ЧТО ЕЛИ В МОЁМ ДЕТСТВЕ
Сегодня много говорят и пишут о еде. Как ели раньше, как едят сегодня - всё это вызывает неизменный интерес. Эти беглые заметки - просто личные воспоминания о далёком детстве в 60-е годы. Я жила в Егорьевске, что на юго-востоке Московской области, с родителями и с бабушкой. Папа - директор станкостроительного завода - главного в городе предприятия (одного из двух), мама работает на том же заводе в конструкторском бюро, бабушка ведёт хозяйство и воспитывает меня.
Начнём в главного - с хлеба.
ХЛЕБА И СЛАДОСТИ
В соседнем с нашим доме была булочная; оказавшись в Егорьевске, я обнаружила, что она и сейчас там есть. В те далёкие времена меня часто посылали туда за хлебом с монетками в кулаке или в варежке. Самый главный хлеб был буханки - белые, серые и чёрные. Их, кажется, можно было попросить разрезать надвое и купить половину. Сегодня больше всего похожи на тот хлеб буханки, сделанные предприятием «Манана», распространённые на востоке Москвы и Московской области. Были также соединённые меж собой небольшие булочки - сайки. Их можно было покупать по одной - сколько надо.
Удачей было, когда привозили халу - обсыпанную маком плетёнку. Взрослые халу резали, словно она обычная буханка, а мы, дети, любили расплетать, точно косичку, и есть уже отдельные полоски. Хала и сама по себе хороша, а уж с маслом…
Известий о вреде сливочного масла тогда ещё и в помине не было, и сливочное масло считалось однозначно полезным. Никто не заморачивался калориями или холестерином. Сливочное масло было знаком благополучия и сытого достатка: не забудем, что ВСЕ взрослые той поры в том или ином виде знали если не голод, то скудость и недоедание. А тут - сливочное масло. Продавали у нас его вразвес, покупали обычно по 200 гр. Видимо, отсюда и родилась пачка в 200 гр. Помню, бабушка критиковала выпивох: «Чем бутылку покупать - лучше б детям целый килограмм масла купил». Действительно, кило масла стоило аккурат, как бутылка водки: бутылка 3 р. 62 коп., а масло 3-60. А ещё было (далеко не всегда, но было!) шоколадное масло - сказочно вкусный продукт, который я обожала. Покупали его не часто и по чуть-чуть. Потом шоколадное масло совершенно исчезло, в 70-х годах и далее я его не встречала, в том числе и в Москве. А в 90-х, на волне грянувшего постсоветского изобилия - появилось снова. Я тотчас купила, принесла домой, намазала, ожидая вкус детства - и… о горькое разочарование! Нечто мыльное с химической сладостью; больше я его не покупала никогда. Не знаю, то ли я безвозвратно выросла, то ли масло испортилось, но то дивное шоколадное масло для меня осталось в прошлом. Так бывает.
Кстати, нечто подобное случилось в моём восприятии с ещё одним продуктом - с итальянским ликёром Amaretto di Saronno. Я познакомилась с ним студенткой, когда начала работать в качестве гида и переводчицы (это было уже в Москве): его иногда дарили итальянцы. Наши переводчики, и парни, и девушки, были от него в совершенном восторге. Ходили слухи, что это лучший напиток для соблазнения девушки: ни одна не в силах устоять. Одно время я даже заливала в бутыль из-под этого дивного напитка подсолнечное масло, которое в гастрономе разливал автомат за 50 коп. пол-литра: суёшь монету, и он тебе наливает в подставленную стеклотару. Потом, по прошествии лет пятнадцати, мне привелось снова хлебнуть того самого amaretto. И что же? Дрянь дрянью: сладкий алкогольный сиропчик с резким парфюмерным запахом; я даже не допила микроскопическую рюмочку.
Вернёмся, впрочем, в Егорьевск 60-х.
