АБОРТЫ И ЭВТАНАЗИЯ - БЛИЗНЕЦЫ-БРАТЬЯ
По прочтении статьи Алексея Гончарова «Убийство - это забота»
Разговоры об эвтаназии, никогда полностью не прекращавшиеся, возобновились с новой силой. Вот и Институт Философии РАН отметился книжкой об эвтаназии и самоубийстве в свете философских проблем био-этики. Тамошний философ Алексей Антипов сочинил труд «Суицид и эвтаназия в биоэтике». Там «анализируется понимание свободы как концептуального и достаточного основания суицида» и «приводятся примеры легализации эвтаназии и ассистированного врачом суицида в некоторых странах (Нидерланды, Канада, Бельгия, Швейцария)». Антипов говорит о современном расширении объёма понятия «страдание», от которого якобы освобождает эвтаназия. Сюда «попадает всё то, что мешает человеку в широком смысле проживать жизнь: немощь, инвалидность, старость, подавленность и даже крайняя бедность».
В этом нет ничего удивительного: продолжительность жизни растёт, инвалидов всё больше, ресурс они потребляют, а производителей этого ресурса всё меньше: население-то стареет. Так не проще ли этих «овощей» отправить в лучший из миров, не дожидаясь, когда это произойдёт само собой. Тем более, что многие так измучились, что видят в смерти избавление. Так что иногда отправить человека на тот свет - это в некотором смысле проявление «заботы», о чём иронически пишет Алексей Гончаров.
Аналогичное страдание - крайняя бедность.
В том, что в передовых странах бедность считается своего рода болезнью, тоже нет ничего удивительного. Это вполне протестантский взгляд на вещи: если Бог тебя любит - даст богатство, а если не дал - значит не любит, значит, ты не предназначен к спасению. Ну, а раз сам Бог так рассудил, значит, не наше дело вмешиваться в его промысл, значит «падающего подтолкни», как учил Ницше. В этом, собственно, и состоит эвтаназия.
Когда-то на заре классического английского капитализма нищих и бродяг попросту вешали, теперь их можно умертвлять гуманно и опрятно. Но суть - одна: нищеброду на земле не место. Это диаметрально противоположно нашему, русскому, православному взгляду. У нас, напротив, бедность считается более высоким нравственным состоянием, чем богатство. Нищий, не обременённый имуществом - это носитель высшей мудрости и божьей правды. Вспомните, юродивого из «Бориса Годунова» или из «Князя Серебряного» А.К. Толстого. Католический взгляд на соотношение богатства и нравственых качеств находится где-то посредине между протестантским и православным.
У нас эвтаназия однозначно запрещена, равно как и всякое способствование самоубийству.
Обычно в обоснование такого взгляда говорится, что-де человеческая жизнь принадлежит Богу, и не нам её прекращать по нашему решению.
Я вполне уважаю такую точку зрения, но из чисто логических соображений её надо дополнить… да-да - запретом абортов!
Подумайте, какое безумное логическое противоречие: мы находим безнравственным умертвить бессмысленную старуху-«овоща», но при этом допускаем вполне массовое и беспрепятственное убийство молодой, едва зародившейся жизни. По воле женщины: хочу - убью, хочу - жить оставлю. Если позволено сравнивать ценность разных жизней, то новая жизнь уж точно ценнее для человечества, чем постылое существование бессмысленной старухи. И никто, решительно никто, на это вопиющее противоречие не обращает внимания. Аборты и эвтаназия проходят в нашем сознании и, как говорится, в общественном дискурсе по разным ведомствам. На самом деле, аборты и эвтаназия должны приниматься и отвергаться, так сказать, «пакетно»: либо оба «за», либо оба «против».
Обычное возражение на разговоры о запрете абортов: стОит запретить, как организуются подпольные абортарии, распространится абортный туризм и т.п. Всё это верно, но верно и то, что запрещение чего угодно всегда нарушается и возникает подпольная инфраструктура для того, чтобы обходить запрет.
Вполне вероятно, что разрешение абортов - это правильно. Но тогда надо разрешить эвтаназию и начать думать о том, как это лучше организовать. На мой взгляд, надо сделать так. Человек, находящийся в здравом уме и твёрдой памяти, лет около пятидесяти, пишет что-то вроде завещания: при каком физическом состоянии его следует умертвить - активно или пассивно, путём прекращения реанимации и т.п. Для того, чтобы это правильно сформулировать, ему требуется помощь врача, который знает правильные термины, понятные другим врачам. Как и завещание, этот документ можно изменять сколько угодно раз: действующим является последний. Я лично совершенно не возражаю подписать такой документ: зачем обременять родственников и медиков? Да и себя тоже…