова помогает любую проблему - заболтать. Её не требуется замалчивать - её можно и нужно утопить в бурном потоке пустословия и пустомыслия. Как не было общественного обсуждения? Да миллионы знаков набито по этому вопросу, а вы говорите: не было обсуждения. Вы, гражданин, наверно, мракобес и ретроград, а может и латентный сталинист. Да-да, очень похоже. Вам не место в новом сияющем мире глобализации и нано-технологий. Да и вообще в вас говорит наследие совка, не прошедшего горнила десталинизации. Стыдно, стыдно, гражданочка, а ещё пенсию от государства получаете. Не получаете? Ну всё равно стыдно.
Вот об этом обо всём и говорит экономист Хазин. Но я пишу не затем, чтобы популяризировать его мысли. Кто желает, может ознакомиться с ними в оригинале - они доступны.
Иное меня интересует.
ПОЧЕМУ ОНИ СДАЮТСЯ?
Почему наше руководство при поддержке значительной части населения (а это так, что бы мы вгорячах не думали) энергично проводит политику, направленную на утрату всех национальных позиций и превращение страны в убогую колонию Запада? Происходящее напоминает сдачу по описи оставшегося имущества банкрота. Или передачу имущества победителю. С тою лишь разницей, что всё происходит абсолютно добровольно. Мы САМИ, как рыба на нерест, обдирая бока, протыриваемся в это самое ВТО и страшно дорожим членством во всякого рода международных организациях, без принуждения, а даже с каким-то мазохистским восторгом склоняем голову перед Страстбурскими судами, Болонскими процессами и прочей мурой.
Вопрос: почему?
Всегда наготове простой ответ: это гадкие ОНИ, наши начальники, запродались Западу. Имущество их на Западе, чады и домочадцы там же, вот они и стараются. Как началось с Горбачёва с евонной Раисой - так и ведётся.
Тогда я задаю следующий вопрос: а почему гадкие они вдруг запродались Западу? Зачем им это было нужно? Ну вот зачем простым советским парням вдруг запродаваться Западу? Ответ обычно даётся такой: потому что они мерзавцы, негодяи, уроды, масоны, предатели, агенты влияния. Ну, хорошо, пусть так. А это-то им зачем?
Давайте попробуем поставить себя на их место. Вот взять, к примеру, наш дуумверат. Это моё поколение: по возрасту я как раз посерёдке промеж ними, учились мы в той же самой советской школе, даже в вузе аккурат те же предметы проходили. Родственников за границей не имели - ну и зачем им продаваться? За деньги? За виллы на Лазурном берегу?
Товарищи дорогие! Для человека, находящегося на такой позиции, на которой находились т.т. Горбачёв, Ельцин, Путин и иже с ними, деньги имеют далеко не то значение, какое они имеют для нас с вами, для простых обывателей. У Сталина вообще не было денег, но он владел 1/6 земного шара и оказывал существенное влияние на остальные 5/6. Даже для безвестного предпринимателя самого среднего разбора, заработавшего несколько лимонов зелени (вполне заурядный бизнес-результат), деньги уже не имеют бытового значения - средства приобретения жизненных благ. Даже для этой мелкой сошки деньги начинают играть роль средства самоутверждения, а не потребления. А возможностей самоутвердиться у наших начальников было сколько угодно, и не сдавая всё подряд Западу. Даже и больше возможностей было. Ан, сдали… Почему?
БАЦИЛЛА НИЗКОПОКЛОНСТВА
Мне представляется странная вещь. Удивительная и парадоксальная. Ну что же: парадокс - это форма существования истины. Так вот парадокс такой: они это сделали (и делают) БЕСКОРЫСТНО. То есть они многое получили на Западе, но они могли бы иметь и пользоваться имуществом и внутри страны. В конце концов, у нас на Кавказе куча мест, называвшихся в оны дни «Сталинской дачей». На большинстве этих дач «отец народов» по недосугу не бывал, но ведь мог же. И наши начальники не имели никакой необходимости копить добро за границей, если бы они поставили на развитие «этой страны». Виллы, самолёты, яхты, бриллианты для своих тёток - всё это они могли бы хлебать полной ложкой и здесь, а в лучший из миров, как известно, не возьмёшь ни оттуда, ни отсюда. В любом случае, при любом раскладе босыми и голыми они и их домочадцы не остались бы.