Из мучных изделий были в ходу баранки, которые при продаже нанизывали на верёвку и в таком виде давали покупателю. Баранки, нанизанные на верёвку, фигурируют в знаменитом рассказе Валентина Катаева «Аленький цветочек». Помню верёвочку - из скрученной серой обёрточной бумаги. Верёвочка не прочная, но для мелких хозяйственных надобностей - годная. Бабушка верёвочки не выбрасывала, а скручивала и хранила на всякий случай.
А как ещё упаковать баранки? Полиэтиленовых пакетов не было. Были пакетики из той же серой упаковочной бумаги, что и верёвочки или, чаще, просто листы этой бумаги, которые продавщицы ловко сворачивали конусом - «фунтиком». Но баранки компактно не уложишь, нужен пакет очень большого объёма. Так что пакеты употреблялись для более компактных продуктов. У многих, да практически у всех, и у нас тоже, были печки, бумага шла на растопку, не создавая вселенской мусорной проблемы. Ещё были печенья и вафли, упакованные и вразвес. Помню, печенья «К чаю», в пачке. Были белые и коричневатые, с добавлением какао, очень вкусные, я их особенно ценила. Других печений не помню. Какие были вафли - тоже не помню, но они были, это точно.
В 1967 г. к 50-летию Великой октябрьской социалистической революции были выпущены печенья «Юбилейные», сказочно вкусные. Их делают и поныне, разных видов. Те давние сегодня называются «Юбилейные традиционные». Тогда была такая традиция: трудовые коллективы делали «подарки» какому-то юбилею или очередному съезду КПСС - разрабатывали и выпускали в продажу какой-нибудь новый продукт. Вот к 50-летию Октября это было печенье «Юбилейное».
В той же булочной можно было купить кукурузные хлопья в сахаре за 7 коп. небольшая пачка. Дети очень любили. Ели мы их не на завтрак, не с молоком, как рекомендует Nestle, которая их сегодня выпускает, а просто так - запуская руку в коробочку и угощая подруг. Кукуруза в те годы была сакральным продуктом. Её объявили «царицей полей» и выращивали повсюду, даже там, где она категорически не вызревает, но там её растили на силос. Помню, на пологом заливном берегу Оки, напротив деревушки, где мы живали летом, тоже растили кукурузу. На каком-то этапе початок выбрасывал нечто вроде волос, из которых мы, девчонки, плели косички, а на листьях, что облегали будущий початок, рисовали рожицы. Помню были две куколки: Кука и Руза. Они ходили друг к другу в гости, мы разыгрывали целые сцены с кукурузными куколками, когда вместе с родителями переплывали на лодке Оку и купались-загорали на песчаном пологом берегу.
Почему Хрущёв так увлёкся кукурузой? Наверное, будучи русским человеком да ещё революционером по натуре, он решил совершить большой скачок: одним махом, чудодейственным образом и в кратчайшие сроки решить проблему снабжения населения мясом и молоком. Мысль о длительном, не чудодейственном, а эволюционном развитии ему, как всякому революционеру, была скучна и противна. Кукуруза, спору нет, отличный корм для скотины, но она должна идти в паре с соей (кукуруза - углеводы, соя - белок), но про сою вроде разговору не было, хотя она отлично растёт у нас на Дальнем Востоке. А вот про кукурузу - звенели вовсю. Кстати, сегодня на Украине выращивают много кукурузы и успешно экспортируют.
ТОРТ, СЛАДОСТИ И ПРАЗДНИК
Торт - это было делом редким и, вероятно, дорогим. Торт покупали мне на день рождения, а просто так не покупали. Даже не покупали, а - бери выше! - заказывали. Мы шли в какой-то маленький магазинчик недалеко от дома (в Егорьевске всё было близко, в двух шагах) и заказывали бисквитный торт. Вероятно, спроса особого на эти вещи не было, и они пеклись только по заказу. Дизайн у тортов был единый, а выбор, кажется, касался только размера. Торт помнится мне большим, всем подругам хватало. На торте было две большие кремовые розы - розовая и желтовато-сливочная и какие-то узорчики и листики по краям. Розы были жирно-сладкими и дивно-вкусными. Я заранее заботилась, чтобы кусок с розой достался непременно мне. И он мне доставался - как имениннице! Вкус был - сказочный. Кому доставалась вторая роза - не помню.
