КИТАЙСКИЕ ЗАМЕТКИ - окончание
РЕВОЛЮЦИЯ, ПЛОХИЕ ВОПРОСЫ И МАСКИРОВОЧНАЯ СЕТЬ
На заводе, выпускающем автопогрузчики, нашим сопровождающим был общительный парень, рекомендовавшийся как Чёрный Миша (китайцы при общении с русскими придумывают себе русские имена). Он же оставался с нами до конца поездки. Он и впрямь смахивал на мишку в своей чёрной мешковатой куртке из синтетического меха. Ему лет сорок с небольшим, в своё время закончил Ивановский политехнический институт. У Миши обременительная ипотека, отчётливо лишний вес, двое сыновей-близнецов пятнадцати лет, образованию которых он придаёт большое значение. Образование на всех ступенях - платное, да ещё приходится держать репетиторов. Дети учатся с раннего утра до семи вечера, а потом приходят домой и делают уроки до полуночи. Большое значение придаётся английскому: по нему сдаётся обязательный выпускной экзамен в письменной форме. В вузе можно изучать языки на выбор: английский, русский и японский. Английский выбирают те, кто не хочет особо напрягаться, потому что его учили в школе. А кто готов поработать - берут русский или японский - это перспективно. В поезде наши казаки встретили девушку-студентку, изучающую русский. Она считает, что русский - это перспективно. Правда, в чём перспектива - она не объяснила.
Когда Миша рассказал, как учатся в Китае, я невольно подумала, что учись я или мои дети с такой интенсивностью, мы б, наверно, академиками стали. Прямо после выпускных экзаменов. Или умерли от натуги. А они - ничего.
Миша рассказал любопытное.
Политическое руководство во главе с тов. Си учит: Самое плохое, что может произойти со страной - это революция. Революции не то, что боятся, но всячески противодействуют любым революционным поползновениям. Революция - это мрак, хаос, разрушение - так их учат. И это очень верно и конструктивно. Пора бы и нам ясно сказать, особенно подрастающему поколению, что ВСЯКАЯ революция - это вовсе не заря новой жизни, а неконтролируемый развал старой, которую не сумели вовремя починить и реформировать. Ещё Жозеф де Местр говорил, что любая революция порождает гораздо больше злоупотреблений, чем те, против которых была направлена. В общем, в китайской молодёжи воспитывается правильный взгляд на любые революции. Нам бы так!
Прошлые поколения китайских руководителей не поддались не поддались обольщениям Горбачёва насчёт демократизации и гласности, твёрдой рукой разогнали бузу на площади Тяньаньмэнь, что и открыло путь к сегодняшним успехам.
Миша отчасти пролил свет на то, о чём у нас много говорят, но ясности нет: есть ли в Китае тотальный контроль за всеми гражданами? Одни говорят, что идёт непрерывная цифровая слежка, другие - что только в особом Унгурском районе… Миша объяснил так. У каждого есть пластиковое удостоверение личности, на которое заносится вся значимая информация. Это удостоверение прикладывается к считывателю очень часто - при входе в музей, при проезде по железной дороге, в гостинице и т.д. Мы, понятно, прикладывали паспорта. Туда же приходит информация самого разного рода - об образовании, о всяких нарушениях, кредитная история. Социального рейтинга, похожего на оценку за поведение, у них нет, и вообще гражданин не может прочитать информацию, что зашита в его карте. Но она - есть и способна повлиять на его жизнь. Собственно, и у нас в рекламных целях ведётся цифровая слежка: стоит просто поговорить в присутствии гаджета о чём-нибудь - тут же начинает приходить реклама на эту тему. Именно поэтому наш друг (русский) носит строго кнопочный телефон для старушек.
Могут ли известия, полученные от гаджета, повлиять на судьбу китайца в лучшую или худшую сторону? Миша не знает, с ним ничего такого не было.
А вот если человек имеет судимость - от этого не отмоешься-не отскребёшься. Не только сам навсегда с клеймом, но и дети твои никогда не поступят в университет, не будут приняты на приличную работу и пожизненно будут под подозрением. Так что сын в Китае за отца ещё как отвечает! Возможно, кого-то из отцов такая перспектива удерживает от противоправных деяний.
Вообще, наши китайские собеседники довольно воздержаны на язык, особенно когда дело касается политических вопросов. Я спросила, можно ли жителю провинции приехать и поселиться в Пекине. «Это плохой вопрос!» - ответил Миша и перевёл разговор на что-то иное. Видимо, у них есть какие-то ограничения по прописке, как это было в СССР, и вполне обосновано, но Мише, видимо, велели на «плохие» вопросы не отвечать - ну, он и не отвечает.