Сдача Западу - это был их выбор. Вот меня и интересует, почему этот выбор был таким, а не противоположным.
Чтобы ответить на этот вопрос, надо принять во внимание вот что. Важнейшие решения жизни люди чаще всего принимают не сознательно, рационально, на основании анализа (истинного или ложного, но рационального), а на основании невнятных подсознательных импульсов. Неких поведенческих шаблонов, заложенных в индивидуальном или коллективном бессознательном, которые самим субъектом не осознаются. Вернее, осознаются в таком виде: «А как же по-другому-то можно?»
Это происходит и в индивидуальной жизни каждого, и в деловой корпоративной жизни, и, надо полагать, при принятии крупных государственных решений. «Судьбоносных», как говаривал тов. Горбачёв.
Вот моя соседка, морща лоб, скрупулёзно изучает предложения туроператоров, стремясь выгадать сто долларов на отдыхе. Разумная, рациональная женщина. А вот замуж она вышла единственно потому, что кавалер был похож на юношеские фотографии её отца - других причин не было.
Знакомый предприниматель пытается сэкономить на покраске дверей, шумно уличая завхоза в завышенной смете, но при этом сам годами приобретает товар по завышенной цене просто потому, что поставщик ему по-человечески симпатичен и так привычно. И это не исключение - это норма.
Чем крупнее вопрос - тем менее рационально люди к нему подходят.
На эту тему есть байка из законов Паркинсона: парламентарии с лёгким сердцем выделяют миллиарды на строительство авианосца, а потом спорят и ругаются по поводу выделения сотни фунтов на строительство навеса для велосипедов.
Так вот в коллективном бессознательном нашего народа цепко сидит зараза. Иногда эта зараза, как и полагается заразе, дремлет, и вроде незаметна и никак себя не проявляет, а в моменты ослабления организма (переутомился, простудился, перетрудился) - расцветает пышным цветом. Зараза бывает физическая - стафилококки там всякие, а бывает - духовная. Я - о духовной заразе.
И имя этой заразе - Запад.
Вернее, выражаясь языком сталинского агитпропа, «низкопоклонство перед Западом».
СОПЛЯ И НЕ-СОПЛЯ, или О «ВЕЧНО БАБЬЕМ» В РУССКОЙ ДУШЕ
Со времён Петра I сидит в нашем народе ощущение своей принципиальной второсортности, неумелости, негодности. Вот то ли дело они - велемудрые и умелые, мастера на все руки. Учителя. Не только ремесла какого или искусства - всей жизни Учителя. Припадаем мы смиренно к их стопам: научи, о Учитель! Наша наука - немецкая по происхождению. Система высшего образования - то же самое. Искусство - во многом претерпело французское, итальянское влияние. Даже литературный язык в эпоху Карамзина очень многое взял из французского.
Петра I понять можно: он хотел как можно быстрее преодолеть отсталость и рассуждал просто: чего выдумывать то, что уже придумано - взял готовое да и пошёл дальше. В сущности, в этом нет ничего дурного: и люди, и народы учатся друг у друга. Но то, что произошло у нас, вышло за рамки простого учения. У нас от этого учения возникло и надолго, на века закрепилось непреодолимое ощущение своей второсортности. И горячего желания стать первосортными. А стать первосортными можно одним способом: припасть к Западу, слиться с ним, стать как Запад, уподобиться Западу до неразличимости и наконец - о счастье, о высшее блаженство! - стать Западом. «Войти в европейский дом» - выражаясь языком всё того же Горбачёва.