Сейчас делают какие-то облегчённые низкокалорийные торты, а «совковые» масляные принято презирать с неких фитнес-позиций. Мне кажется, что те старые торты были гораздо вкуснее. Если кто-то желает потреблять меньше калорий, то и торт есть не надо. Или есть его крайне редко. Вообще, лучший способ похудеть или хотя бы не толстеть - это меньше есть. Это очень обидно современному человеку (а ещё обиднее корпорациям, производящим еду), и он всё пытается выдумать что-нибудь такое, что позволит ему есть много, очень много, ещё больше - но при этом не толстеть. Отсюда все эти затеи с «лёгкими» продуктами и т.п.
Помимо торта на день рождения выставлялась хрустальная вазочка-лодочка, наполненная шоколадными конфетами: «мишки» (на севере и в средней полосе, с картины Шишкина), «Красная Шапочка», «Кара-Кум», «юбилейные», «трюфель», «грильяж», «белочка», «стратосфера»… Всё было дивно вкусным, мы с подругами спорили, что вкуснее и неизменно сходились на том, что у каждого свой вкус.
А недавно (уже в наши дни) у нас были гости - пожилая пара. Я выставила ту давнюю лодочку (она сохранилась, только прежде золотистая ручка безвозвратно потемнела) с такими же (по крайней мере, по названию и дизайну упаковки) конфетами. Мои гости ностальгически повздыхали, но почти ничего не съели. Почему современные конфеты не такие вкусные, я не знаю; предполагаю, что там какой-то безвкусный заменитель шоколада, а прежде был настоящий шоколад.
Вообще, в те времена довольно чётко разграничивалась праздничная и повседневная еда. Думаю, что в нашей небольшой семье, где у папы была одна из самых больших зарплат в городе, да и мама работала инженером в конструкторском бюро, можно было накупить сколько угодно шоколадных конфет и т.п. Но этого не делали: не положено, не принято. Помню, моя состарившаяся мама укоряла меня уже в XXI веке за покупку каких-то деликатесных продуктов «просто так». Говорила: если есть праздничную еду каждый день - то праздника не будет. В этом есть большая мудрость, не говоря уж о пользе для здоровья.
Шоколадные конфеты в те давние времена покупались редко, а в обычные дни дети ели карамельки, ириски, тянучки, а взрослые, по-моему, конфет особо не ели. Ирисками-карамельками (т.е. мелкими дешёвыми конфетками) девчонки угощали друг друга, их носили некоторые взрослые в кармане, чтобы при случае угостить детей. Карамельки были двух видов: с начинкой (обычно варенье) и безо всякой начинки. Из первых помню «клубнику со сливками» - белая конфетка, а внутри клубничное варенье. Но я предпочитала просто прозрачную карамель: театральную, барбарис. Театральная в аэрофлотовской версии называлась «взлётная»: её выдавали пассажирам самолётов при взлёте и посадке. Тогда самолёты, вероятно, были менее герметичные, менялось давление и потому при взлёте и посадке закладывало уши. Чтобы этого не было, надо было что-то сосать, для того и давали конфетки. Но тогда я об этом не знала, т.к. на самолётах не летала. Ещё были ириски - «кис-кис» и «золотой ключик»; кажется, они и сейчас выпускаются. Были недорогие конфетки - «коровка» из варёной сгущёнки. Очень мне нравились «батончики». Были ещё очень дешёвые «подушечки», без обложки; кажется, даже дешевле сахара, меньше рубля за кг. Состояли они, сколь я понимаю, фруктового сиропа и сахара. Между прочим, совсем не дурно. Ели их дети и старушки за чаем.
Приходя в гости в дом, где есть ребёнок, взрослые обычно приносили шоколадку. Шоколадки были разные. На моей памяти возникла «Алёнка», она и сейчас есть в той же картинкой, изображающей круглолицую девчонку лет пяти в платочке. В наших девчоночьих кругах считалось, что шоколадка «Алёнка» названа в честь дочки Валентины Терешковой. Мы очень любили Терешкову, гордились её подвигом, читали в «Мурзилке» поэму о её детстве и юности, а Валька с нашего двора отдельно гордилась, что она тёзка знаменитой женщины-космонавта - такой у Терешковой был официальный титул.