Надо отметить, что китайцы очень стараются, чтобы их страна производила хорошее впечатление на иностранцев. Пустыри, свалки, неэстетичные полуразрушенные постройки (когда рушат старые дома, чтобы заменить на современные небоскрёбы) сверху затягивают маскировочной сетью, как военные объекты. Миша объяснил, что делают это «чтоб американцы со спутников не увидели и не сказала: «Фи, у них сплошные свалки!». Вот какая забота у китайских товарищей.
КНИЖЕК ДОМА НЕ ДЕРЖУ!
До этой поездки в Китай я жила в неколебимом убеждении, что во всех приличных гостиницах мира говорят по-английски. Мой личный опыт говорил о том же. В китайских гостиницах это убеждение разбилось в прах. А гостиницы были всё приличные, одна сети Hilton, две другие - китайских владельцев, ещё более импозантные.
Как это работало? СтОит заговорить по-английски - тебе тут же суют под нос гаджет с установленном на нём переводчиком. Возникает перевод на китайский. Дальше девушка переадресует твой вопрос искусственному интеллекту и суёт тебе гаджет с его ответом. Ответ ИИ обычно очень абстрактный и не удовлетворяющий клиента, он хочет что-то уточнить - тогда история повторяется. Третьего раза обычно не бывает: клиент плюёт и отходит. Со мной, во всяком случае, бывало именно так.
Таким манером поступают девушки на рецепции, с другими работниками гостиницы, вроде горничных, работников ресторана или каких-то мужчин с невнятными функциями - лучше вообще не пытаться коммуницировать: они лишь мило улыбаются. Ну или молча кланяются при появлении новых постояльцев.
Невозможность поговорить по-английски вызвало для меня крайнее неудобство: я так не привыкла! В наших российских гостиницах, где останавливаются иностранцы, ВСЕ говорят по-английски, а тут - нет. Но реальность такова. Как её совместить с упорным изучением английского до двенадцати ночи на протяжении всех двенадцати школьных лет? Не знаю. Может, глубокое проникновение в быт искусственного интеллекта подкосило естественный?
Действительно, самые простые вопросы вызывают подчас недоумение. Я захотела послать несколько открыток. Как это сделать и на какую сумму надо наклеить марок - мне объясняли целых две девушки плюс их начальница, вызванная по причине такой сложной оказии. Искусственный интеллект сказал им, сколько стоит послать открытку в Россию, но там, на открытке, уже в типографии напечатана марка на некую сумму (как делалось когда-то у нас в СССР). Надо ли её учитывать? Для ответа на этот вопрос не хватило совокупной мощи трёх естественных и одного искусственного интеллекта. Я на всякий случай наклеила без учёта той злополучной марки.
Похожая история случилась со мной в аэропорту при отлёте. Я решила купить платочек для подруги, оплатив покупку наличными юанями и частично евро, тоже наличными. Продавщица встала в тупик перед столь сложной арифметической задачей, которую пока ещё без помощи ИИ решают кассирши в duty free московских аэропортов.
Моя подруга, изучающая китайский язык и преподающая русский китайцам, просила меня купить ей китайскую книжку - что-нибудь романтическое, про любовь. Я была уверена, что это проще пареной репы. Оказалось, купить книжку в Китае не так-то просто: книжные магазины есть, но их мало, они были далеко расположены, а свободного времени у нас было мало. Оказывается, китайцы давно уж не читают бумажных книг, предпочитая гаджеты. В последний вечер я предложила нашему Мише принести мне какую-нибудь книжку из школьной программы его детей - и я у него её куплю. Миша ответил тоном некоторого превосходства технологически продвинутого существа над отсталым: «Я книг дома не держу». Может, тут, хотя бы отчасти, кроется причина вышеописанных трудностей?
«ПУСТЬ КАЖДЫЙ ПОСАДИТ СИРЕНЬ ИЛИ СОСНУ» 3497 зн.
Когда я была в Китае в 2010 году, отметила: воздух в мастерской мира тяжёлый, загрязнённый. Люди как-то приспособились, а вот растения гибнут. В Шанхае видела, как деревьям ставят капельницы, чтобы окончательно не засохли.
Экологические проблемы были осознаны. Стараются заменять угольную энергетику более чистой - ветровой энергией. Можно видеть целые поля солнечных батарей.
В Китае специально отмечают электромобили - у них номер написан зелёным, а у обычных, бензиновых - синим.
Но проблем ещё много. Как-то мы остановились на дороге. Вышли - и окунулись в атмосферу вонючего тумана: похоже, тут жгут что-то органическое, может, свиную щетину или птичьи перья. Попросили нашего Чёрного Мишу узнать, всегда ли тут такая вонища - оказалось: всегда. Как живут и работают в этой местности - трудно даже представить.