Зачем нужно становиться Западом и что нас ждёт в «европейском доме» - все эти вопросы не ставятся и не обсуждаются. Это же очевидно! Это только великодержавные шовинисты, ксенофобы и сторонники национальной исключительности не хотят сливаться и вливаться, а нормальные интеллигентные люди очень хотят. Зачем? Как зачем? Это просто очень хорошо. Лучше всего на свете. Это неземное блаженство. Нирвана. «Ах Франция, нет в мире лучше края!», - говорил Репетилов, выражая общее мнение - на то он и Репетилов - по-русски Повторюшкин.
Гремели войны и революции, падали царства, а проклятый вирус жил в народном организме. Проявления у него разные: онеметченная бюрократия в 18-м веке, офранцуженная аристократия в 19-м, марксистская интеллигенция в 20-м, желание поражения собственному правительству в I Мировой войне в начале 20-го века и страстная готовность уничтожить свою жизнь по рецептам Мирового банка - это уже в конце.
Я не склонна вслед славянофилам приписывать появление этого вируса исключительно травме петровских реформ. Да, была такая травма. Но хватит уже, пора бы и выздороветь. Здоровый организм должен как-то преодолеть, перебороть заразу. В неспособности преодолеть эту травму есть что-то духовно дефектное, какая-то духовная слабость, немощь.
Да, верно то, что на Западе жизнь устроена разумнее, опрятнее и, как следствие, удобнее и богаче. Это установленный, наблюдаемый факт. И так было всегда. Что-то в этот разрыв внесла природа, а что-то - многое - наше разгильдяйство. Важно то, как мы на этот разрыв реагируем. Вообразите, что вы пришли в гости к вашему, положим, однокласснику и увидели, что живёт он не в пример богаче и завлекательнее, чем вы. Вообще, он гораздо дальше продвинулся в жизни и больше преуспел, чем вы. Ваша реакция? Если вы не сопля, то соберётесь с силами и постараетесь наверстать упущенное. Постараетесь понять секрет его успеха, заимствовать что возможно - и станете жить так же хорошо. Ну, не достигнете - так хоть продвинетесь по дороге успеха. Такой подход воплощён в лозунге 30-х годов «Догнать и перегнать!». Если же вы - сопля, тогда реакция другая. Вы заплакали и отныне считаете себя второсортным и «отставшим навсегда».
У нашего народа были периоды, когда преобладал первый тип реакции. Но в последнее время в духовном смысле мы превратились в соплю. Поистине в нашем национальном характере есть нечто бабье - правы Розанов с Бердяевым. Припасть и слиться - это же типично бабья реакция. Тьфу, стыдно!
СТЕПНОЙ ПОМЕЩИК У ПАРИЖСКОЙ КОКОТКИ
Тургенев в повести «Дым» рассказывает о богатом степном помещике, который с благоговением входит в «позорную гостиную» парижской кокотки и думает про себя: «Да где же это я? У самой Адель!». Он горд, его допустили. А то, что у него сотни десятин чернозёма и золотые червонцы в кошельке, к которым жадно тянут свои ручонки «Адели» обоего пола и разных национальностей - он как-то об этом не думает. Он припал и слился.
А вот и Горбачёв приехал с визитом. «Горби! Горби», - вопит бессмысленная чернь вдоль улиц. И заходится сердчишко у степняка (ведь и впрямь степняк - из Ставрополья): «Где же это я? У самой Адель (пардон, Мегги)!» И он готов на всё ради вот этого: припасть и слиться. И он, степняк, уже не видит, где Адель, а где просто карточный шулер или вульгарный карманник. Для него это всё - Запад, великий и страстно любимый, желанный и вот уже почти доступный.
А сколько таких Аделей понабежало к нам учить либерализму, монетаризму, рыночным механизмам и Бог весть чему ещё? И всех благоговейно слушали: как же - они знают, они - оттуда…
О том, как именно учили и до чего доучили, как уходили за бесценок огромные заводы - и всё во имя великой цели - приватизации - с подробностями пишет в своих книжках Хинштейн, да и не он один. Но меня интересуют не скандальные подробности, хотя их, безусловно, следует сохранить для истории, как бы позорны они ни были. Практически никто не даёт ответа на естественный вроде бы вопрос: почему? Зачем они это сделали? Вот этот-то вопрос меня больше всего интересует. Меня интересует, если угодно, духовный и психологический механизм всего этого. Ведь всё, что происходит в жизни, - порождено человеческим духом. История народа - это эманация его духа. То, что уже произошло и продолжает происходить с нашей страной - это эманация больного духа. Мы с радостью и с каким-то мазохистским восторгом сдаём свои позиции геополитическому противнику. Вполне вероятно, что ВТО - это последняя точка в этой сдаче по описи.