«Алёнка» была относительно дешёвая - 80 коп. за большую шоколадку. Но мне «Алёнка» не нравилась, мне нравился «Золотой (или серебряный) ярлык» - более твёрдый и менее сладкий. СтОил он ровно в два раза дороже «Алёнки». Тульская бабушка, когда приезжала, всегда спрашивала меня, что мне купить: «Золотой ярлык» или кило «Мишек». В итоге покупалось то и другое, хотя я особой сластёной не была. Мороженое, например, я особенно не любила, хотя принято считать, что дети без него просто не мыслят жизни.
ЧТО СЕГОДНЯ НА ОБЕД?
Расскажу, что ели в течение дня.
На завтрак мы пили кофе из сине-зелёного эмалированного кофейника. Кофе покупался в той же булочной. Он был в коробочке, молотый. Был без цикория, а был с цикорием. Бабушка предпочитала с цикорием, поэтому покупали с цикорием. Никаких специальный приспособлений для приготовления кофе не было в заводе. И привычки пить постоянно кофе и пристрастно рассуждать о его качестве - тоже не было: кофе и кофе. У нас кофе пили только по утрам, в остальное время пили чай. А захочешь пить - налей стакан воды и попей. В школе у нас был фонтанчик с питьевой водой, к которому можно было припасть и попить.
Я на завтрак пила чай с сахаром или молоко. Принято считать, что дети молоко не любят и пьют через силу. Это совершенно не мой случай: мне молоко всегда нравилось и сейчас нравится. В детстве нравилось молоко с пенкой. Уже в наши дни я нашла некоторые марки молока, которые мне нравятся, и охотно их пью. А раз в неделю приятельница привозит мне настоящее молоко от коровы, которую держит её знакомая.
А вот у подруги моей было интересное питьё - «гриб». Её бабушка держала в банке нечто слизистое, называемое «грибочком». «Грибочка налить?» - неизменно обращалась она ко мне, когда я приходила. При положительном ответе она цедила через марлю мутную жидкость слегка кисловатого вкуса. Не сказать, чтоб очень вкусно, но - сойдёт, тем более, говорят, что это очень полезно. Грибом бабушка занималась серьёзно, промывала, куда-то пересаживала. Моя бабушка гриб не заводила, хотя ей предлагали: домашним хозяйством она занималась по минимуму, а в свободное время читала книги, газеты и журналы.
Часто на завтрак ели кашу - манку или овсянку. У отца были проблемы с желудком, и ему рекомендовали есть слизистые каши, ну и мы заодно ели - дело-то полезное. Каши варили наполовину на воде - наполовину на молоке; не знаю, почему. Но овсянку я и сейчас так делаю. Употреблялась пшёнка, рисовая.
А вот гречневая каша была дефицитом. Её присылала нам бабушка из Тулы; где она её брала - не знаю. Помню фанерный посылочный ящичек с написанным не нём химическим карандашом нашим адресом, а в нём - тряпичный мешок с гречкой. Тогда крупы и многое другое держали в тряпочных мешочках со стяжкой у горла. Мешочки шили из вышедшей из употребления одежды: она ведь протирается неравномерно, так вот из спины халатов или рубах получались отличные мешки. Я до сих пор помню шов, которым их сшивали: сначала складываешь налицо - прошиваешь, потом выворачиваешь наизнанку - и опять прошиваешь. В результате получается крепко и ткань не осыпается: обмёточных швов многие тогдашние машинки не делали. Бывало, шили мешки и руками - так, за разговором. Вот такой ситцевый мешок с гречкой я извлекала из бабушкиной посылки. Я лично не особо любила гречневую кашу, но она считалась полезной, содержащей что-то такое, чего нет нигде больше, не случайно же ею всегда кормили солдат. Помню, бабушка, папина мама, что жила с нами, ворчала: «Уж и гречки не хватает, самой нашей русской каши».