Экологическая проблема решается разными способами: например, заменой грязных технологий на менее грязные, при этом более дорогие. Надо понимать, что очистить можно всё - вопрос, сколько это стоит и будет ли в этом случае китайская продукция такой дешёвой, как привыкли мировые потребители.
Одновременно экологическая проблема решается активной посадкой деревьев, которые выделяют кислород и поглощают атмосферные загрязнения. Выделили два самых быстрорастущих дерева - что-то вроде тополя или платана, а также хвойник, один из множества подвидов сосны. Их сажают буквально повсюду - и вдоль дорог, и в совсем не просторных дворах между небоскрёбами.
Очень приятно мне было видеть свежепосаженные лесополосы. В нашей степной зоне это болезненный вопрос. Лесополосы очень нужны для снегозадержания, для защиты от суховеев. Лесополосы повышают урожай зерновых на 5-7 центнеров с гектара, т.е. процентов на десять. К тому же лесополосы - это островки дикой природы среди сплошной пашни. В лесополосах гнездятся птицы, живут звери. После Великой Отечественной войны у нас в степях лесополосы сажали всем миром, участвовали пионеры и школьники. «В Орле, в Сталинграде, в Рязани, в Клину пусть каждый посадит сирень или сосну!» - агитировал советский мультфильм 1949-го года; эти стихи были в нашей «Родной речи». К сожалению, в последние тридцать лет наши лесополосы частью деградировали, частью вырублены.
А вот в Китае теперь подхватили этот забытый у нас почин. Мне рассказывали, что каждый китаец, начиная с двенадцати лет, обязан ежегодно высаживать три дерева. И они высаживают! Откуда берут? Сами покупают на рынках. Питомники, где выращивают молодые деревца, во множестве видны вокруг дорог. Частью деревья выросли, частью - только посажены. Выросшие можно использовать на бумагу и сажать новые. 18 марта у них объявлено днём всенародной посадки деревьев.
А теперь вообразите, что такое распоряжение дали у нас: каждый гражданин - три дерева. У нас эта инициатива погрязнет и забуксует в жирной, токсичной «муляке» бесконечных обсуждений, возмущений, согласований. Детям у нас лопату дать нельзя: опасно. Пенсионеров и восе не моги тронуть. И кто мне имеет право приказывать сажать какие-то деревья? Это противоречит Конвернции ООН запрете принудительного труда. И вообще для подобных работ уже давно изобретены специально обученные «таджики».
А в Китае это работает - по причине отсутствия демократии западного типа: там можно приказать - и они исполнят. В этом во многом причина китайских успехов: жизненный ресурс не уходит в пустопорожнюю болтовню. Впрочем, этот недостаток демократии отмечал ещё Аристотель в V веке до н.э.
***
Когда у нас говорят, что нам нужно брать пример с Китая - мне немного смешно. Как его возьмёшь, если мы - другие. Не хуже, не лучше - просто другие. Сейчас не принято рассуждать о том, что все народы разные, как и люди разные тоже. Что одному - пара пустяков, для другого - неодолимая трудность. И наоборот. Поэтому каждый человек/народ должен искать свой, уникальный, неповторимый путь к успеху.
Это когда-то понял Лев Толстой. Его alter ego Константин Левин из «Анны Карениной» пишет книгу, где пытается вывести политэкономию не из климата, не из почвы (как это делали множество авторов), а из характера работника. Хотя все экономические операторы об этом знают: например, у нас на Юге России эффективно выращивают лук только корейцы. А баранов растят дагестанцы, и ничего ты с этим не поделаешь.
Народное хозяйство (равно как и образ правления) должны базироваться именно на этом основании - на характере и духе народа. Но эта тема считается скользкой, и о ней предпочитают политкорректно помалкивать. А если кто дерзнёт заговорить, у него тут же строго спросят: «Вы что же - сторонник идеи национальной исключительности?»
Признаюсь: я убеждённая сторонница идеи национальной исключительности. ВСЕ народы мира - исключительны и неповторимы. И путь к успеху, образ этого успеха, цели и ценности у каждого свои. Попытка глобализаторов стричь всех под одну гребёнку и насаждать всем единообразный, а проще сказать - американский образ жизни и мысли - никогда не приведёт к процветанию. Никого не приведёт, в том числе, как мне кажется, и самих глобализаторов.
Китайцы сумели использовать свои сильные стороны: способность много, старательно и нерассуждающе трудиться, верить в своих начальников и не болтать по-пустому. Мы такими достоинствами не богаты: нам надо искать свой путь к успеху. У нас свои сильные стороны, надо их осознать и развивать. Но это предмет особого разговора.