И заметьте: никто, никто ни слова против. Протестуют против чего угодно, возмущаются чем угодно - только не этим. Всё, что касается Запада, - свято. Достаточно сказать: «Во всех цивилизованных странах это так», - и любые возражения умолкают.
Лишь бы слиться и припасть.
Анекдот такой был - древний, ещё советский. Советский человек едет на Запад и везёт через таможню говорящего попугая. Пограничник не пускает: нельзя живого попугая. Чучело можно, а живого - никак. Тут попугай говорит: «Хозяин! Хоть тушкой, хоть чучелом - хочу заграницу!»
Мы все - коллективный попугай. Готовый повторять любую чушь, чтобы протыриться на Запад.
Было ли так всегда?
Бацилла жила в народе давно, но обострение болезни всегда совпадало с ослаблением духа, с утратой цели и направления движения, с жизнью по инерции.
Сталинское руководство, впрочем, не руководство, а лично товарищ Сталин после войны инициировал кампанию «по борьбе с космополитизмом и низкопоклонством» - т.е. вот именно с тем, что нас сегодня привело в ту яму, в которой сидим. Любопытна история этой кампании: первотолчком было письмо академика Капицы Сталину о том, что мы сами недооцениваем наших собственных научно-технических достижений. Академик предлагал издать книгу об этих достижениях. А Сталин, который привык мыслить сам, а не доверять дело государственной мысли секретаршам и референтам, увидел в этом проблему более широкую, чем недооценка технических достижений, а именно ощущение второсортности перед лицом потрёпанного войной, но всё-таки более богатого и привлекательного Запада. Идея кампании была правильная и в высшей степени плодотворная и своевременная. Исполнение - идиотское, как явствует из доступных мне источников. Но идиотское исполнение не отменяет сути: низкопоклонство - это болезнь русского духа. В конце концов, идиотская антиалкогольная компания, развернувшаяся при Горбачёве, не отменяет необходимости, и весьма насущной и неотложной, бороться с пьянством. Идиотизм кампании не превращает пьянства из зла в добро. Ровно то же самое и с низкопоклонством перед Западом.
Дальше умер Сталин, подёргался туда-сюда Хрущёв, а там все на всё плюнули - и всё пошло по накатанной в сторону всё большей любви к Западу.
КАК Я ЭТО ПОМНЮ
Я не имею личных воспоминаний о 60-х годах, да и 70-е помню лишь со второй половины. Это было время безразличия и упадка духа. Что-то машинально бубнил агитпроп, но никто ему не верил, все занимались своими бытовыми делишками.
Говорят, что в ту пору общество в целом и молодёжь в частности утратило идеалы. Это злостная клевета на советских людей в целом и советскую молодёжь в частности. Идеал - был. Был он ясен и крепок: Запад. Это, так сказать, философско-иделогически. А житейски-практически: как можно меньше присутствовать в этой стране. Такая была, говоря языком той эпохи, чёткая идейная позиция.
Помнится, в начале 80-х мне привелось недолго потрудиться в Минвнешторге. Там я обогатилась таким речевым оборотом: «Х. уехал в длительную командировку в Италию». «А сколько он ждал?» Находясь в этой стране, можно было только ждать - ждать истиной жизни, которая начинается только там.