Потом, уже став большой, я наконец нашла разгадку той давней загадки: почему исконно русская каша была дефицитной. Настолько дефицитной, что в 80-х годах гречневую крупу выдавали по спискам из поликлиники диабетикам. Дело в том, что гречиха имеет невысокую биологическую урожайность по сравнению с другими зерновыми. Ну и тогдашнее руководство предпочитало выращивать культуры с более высокой урожайностью. Не случайно же Хрущёв так схватился за кукурузу.
Помню, я предложила тоже что-нибудь вкусненькое послать тульской бабушке. Мне хотелось сходить на почту, написать адрес химическим карандашом - в общем, маленькое, но приключение. Но оказалось это сделать нельзя: из Москвы и Московской области нельзя было посылать продукты, а наоборот - можно. Москва снабжалась продуктами лучше - ну и старались сделать так, чтобы граждане не отсылали продукты в другие места, где снабжение было хуже.
Продолжаю о том, что ели на завтрак.
Иногда варили яйца - в мешочек. Мне больше нравились крутые, но бабушка почему-то считала их вредными или, во всяком случае, менее полезными, и говорила, что крутые яйца годятся, чтобы взять их в дорогу, а дома надо есть в мешочек. В дорогу их и впрямь брали: когда летом отправлялись на дальнюю прогулку, брали чёрный хлеб, соль, огурцы и крутые яйца. Откуда взялась идея о вреде крутых яиц - не знаю. Может быть, из юмористического стихотворения А.К. Толстого: «От крутых яиц в желудке образуется янтарь».
На завтрак иногда делали яичницу-глазунью, на сале. Сначала расплавляли сало, потом туда кидали кубики чёрного хлеба, обжаривали их и дальше заливали яйцами, стараясь сохранить целым желток. Очень вкусно и сытно!
Ну а если не успели ничего приготовить - ели просто хлеб с маслом. Я любила намазать маслом печеньице. Бывал иногда сыр, но не всегда. Помню, особо ценился сыр «Российский», мягкий, с дырками; он и сейчас есть. Колбаса иногда бывала, но никогда не была чем-то важным. В Егорьевске была фабрика, которая делала колбасы, иногда покупалась колбаса «Краковская». Любопытно, что уже в новой жизни я однажды встретила в магазине краковскую той же фабрики. Купила, попробовали, оказалось вполне неплохо. Изредка я её покупаю; несколько раз в год, может быть.
Вообще, весь этот перестроечный эпос с колбасными электричками, очередями за колбасой, советской девушкой, попавшей в Германию и упавшей в обморок от изобилия сортов колбасы - всё это кажется мне какой-то странной экзальтацией. Я не говорю, что этого не было. Было. Вероятно, колбаса в какой-то момент приобрела значение какого-то важного символа достойной жизни что ли… Как дошкольник иногда просто жить не может без какой-нибудь машинки или куклёнка - вот так и советские люди без колбасы. А ведь, по правде-то сказать, колбаса не должна быть главнейшим блюдом - так, закуска. Именно в ней всегда содержатся те самые нитраты и нитриты, по поводу которых бились в истерике экологически озабоченные «печальники горя народного». Без нитратов-нитритов колбаса была бы серая, как мясо из супа, розовым цветом она обязана именно тем самым проклинаемым нитратам. Но общественное сознание по своей природе фрагментарно и не ощущает потребности согласовывать меж собой дорогие убеждения: вполне можно одновременно страстно требовать колбасы и пылко ненавидеть нитраты.
Впрочем, поговорим о тех давних завтраках в Егорьевске. Коротко говоря, на завтрак ели самое обычное. Да, иногда бывал творог, иногда с вареньем, иногда со сметаной - что было под рукой.
На обед главным блюдом был суп. Считалось: какой же это обед, если нет супа? От супа вся сытость, и для желудка полезно.
В рассказах о редкостных в те поры поездках за границу часто фигурировала такая диковинка: там не едят супа. Ну, едят, конечно, но не ежедневно и не обязательно. Слушатели удивлялись: как это - без супа?
Суп делали густой, наваристый, непременно с кусочками мяса. Тарелки в те времена были более глубокие, вместительные. Супы самые простые и традиционные: щи, борщ, просто картофельный суп с перловкой. С белыми грибами, насушенными с лета. Когда ели суп с грибами, непременно вспоминали, как собирали эти грибы. Иногда делалась куриная лапша - это считалось самым ценным супом. Когда мне случалось заболеть - давали куриный бульон и отдельно белые сухари. Иногда делалась молочная лапша - мне она нравилась, пожалуй, больше других.
Все блюда полагалось есть с хлебом. «Ешь с хлебом!» - обычное увещевание взрослых ребёнку.
Помимо супа было что-то типа салата: солёные огурцы и капуста. Бабушки с нашего двора часто рассуждали, как кто солит огурцы и квасит капусту. Мои родные этого не делали, а соленья покупались на рынке, где их было сколько угодно. В обиходе появились болгарские и, кажется, венгерские овощные консервы, иногда их ради интереса покупали. Помню прекрасные консервированные помидоры, когда их съешь - остаётся вкусный томатный сок. Свежие огурцы и помидоры были только в сезон.
А ещё у нас на окне выращивали зелёный лук в ящике. Мне очень нравилось среди зимы срезать несколько стрелок лука, мелко нарубить на блюдце, добавить немного душистого подсолнечного масла, соли и съесть с чёрным хлебом, а потом этим же хлебом вытереть блюдце дочиста. Кстати, рафинированного масла, без запаха, тогда не было.
Для меня бабушка варила компот из сухофруктов, гораздо реже - кисель, не помню из чего. Компот из сухофруктов сегодня как-то ушёл из обихода, а вообще-то штука вкусная. Заготовкой сухофруктов заведовала я - во всяком случае, так мне запомнилось. Я летом собирала мелкие кислые яблочки с громадной полудикой яблони, что росла в саду у тех людей, у которых мы снимали на лето половину избы. Есть в сыром виде они не годились, а в компот - в самый раз. Иногда мы ради прогулки отправлялись «на дикарку». Это была удивительная старая кряжистая яблоня, росшая в лесу, на полянке. Я её представляла героиней сказки «Гуси-лебеди». На ней каждый год вырастало очень много мелких кислых яблок, сгруппированных в кисти, или в гроздья - не знаю, как это правильно назвать. Я эти яблоки резала, нанизывала на нитку и сушила на солнце. А потом складывала в мешочек, расцветку которого помню до сих пор. В городе мешочек висел на кране батарейки. Иногда я сушила и мелкие, тоже очень многочисленные, груши, которые вырастали на огромной груше на участке нашей знакомой тёти Наташи. Груша была здоровенная, словно дуб, а груш на ней было - видимо-невидимо. Ими кормили свиней.
Любопытно, что такая же здоровенная груша растёт и сегодня на школьном участке той школы, куда ходила моя дочка. Я как-то раз собрала с неё немного груш, спросила детей, отчего они не собирают. Одна девочка пожала плечами: «Мы не нищеброды».
К яблокам докупались на рынке изюм, курага, возможно, что-то ещё. Компот получался на славу. Были и компоты в банках - тоже, кажется, венгерские и болгарские. Тоже вкусные, но я предпочитала сухофрукты.
Соков в коробочках или в бутылках тогда не было. Бывал сок к трёхлитровых банках, вкусный. Некоторые сами делали сок из яблок; мы не делали, т.к. не было своего сада. Газированные сладкие напитки были, но употреблялись, как правило, на детских праздниках, т.е. редко. Я их не любила. Продавались они в пол-литровых бутылках; бутылки сдавали. Трёхлитровый баллон с кока-колой тогда и вообразить не могли. Вообще, расфасовка была мельче: молоко, кефир, газировка - всё по пол-литра.