В те поры высшей похвалой удачливому карьеристу, произносимой со смесью зависти и восхищения, было: «Из заграниц не вылазит». О загранице мечтали учёные, дальнобойщики, моряки, актёры, врачи, студенты, журналисты, молодые девушки - все мечтали. Каждый мечтал по своей причине. Учёному казалось, что там отличные условия работы, оснащенные лаборатории и, что самое главное, уж лично его, разумеется, оценят и превознесут, воздадут по таланту и по заслугам. Моряк или дальнобойщик вульгарно мечтали привезти шмоток и тут толкнуть. Писатель-журналист грезил о безразмерной свободе слова, которая приведёт, разумеется, к самой высокой оценке самого героя. Молодая девушка мечтала выйти замуж за итальянца (они как-то особенно охотно женились на русских девушках) и наконец отбыть туда, где все машины - иномарки, а все шмотки - импорт.
Идеалом, предметом культа был импорт. Недаром годы спустя новоявленные кооператоры так и писали на своих киосках: «Товары импортного производства».
Интеллигенция, т.е. все эти обитатели кафедр, НИИ, редакций, которая в массе ни в какие заграницы не ездила, обожала, боготворила Запад - цитадель свободы, оплот культуры, обретённый земной рай. Я лично в НИИ не служила, но мои друзья - служили. Моя одноклассница, поступившая в НИИ сразу после школы и впитавшая что называется «с молоком матери» тамошнее уморасположение, ни разу ни в какую заграницу не ездила, но была в восторге от тамошней жизни, жадно читала переводные романы, считала Запад обществом без тени.
Реального, так сказать, эмпирического Запада в те времена, за микроскопическим исключением, толком никто не знал, включая тех, кто, выражаясь языком внешторговской бюрократии, имел опыт загранработы. Загранработники, эти баловни фортуны, тоже были от реального Запада отгорожены, сидели себе в посольствах-торгпредствах и не высовывались, потому что будешь высовываться - вышлют из рая на родину. Но тем беззаветнее этот Запад всенародно обожали, что совершенно понятно: обожать ведь проще далёкое и неизвестное - вроде как рыцарь прекрасную даму.
Кстати сказать, в той давней исторической распре славянофилов и западников лучшими знатоками реальной Западной Европы были именно славянофилы, а вовсе не западники, которые обожали то, чего в реальности не знали.
Интеллигенция обожала книги, фильмы - всем этим полагалось восхищаться - и не моги усумниться - заклюют. Свои же заклюют. Всё то, что можно было прочесть плохого или просто не феерически прекрасного о тамошней жизни - всё это решительно отвергалось как убогая и мерзкая в своем убожестве совковая агитка, придуманная большевиками, чтобы спрятать от народа земной рай. Запад был вожделен, прекрасен и беспорочен. Вы припомните, как стояли в очередях на заграничные выставки, фильмы. Каким счастьем было попасть на какую-нибудь «Быт и мода Италии», куда доступ обычной публики был то ли закрыт вовсе, то ли сильно ограничен (сейчас уж не припомню)! Туда всегда стоял форменный лом.
Все ли так думали? Да практически все - за вычетом славянофильствующих умников, которые и славянофильствовали-то, скорее всего, потому, что по психическому строю были «мальчиками наоборот»: им просто противно было думать и говорить «что все».
Совершенно понятно, и по-другому быть не могло, что в интеллигенции вызрела мысль: ничего не надо выдумывать, надо раздавить проклятый совок и на расчищенном месте устроить всё, как на Западе - ну, там правовое государство завести, разделение властей, свободная конкуренция… Чего выдумывать-то? В цивилизованном мире уж всё выдумали давно. Воротимся на столбовую дорогу цивилизации (так это тогда называлось) - и всё у нас будет отлично. Всё это случилось потом, но в головах-то зрело гораздо раньше. Вернёмся, впрочем, в 70-е.
«Отечества отцы» реагировали на атмосферу всеобщей любви к Западу самым простым и очевидным образом. Двояким. По службе - усилением идеологического воспитания молодёжи, т.е. усиливая патриотический и антизападный трындёж (чему не верили ни воспитуемые, ни воспитатели). А в быту - устройством детей в МГИМО, разного рода академии Внешторга, чтоб потом жили на Западе - сидели в посольстве или, пожиже, в торгпредстве. Потому что всем было ясно: лишь тот, кто приник к загранработе, мог сказать: «Жизнь удалась!»
Куда вообще шли в 70-е годы дети начальства? Аккурат в два места: на загранработу и (пореже) в науку (в науку, пожалуй, больше девочки или какие-то особо задумчивые мальчики). Особо отмеченные фортуной совмещали оба пути, вроде института международного рабочего движения и т.п. Тех, кто подвизался в естественно-технических областях (их процент прогрессивно убывал), устраивали хоть на какую-нибудь заграничную стажировку. Многие оказывались завкафедрами, знала я и одного ректора, декана. Наука влекла возможностью не являться ежедневно к 9 часам на службу и уж точно и гарантированно ни за что не отвечать. Ну, напишешь там какой-нибудь отчёт… А так - работа чистая, люди милые, интеллигентные.
Было ли так всегда? Нет. В анналах истории семьи мужа сохранилось: два брата в 50-е годы пошли один в МГИМО, другой - в МВТУ. Так вот тот, который в МВТУ, считался в семье успешнее. Тогда это было желаннее, престижнее. Уже в 70-е этот рассказ требовал обширного историко-культурного комментария. Молодёжь не понимала: как это так может быть, чтоб МВТУ престижнее МГИМО?
Если кто помнит роман Александра Бека «Новое назначение», то там аналогичная история: бывшего сталинского министра назначили послом, а он, дурачина, не только не рад, что теперь можно «не париться», а ещё и переживает, дурилка, что-де отлучён от любимого дела - от промышленности. Попереживал-попереживал да и помер, болезный. Такая вот древняя история… Но это 50-е годы, в 70-х вся эта мерлехлюндия была успешно преодолена.
Сегодня мы квохчем: ах, зачем мы стали насаждать западные модели, либерализм, то-сё? Даже Ходорковский из своей отсидки что-то в этом роде, помнится, писал.
А как могло быть, извините, по-другому? Что любили, то и насаждали! Ах, зачем мы подарили Западу Восточную Германию? Полноте, да разве жалко чего-то для любимого существа? «Коль любить, так без рассудка» - это ведь про нас сказано. Горбачёв был платным агентом Запада? Не знаю, может, и был, хотя лично я по склонности думать о людях скорее хорошо, чем плохо, не особо верю в эту гипотезу. Но кем бы ни был Горбачёв или там Шеварнадзе, МЫ все были этими самыми «агентами влияния», дорогие товарищи. Так что не надо искать козлов отпущения. «Раба любви» - это про нас. И сегодня, вступая в ВТО, мы ставим на этом пути последнюю точку.
Сейчас любовь к Западу перешла из романтической в бытовую фазу. Теперь приличные люди детей посылают учиться прямиком за границу, в Британию главным образом. Обучение детей за границей стало своеобразным comme il faut нашей эпохи. Вот взять хоть Ельцина. Бунтарь, разрушитель советского тоталитаризма! А внук-то в Британии учился! То-то же…
В МГИМО, конечно, кое-кто из «приличных» тоже учится, но контингент теперь гораздо жиже: в МГИМО есть и дети лавочников. Произошло отчётливое расширение, так выражались в старину, социальной базы. В моей компании покупают товар владельцы серии ларьков. Так вот они уже третью свою девчонку пристроили в МГИМО. Отрадно: русских иностранцев становится больше. Лавочники копят деньги, чтоб устроить детей в МГИМО, а потом в какую-нибудь контору, принадлежащую иностранцам. Это ведь наш идеал, 70-х годов! Но только тогда осуществить его было дано немногим, а теперь - всё стало подоступнее: плати деньги и будешь на «международных отношениях», «мировой экономике», «международном праве» и всяком таком.
Идеал - жить за границей - сформировался тогда, но осуществить его с размахом и в полную свою волюшку тогда не удавалось. Ну, поживёт он там в посольстве лет несколько, потом-то всё равно возвращаться надо, детей суетись-устраивай, так и жизнь пройдёт. «А жить-то когда?», - как говорил наш общий духовный отец Илья Ильич Обломов. Зато теперь, слава Богу, можно и пожить. Как-то показывали по телевизору особняки россиян в Лондоне, да они, собственно, везде есть - где покруче, где пожиже.
Идеал этот живёт и здравствует поныне. Недавно была у меня сотрудница, супруга крупного чиновника. Сама она из простой семьи, никаких языков не знала, но знала одно - её дети должны жить на Западе, потому что только там жить и стоит. Они, как я поняла, копили деньги для того, чтобы перебраться впоследстии на ПМЖ на Запад. Потом я уволила эту даму за никчёмность и конечный результат мне неведом.
А вот ещё семья - простая советская семья. Глава её - бывший крупный партийный журналист из Белоруссии. Человек карьерный, кончил в своё время академию общественных наук при ЦК КПСС, впрочем, добрый и весёлый, не враг бутылки. Дочку свою они, помню, упорно проталкивали за границу: мидовские курсы, посольство. Теперь, слава Богу, жизнь удалась: вышла замуж за итальянца, живёт в Италии, мама выкладывает в «Одноклассниках» бесчисленные фотографии себя на фоне достопримечательностей.
Опять-таки: житейски понять всех можно. Но ответьте: может ли существовать и развиваться страна, где её граждане массовым порядком её презирают и только и мечтают при первой возможности улизнуть на Запад? Ну, пускай даже не улизнуть, а просто они твёрдо знают, что у нас тут - помойка, а у них там - нормальная жизнь. Выходит так: Россия - это второсортная страна для второсортных людей? Для унтерменшей, для быдла? Как написал мне какой-то темпераментный корреспондент : «нищебродское г…но, замкадыши» - так вот для них что ли будет Россия, а приличные - уедут? Вот примут нас в ВТО и в Болонский процесс - и уедем. А замкадыши будут нефть на Запад перегонять. Так мы себе это представляем? Не так? Тогда как же?
ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ… ЖИТЬ?
Если мы хотим жить и развиваться (а жить, не развиваясь, нельзя; тут уж либо вверх, либо вниз), нам надо в первую очередь излечить свой больной дух. Нам нужна сила и бодрость духа, вера в себя и свой народ. Нам нужно поднять свою самооценку, научиться - именно научиться - уважать самих себя. Я много работала среди иностранцев, так вот нигде нет такой привычки говорить гадости о самих себе, у нас это просто народная забава. Дух - это главное, остальное - производное духа. Но дух мы непосредственно не видим, не можем наблюдать - наблюдаем мы именно производные. Вроде вступления в ВТО.
Когда-то Германия, бедная, раздробленная и политически ничтожная начала расти и развиваться благодаря чисто духовным усилиям - трудам её философов, филологов, фольклористов, собирателям народных правовых обычаев (сказки братьев Гримм - из этого ряда). Всё это научило немцев уважать себя, чувствовать себя единым народом с едиными корнями, народом сильным и способным. Такие усилия нужны нам сегодня. Не бороться по-дурацки с кавказцами, а наращивать духовные мышцы, крепить силу духа - вот что нам нужно. На нас и наседают-то все кому не лень именно по этой причине - по причине ослабления нашего духа. Точно так же, в момент физической слабости, наползают невесть откуда насекомые-паразиты.
Если дух крепок, достижимы самые высокие цели. Если дух слаб - у человека нет сил даже ноги спустить с кровати поутру. А у народа жизнь начинает скукоживаться, территории оголяться, а люди сбиваться в кучу в крупных городах - т.е. именно то, что происходит сегодня.
Китай за последние двадцать лет совершил громадный рывок и радикально преобразился. На прошлой неделе я была в Сингапуре. Стыдно сознавать, что этот современный, прекрасно ухоженный город вырос за последние тридцать лет. То есть за то самое время, когда мы деградировали и с мазохистским восторгом повторяли, что мы-де «отстали навсегда».
Начать путь к успеху и процветанию никогда не поздно. Это можно сделать прямо сегодня. Надо только определить цель, наметить план и поверить в себя.
Вернее, всё-таки наоборот: сначала поверить в себя. Тогда наши суетливые устремления в ВТО покажутся смешными и нелепыми.