По воскресеньям, когда собиралась вся семья, делался полный обед из нескольких блюд. Какой-то салат, суп, мясное на второе, потом компот. Или чай с чем-нибудь вкусным, что пекла бабушка. Воскресным мясным блюдом была, например, курица. Сегодня курица - самое дешёвое мясо, а тогда - наоборот. Курицу жарили очень редко, чаще варили, делали лапшу и ели всё вместе. Ходили разговоры о цыплёнке табака, наш друг как-то взялся его приготовить - вышла обычная жареная курица; я была разочарована. Ценным и вкусным блюдом были свиные отбивные с косточкой, их покупали на рынке, о чём я расскажу чуть позже.
Иногда бывали гости, тогда подключалась мама и делала что-то инновационное, не совсем привычное, может быть, столичное или даже европейское. Например, цветная капуста, которую предлагалось поливать соусом, состоявшим из растопленного сливочного масла, смешанного с толчёными белыми сухарями. Ещё мама делала фруктовое желе в алюминиевых формочках с волнистым краем. Очень вкусно. На праздники мама делала безе и ореховый торт. То и другое мне нравилось до умопомрачения. Вообще, в нашей семье было чёткое разделение: бабушка делала обычные, традиционные блюда, а мама - что-то необычное, необязательное. Забавно, что я научилась делать именно мамины блюда, и делаю их по сию пору, а вот бабушкины пирожки - не научилась.
Бабушкины пирожки - это нечто! Описать их словами я не умею, но помню через десятилетия эмалированный тазик с кольцом для подвески на гвоздик, накрытый бело-голубым льняным полотенцем, и бабушкино увещевание: «Не хватай, подожди пока остынут хоть чуть-чуть!». Куда там…
Делались пирожки с мясом, печёнкой, капустой с яйцом, иногда с толчёной смородиной с сахаром. Особенно хороши получались с капустой. Были ещё плюшки и ватрушки с творогом. В яблочный сезон делали пирог с яблоками. Сверху он был открытым и украшенным сеточкой из колбасок из теста. Иногда бабушка лично для меня делала несколько жареных пирожков с вареньем или с той же смородиной. Взрослые жареных пирожков не ценили; говорили: напоминают казённые. Под «казёнными» понимались те, что продавались в киоске. Жареный пирожок с повидлом стоил 5 коп., а с мясом - 10. Публика очень ценила те, что с мясом, а мы, дети, - с повидлом. Вполне вкусно: даёшь пятачок, а тётка тебе - пирожок в бумажке.
На ужин ели, как правило, что-нибудь оставшееся от обеда. Впрочем, иногда готовили что-то специальное, например, варили гречку или делали котлеты с макаронами. Мясо проворачивали ручной мясорубкой, добавляли в фарш немного размоченного хлеба, натёртую луковицу и яйцо. Я точно так же делаю и сегодня. Жарили на чугунной сковороде. Котлеты были хороши и с пылу-с жару, и холодными. Их разрезали на две пластинки, клали на кусок чёрного хлеба и мазали горчицей. Получался вкусный бутерброд.
А макароны были не такие, как сегодня. Разнообразия макаронных изделий не было; были макароны, лапша и вермишель. Макароны продавались иногда вразвес, а иногда в зеленоватой коробке из тонкого картона, на которой было написано словно от руки белыми буквами: «Макароны». Бабушка прежде, чем бросить макароны в кипящую воду, их ломала, чтоб вошли в кастрюлю. Много лет спустя, уже познакомившись с итальянцами, я узнала, что макароны почему-то ни в коем случае нельзя ломать, а надо постепенно загибать в кастрюле, чтобы они сохранили свою естественную длину. Но бабушка - ломала. И получалось очень вкусно. Лапшу и вермишель употребляли для супа.
А вот чего не было - это всякого рода снеков и перекусов. Жевать вне приёма пищи как-то было не принято, да и нечего. На улице продавалось только мороженое, да вот ещё жареные пирожки. К тому же это, видимо, была единственна точка на весь город.
После ужина пили чай, иногда с каким-то дополнением, вроде печенья или конфетки, да и шли спать. Телевизор был - «Рекорд», в красивом деревянном ящике, но его смотрели редко. Отец приезжал с работы очень поздно, когда я уже спала, так что я не знала, что ему давали на ужин; может, он ел на работе.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАВТРА