Прельщенный...
Оригинал взят у prot_romaniy в Прельщенный...
ПЕРЕПИСКА МЕЖДУ ГЛАВАМИ Р.П.Ц.З.: БЫВШИМ МИТРОПОЛИТОМ ВИТАЛИЕМ (УСТИНОВЫМ) И АРХИЕПИСКОПОМ МЮНХЕНСКИМ МАРКОМ (АРНДТОМ) ПО ВОПРОСУ КОНТАКТОВ С МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИЕЙ.
* * *
1. ПИСЬМО АРХИЕПИСКОПА МАРКА МИТРОПОЛИТУ ВИТАЛИЮ
Мюнхен, 20 ноября/3 декабря 1996 г.
Его Высокопреосвященству,
Высокопреосвященнейшему Виталию,
митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому
Ваше Высокопреосвященство, дорогой о Господе Высокопреосвященнейший владыко!
На прошлой неделе я совершенно неожиданным для себя образом оказался в России, где пробыл всего четыре дня. Около месяца назад мне стали звонить из университета и из областного управления Твери, приглашая меня на международную научную конференцию по поводу 725-летия Св. вел. князя Михаила Ярославича Тверского. Они каким-то образом узнали, что я в свое время написал докторскую диссертацию в Гейдельбергском университете на тему о письменности тверского княжества 14-16 веков и очень хотели, чтобы я на этой конференции выступил с докладом на эту тему. Сначала я не думал, что мне удастся участвовать, как из финансовых соображений, так и по краткости срока для получения визы. Но потом все это буквально в последний момент уладилось, и я полетел. Меня встретили прямо на аэродроме в Москве - встретил профессор-славист, член Академии Наук из Москвы с водителем из Твери. Поздним вечером мы приехали в Тверь - прямо на прием. Собрались слависты, историки, литературоведы, языковеды, социологи из России и заграницы.
Еще вечером я в разговоре с одним профессором из Москвы задал вопрос, как же будет реагировать местный архиерей МП на мое присутствие. Из последующего разговора я понял, что там уже была какая-то напряженность. Хотя час был поздний, я решился прямо позвонить епископу Виктору. Он откликнулся очень приветливо - оказалось, что он украинец из Почаева, - и мы договорились на встречу на следующее утро перед началом конференции. Утром он принял меня радушно, и когда мы приехали на конференцию, я понял, что сделал правильный шаг, потому что там присутствовало человек 20 его священников. Видя, что мы с ним беседуем, они все стали подходить ко мне под благословение и сразу была снята возможная напряженность.
На конференции всячески подчеркивали, что я - архиерей Зарубежной Церкви. Мой доклад был принят с большим восторгом, и тут же меня пригласили на следующий день выступить перед студентами- славистами Тверского университета. Эта встреча со студентами была также очень оживленная. Я не только прочел доклад о древневековой тверской письменности, но после него отвечал на самые разные вопросы студентов и профессуры. Они тут же решили взяться за перевод моей диссертации на русский язык.
Посещая в перерывах между сессиями конференции храмы Твери, я убедился, что там растет новое поколение образованных и идейных священнослужителей и во всех отношениях ведется самая положительная церковная деятельность. Конечно, вполне возможно, что это - епархия исключительная, но то, что я впоследствии увидел в Москве, не намного отличается от этого.
После двух дней в Твери я провел третий день своего пребывания в России в Москве. Там я (по своей инициативе - Из циркулярного письма Архиеп. Марка «Всем священнослужителям») встретился с патриархом, углубляя очень поверхностную и краткую беседу, которая состоялась у нас с ним в прошлом году в Мюнхене, прежде всего, о собеседованиях с клириками МП, в которых мы в последнее время обсуждали самое трудное время деятельности митрополита Сергия. Беседа была очень спокойная, и во всем чувствовалось, что патриарх сознательно избегает всяких заострений. Однако и здесь, как раньше в Твери, присутствовало чувство боли, причиненной нашей историей с Валентином, тем более что валентиновская группировка все дальше принимает самых неприглядных людей. Боль вызвана особенно тем, что мы не поняли, что МП в советское время не имела возможности запрещать священнослужителей или лишать их сана, если у них была, как у Валентина, поддержка уполномоченных. В разговоре с патриархом я также чувствовал искреннее желание честно обсуждать все проблемы, которые нас разделяют.
Как в Твери, так и в Москве, я понял из бесед со священнослужителями, что экуменизм давно отжил свой век за исключением горстки отчаянных его защитников. Везде строят баптистерии, чтобы крестить взрослых полным погружением.
После встречи с патриархом я посетил несколько монастырей и храмов в Москве. Когда я там бывал раньше, я просто не осмеливался к ним заходить, а теперь везде был встречен с любовью и пониманием. Может быть, им уже легче проглотить зарубежников, чем украинцев или других чудаков.
Во всем я вижу в Церкви, так же, как и во всем обществе, большие сдвиги в положительную сторону. Я вернулся весьма воодушевленным и укрепился в своем убеждении, что надо с этими людьми поддерживать человеческий контакт, чтобы хотя бы достичь взаимопонимания.
Говорят, что владыка Лавр одновременно со мной был в Москве, но я не успел с ним повидаться, желая максимально использовать то краткое время, которое было в моем распоряжении для ознакомления с местной обстановкой.
Прошу Ваших святительских молитв и остаюсь с любовью во Христе. Вашего Высокопреосвященства недостойный послушник
+ Марк, Архиепископ Берлинский и Германский
* * *
2. ПИСЬМО МИТРОПОЛИТА ВИТАЛИЯ АРХИЕПИСКОПУ МАРКУ
29 нояб./12 дек. 1996 г.
Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко,
Получил я Ваше письмо-доклад о Вашей поездке в Россию, о чем Вы меня не осведомили заранее, как это у нас принято. С большим вниманием прочитал я Ваш рапорт и имею Вам сказать следующее: ничего в Вашей поездке и случившегося с Вами в России нет случайного. Все было подготовлено, продумано и планировано Московской Патриархией. Я считаю, что Вас духовно прельстили, очаровали и до известной степени пленили. В таком духовно не трезвом состоянии Вы утратили дар Св. Духа, различие духов и на все стали смотреть превратно, через розовые очки. Для Вас вдруг экуменизм куда-то провалился, и это все с Вами произошло тогда, когда М.П. объявила во всеуслышание, orbe et urbe, что все наши священномученики пострадали вне ограды Церкви и по этой причине этих страстотерпцев М.П. не прославляет. А для самой М.П. эта Церковь УЗУРПАТОРА ЦЕРКОВНОЙ ВЛАСТИ митрополита Сергия и, конечно, последовательно его преемников вплоть до патриарха Алексея II. А для нас это Церковь лукавствующих, ЦЕРКОВЬ АНТИХРИСТА. Этим своим кощунственным объявлением Московская Патриархия завершила и запечатлела свое безвозвратное отпадение от тела Церкви Христовой.
Теперь уже на нас ложится священный долг и неотъемлемое право также, orbe et urbe, объявить о БЕЗБЛАГОДАТНОСТИ Московской Патриархии и уже больше не иметь с ней никакого общения. Нельзя не отметить, что непрославление священномучеников раскрывает, в какую бездну богословского невежества в области догмата о Церкви впала Московская Патриархия.
Очень боюсь, Владыко, что Ваш личный, необдуманный и без совета скоропостижный шаг и его последствия, лишив Вас дара различия духов, поставили Вас у самой пасти древнего дракона, готового Вас поглотить. Да не будет с Вами такового, о чем буду молиться нашей Одигитрии в день Ее праздника.
Мы, Владыка, не чудаки, а Церковь Христова, на земле воинствующая. Ваша поездка в Россию, якобы научного характера, а потом и в Москву к патриарху Алексею, превратилась в незаконное общение с Московской Патриархией, на что Вы не имели никакого благословения. Теперь также стало известно, что Вы в свое время уже встречались с патриархом ТАЙНО ОТ НАС, а сейчас Вы поехали в Москву вторично встретить патриарха, к чему "научная комиссия" в Твери Вас не приглашала. Как это типично для Московской Патриархии: собрать отовсюду славистов, историков, литературоведов, языковедов и социологов шевелить запыленные архивы древней письменности, пуская пыль в глаза массе недогадливых и недомыслящих мещан (т.е. рядовым гражданам России. ред.), pour epater le bourgeois, и одновременно кощунственно надругаться над кровью священномучеников и исповедников российских. Вот она, красная Московская Патриархия во всей своей красе! Как это все огорчительно и скорбно!
+ Митрополит ВИТАЛИЙ
* * *
3. ПИСЬМО АРХИЕПИСКОПА МАРКА МИТРОПОЛИТУ ВИТАЛИЮ
Мюнхен, 14 декабря 1996 г.
Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Виталию,
митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому,
Первоиерарху Русской Зарубежной Церкви
Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко!
Мне очень жаль, что я Вам причинил боль и огорчение. Никак не желал этого. Глубоко кланяюсь перед Вами, каюсь и прошу прощения. Я потрясен Вашим заявлением, что я утратил дар Св. Духа, и одновременно утешен Вашим обещанием помолиться обо мне грешном перед нашей Одигитрией. Владыко святый, я Вась уверяю, что я не смотрю через розовыя очки. Вы знаете в какой-то мере, сколько я терпел и терплю от Советской власти, от Владимирскаго Братства здесь в Германии и т. п. Я сын Зарубежной Церкви и желаю оставаться верным ея традициям до конца моих дней. Я никогда не отступал от устоев Зарубежной Церкви и не желаю отступить от них в будущем. Во всем, что я делаю, я всегда руководствуюсь тем, что я считаю полезным для Церкви.
О каком прельщении может быть речь, когда я в течении последних лет отсудил храмы у Патриархии, судился и в последние месяцы и вот-вот должен принять еще один храм? Я не считаю, что прельщен чем-нибудь. В этом отношении не только я сам стараюсь следить за собой, но братия нашей обители замечает все перемены и иногда не стесняется говорить со мной откровенно. С этой именно целью я перед своей хиротонией настаивал на том, чтобы место моего пребывания было только в монастыре. Я отчетливо вижу недостатки церковной жизни в России, как в МП, так же и в унаследованных от нея наших приходах.
Где была наша трезвость, когда мы стали принимать священников и приходы в России, не зная их жизни и особенностей, принимая Валентина и подобных заслуженных сотрудников КГБ, перед которыми дрожали даже архиереи МП? Я в свое время не хотел навалить на наши плечи то, что к нам переливали из МП, но наш Собор решил иначе, и я принял это решение как наше общее и стал жить по соборной совести. Я вижу недостатки, но не могу закрывать глаза и перед переменами к лучшему. Мы требуем покаяния. Патриарх несколько раз официально в своих речах каялся, а мы делаем вид, как будто ничего не сдвинулось с места. Не обязывает ли нас Св. Евангелие, наше историческое происхождение, наша принадлежность к Русской Церкви к тому, чтобы искать пути к преодолению разрыва? Иначе, ведь, нам грозит страшная опасность вообще потерять связь с русским народом. Мои духовные отцы и наставники учили меня любить этот народ и его Церковь, и я безо всякой корысти отдал свою жизнь служению этим идеалам. В этом духе на последнем Соборе говорилось о возможности посылать наблюдателей на Соборы МП и только этим духом я и руководствовался.
Вашему Высокопреосвященству известно, что я строю первый кафедральный собор, посвященный Свв. Новомученикам и Исповедникам Российским. Знаю, что это не моя заслуга. Ведь мы не считаем мучеников как бы только нам принадлежащими. Что бы там в Москве ни было, когда и там начинают мучеников прославлять, я радуюсь и чувствую, что и другие наши епископы и священнослужители и паства, совершенно не изменяя нашим убеждениям, этому радуются.
Владыко святый, мы ни на Архиерейских Соборах, ни на заседаниях Синода, ни разу не посвящали времени и труда изучению вопроса нашего каноническаго положения, нашего отношения к другим частям Русской Церкви, возможных дальнейших путей нашего развития. Наши верующие отчаиваются, не видя у нас никакого движения.
Я сознаю, что я должен был посоветоваться перед встречей с патриархом. Думаю, что моя беседа с патриархом не превысила тот уровень, до котораго дошла в свое время с ним беседа Владыки Митрофана, но как он, так же и я, единомысленны с Собором. Но не может ли этот случай послужить толчком для того, чтобы мы на следующем Собор безстрастно обсуждали вопрос нашего отношения к русскому народу, к МП и разным отраслям катакомбных структур, к Русской Церкви как желаемому единому Телу? Мне кажется, что эти вопросы настоятельно требуют тщательнаго разбора, серьезно поставленных докладов, как это бывало раньше. Наше "Положение" нас обязывает к этому. На прошедшем Соборе этой теме было посвящено всего лишь несколько минут, между тем, как мы целыми днями должны были слушать ссоры российских архиереев. Какую пользу мы могли бы все почерпать из откровеннаго и обоснованнаго обсуждения насущных церковных, канонических проблем!
Вашего Высокопрекосвященства послушник.
+ Марк, Архиепископ Берлинский и Германский
* * *
4. ПИСЬМО МИТРОПОЛИТА ВИТАЛИЯ АРХИЕПИСКОПУ МАРКУ
01/20/97 20:00 FAX 212 534 1798
Synod of Bishops
PRESIDENT
OF THE SYNOD OF BISHOPS OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH
OUTSIDE OF RUSSIA
75 East 93rd Street, New York, NY, 10128 USA 8011 Champagneur Ave. Montreal, Que. H3N 2K4 CANADA
6/19 января 1997 г.
Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко,
Ваше письмо меня очень удивило. Вы просите у меня прощения за то, что Вы причинили мне скорбь и огорчение. Да разве дело во мне? Я скорбел за Вас и огорчался за Вас и за всю Церковь. Вы потрясены тем, что я, мол, считаю Вас утратившим дар Св. Духа. Я так же потрясен Вашим непониманием, ибо хорошо знаю, что Вы прекрасно владеете русским языком. Я нигде, никогда не писал, что Вы утратили дар Св. Духа, ибо такое мое заявление равносильно было бы сказать Вам, что Вы уже больше не Православный Архиерей. Я обвинял Вас и не снимаю своего обвинения, потому что я написал Вам, что Вы утратили дар Св. Духа, а именно какой дар «различия духов». А что Вы были прельщены, Вы сами это доказали, объявив в своем письме мне, что в Московской Патриархии вдруг не стало экуменизма. И все это после того, как за два месяца тому назад Вы после разговора с каким то московским архиереем мне откровенно сказали: «Чтобы убедиться в том, что совершенно безнадежно вести переговоры с М. П., надо только с ними поговорить». Это почти Ваши слова. Такия скоропостижныя перемены в Вашем мышлении лучшее доказательство, что я прав, сказав, что Вас прельстили, очаровали.
Ко всему этому должен напомнить, что в своем рапорте Совета по делам религии членам Центральнаго Комитета коммунистической партии СССР В. Фуров разделил весь епископат на три группы и поименно назвал всех епископов. В первую вошли: Митрополит Таллиннский Алексей II, нынешний патриарх и всех их 15. Этих Фуров считает полностью своими, и не только лояльными, но и на словах, и в своей деятельности. В этих грехах ни Патриарх Алексей II, ни его епископы никогда не каялись. Патриарх Алексей II просто каялся один раз перед Великим Постом, как полагается, и этому «покаянию» вдруг Московская Патриархия приписывает всестороннее значение. Вы же не преминули нас обвинить в том, что мы приняли грустной памяти Валентина, (деятельность которого сами же впоследствии и оклеветали. ред.) Но разве можно сравнить Патриарха Алексея и масштаб его разрушительной силы внутри всей Церкви с ничтожной сошкой Валентином?
Заканчивая свое письмо, еще могу сказать, что Господь попускает Своей Церкви быть искушенной той или иной ересью, неправдой для Ея очищения. Нас в данный век не искушают ни католики, ни протестанты, никакая другая секта, а только М. П., и правильное или неправильное отношение к ней есть экзамен, данный нам Господом, как мы стоим перед Истиной, Самим Христом. Нас искушает Московская Патриархия, и никто, и ничто другое.
Три мои предшественники, благословенной памяти Митрополиты, нам точно и ясно указали правильный путь. Я только стараюсь держаться их указаниям и продолжать идти их бескомпромиссным, правильным путем.
Помоги нам всем Господь в этом искушении. Ваш искренний доброжелатель
+ Митрополит Виталий
* * *
5. ПИСЬМО АРХИЕПИСКОПА МАРКА МИТРОПОЛИТУ ВИТАЛИЮ
Марк, Архиепископ Берлинский и Германский
Мюнхен, 9/22 января 1997 г.
Свят. Филиппа Моск.
Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Виталию,
Митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому,
Первоиерарху Русской Зарубежной Церкви
Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко! Благодарю за Ваш вчерашний факс. Вы, владыко, предполагаете во мне перемену моих взглядов. Но я Вас уверяю, что этого нет.
В течение свыше двадцати лет со дня нашего с Вами перваго знакомства у покойнаго владыки Павла на квартире здесь в Мюнхене я привык относиться к Вам, владыко, как к любящему отцу. И я привык к тому, что я могу с Вами откровенно делиться своими переживаниями и впечатлениями, еще не вылившимися в твердую форму убеждений или даже более мягкую форму суждений. В этом духе я Вам написал свое письмо, сознательно обозначив его на конверте как «доверительное и личное».
Содержанием своего письма я совершенно не собирался вычеркнуть того, что я говорил раньше и говорю так же и сегодня. Я ведь не объявлял моих впечатлений единственной правдой и не претендую на исключительность. Я подчеркивал, что это мои личныя впечатления после пребывания в двух только городах.
Письмо это сознательно отличалось от оффициальнаго документа. Я дал эмоционально окрашенное описание моих чувств и переживаний, полагаясь на то, что Вы, как и прежде, так и в данном случае относитесь ко мне с доверием, именно как любящий отец, который согласно своему духовному опыту правильно воспримет мое описание. Считая, что я при изложении моих переживаний не нуждаюсь в опасливых дипломатических формулировках, я не прилагал особых усилий для составления такого трезваго и возвышеннаго рапорта, который носил бы оффициальный характер, и в котором, безусловно, нуждался бы чужой мне человек. Я считал, что ни Вы, ни я не нуждаемся в том, чтобы лишний раз описывать все недостатки церковной жизни в России. Об этом знаем достаточно и скорбим. Мне казалось достойным описания именно то, что я переживал как светлое, как нарождающееся новое и отрадное, что в известной мере, пожалуй, даже и является последствием нашей неутомимой критики. Но эти личныя наблюдения не отменяют моих прежних высказываний, как на заседаниях Синода, так и на Соборе. От них я нисколько не отказываюсь. Я по- прежнему далек от иллюзий и никак не отступаю от своего отрицательнаго отношения ко всему греховному.
Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь всегда Вам преданный, неключимый Ваш послушник
+ Марк, Архиепископ Берлинский и Германский
* * *
6. ПИСЬМО МИТРОПОЛИТА ВИТАЛИЯ АРХИЕПИСКОПУ МАРКУ
6/24 февраля 1998 г.
Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко. Я только что получил, совершенно случайно, от частных людей, «ЗАЯВЛЕНИЕ» участников девятого собеседования священнослужителей Русской Православной Церкви (Московского Патриархата и Зарубежной Церкви на территории Германии).
Владыко, никогда никто, ни Собор, ни Синод, ни я Вам не давали разрешения вести эти собеседования, последовательные и упорно ведущие к окончательному результату, как это написано в Вашем заявлении.
Владыко, я Вам уже написал прошлый раз: Вы имеете право действовать, как господин, в своей епархии, но вне своей епархии Вы не имеете права ни с кем договариваться. Вам никто этого права не давал. Соборным решением было, если случайно кто-то встречается с епископом Московской Патриархии, то не надо отчуждаться, можно поговорить о чем- то, но на такие последовательные, намеренные заявления Вы, владыко, права не имеете.
На основании этого, Владыко, я должен прибегнуть к следующему наказанию: От сего дня, ВЫ БОЛЬШЕ НЕ ЧЛЕН СИНОДА. Ваше дело будет обсуждаться на Синоде и Вы имеете право быть только на том заседании, которое касается Вашего личного дела.
К сожалению, как это не есть прискорбно, но я вынужден реагировать, потому что это вносит колоссальный соблазн среди всего нашего духовенства, как Германского, так и всего Европейского. Священники почему-то молчали, ничего мне не говорили и Вы тоже меня об этом не извещали.
Еще раз повторяю, с личным глубоким сожалением и огорчением, что Вы меня принудили к этому строгому мероприятию. Вашего Преосвященства, искренний доброжелатель
+ Митрополит Виталий
* * *
На этом историческая переписка двух «православных владык» обрывается. Дальнейшие события приобретают характер, который можно скорее назвать гражданской разборкой, чем примером цивилизованного общения между людьми. Доказательством преследований митрополита Виталия явился его арест, который осуществил синод под управлением архиепископа Лавра (Шкурлы) и архиепископа Марка (Арндта) при помощи гражданского суда и властей. Митрополит Виталий был силой принудительно взят под стражу во время Богослужения гражданскими властями и против его воли подвергнут впоследствии психиатрической экспертизе. Без судебного ордера, его высокопреосвященство, Виталий был подвергнут оскорблению, и его насильно втолкнули в поджидавший лимузин бывший епископ Михаил Торонтский, его адвокаты и 7 нанятых охранников. http://krotov.info/spravki/history_bio/20_bio/arndt.html
ПЕРЕПИСКА МЕЖДУ ГЛАВАМИ Р.П.Ц.З.: БЫВШИМ МИТРОПОЛИТОМ ВИТАЛИЕМ (УСТИНОВЫМ) И АРХИЕПИСКОПОМ МЮНХЕНСКИМ МАРКОМ (АРНДТОМ) ПО ВОПРОСУ КОНТАКТОВ С МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИЕЙ.
* * *
1. ПИСЬМО АРХИЕПИСКОПА МАРКА МИТРОПОЛИТУ ВИТАЛИЮ
Мюнхен, 20 ноября/3 декабря 1996 г.
Его Высокопреосвященству,
Высокопреосвященнейшему Виталию,
митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому
Ваше Высокопреосвященство, дорогой о Господе Высокопреосвященнейший владыко!
На прошлой неделе я совершенно неожиданным для себя образом оказался в России, где пробыл всего четыре дня. Около месяца назад мне стали звонить из университета и из областного управления Твери, приглашая меня на международную научную конференцию по поводу 725-летия Св. вел. князя Михаила Ярославича Тверского. Они каким-то образом узнали, что я в свое время написал докторскую диссертацию в Гейдельбергском университете на тему о письменности тверского княжества 14-16 веков и очень хотели, чтобы я на этой конференции выступил с докладом на эту тему. Сначала я не думал, что мне удастся участвовать, как из финансовых соображений, так и по краткости срока для получения визы. Но потом все это буквально в последний момент уладилось, и я полетел. Меня встретили прямо на аэродроме в Москве - встретил профессор-славист, член Академии Наук из Москвы с водителем из Твери. Поздним вечером мы приехали в Тверь - прямо на прием. Собрались слависты, историки, литературоведы, языковеды, социологи из России и заграницы.
Еще вечером я в разговоре с одним профессором из Москвы задал вопрос, как же будет реагировать местный архиерей МП на мое присутствие. Из последующего разговора я понял, что там уже была какая-то напряженность. Хотя час был поздний, я решился прямо позвонить епископу Виктору. Он откликнулся очень приветливо - оказалось, что он украинец из Почаева, - и мы договорились на встречу на следующее утро перед началом конференции. Утром он принял меня радушно, и когда мы приехали на конференцию, я понял, что сделал правильный шаг, потому что там присутствовало человек 20 его священников. Видя, что мы с ним беседуем, они все стали подходить ко мне под благословение и сразу была снята возможная напряженность.
На конференции всячески подчеркивали, что я - архиерей Зарубежной Церкви. Мой доклад был принят с большим восторгом, и тут же меня пригласили на следующий день выступить перед студентами- славистами Тверского университета. Эта встреча со студентами была также очень оживленная. Я не только прочел доклад о древневековой тверской письменности, но после него отвечал на самые разные вопросы студентов и профессуры. Они тут же решили взяться за перевод моей диссертации на русский язык.
Посещая в перерывах между сессиями конференции храмы Твери, я убедился, что там растет новое поколение образованных и идейных священнослужителей и во всех отношениях ведется самая положительная церковная деятельность. Конечно, вполне возможно, что это - епархия исключительная, но то, что я впоследствии увидел в Москве, не намного отличается от этого.
После двух дней в Твери я провел третий день своего пребывания в России в Москве. Там я (по своей инициативе - Из циркулярного письма Архиеп. Марка «Всем священнослужителям») встретился с патриархом, углубляя очень поверхностную и краткую беседу, которая состоялась у нас с ним в прошлом году в Мюнхене, прежде всего, о собеседованиях с клириками МП, в которых мы в последнее время обсуждали самое трудное время деятельности митрополита Сергия. Беседа была очень спокойная, и во всем чувствовалось, что патриарх сознательно избегает всяких заострений. Однако и здесь, как раньше в Твери, присутствовало чувство боли, причиненной нашей историей с Валентином, тем более что валентиновская группировка все дальше принимает самых неприглядных людей. Боль вызвана особенно тем, что мы не поняли, что МП в советское время не имела возможности запрещать священнослужителей или лишать их сана, если у них была, как у Валентина, поддержка уполномоченных. В разговоре с патриархом я также чувствовал искреннее желание честно обсуждать все проблемы, которые нас разделяют.
Как в Твери, так и в Москве, я понял из бесед со священнослужителями, что экуменизм давно отжил свой век за исключением горстки отчаянных его защитников. Везде строят баптистерии, чтобы крестить взрослых полным погружением.
После встречи с патриархом я посетил несколько монастырей и храмов в Москве. Когда я там бывал раньше, я просто не осмеливался к ним заходить, а теперь везде был встречен с любовью и пониманием. Может быть, им уже легче проглотить зарубежников, чем украинцев или других чудаков.
Во всем я вижу в Церкви, так же, как и во всем обществе, большие сдвиги в положительную сторону. Я вернулся весьма воодушевленным и укрепился в своем убеждении, что надо с этими людьми поддерживать человеческий контакт, чтобы хотя бы достичь взаимопонимания.
Говорят, что владыка Лавр одновременно со мной был в Москве, но я не успел с ним повидаться, желая максимально использовать то краткое время, которое было в моем распоряжении для ознакомления с местной обстановкой.
Прошу Ваших святительских молитв и остаюсь с любовью во Христе. Вашего Высокопреосвященства недостойный послушник
+ Марк, Архиепископ Берлинский и Германский
* * *
2. ПИСЬМО МИТРОПОЛИТА ВИТАЛИЯ АРХИЕПИСКОПУ МАРКУ
29 нояб./12 дек. 1996 г.
Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко,
Получил я Ваше письмо-доклад о Вашей поездке в Россию, о чем Вы меня не осведомили заранее, как это у нас принято. С большим вниманием прочитал я Ваш рапорт и имею Вам сказать следующее: ничего в Вашей поездке и случившегося с Вами в России нет случайного. Все было подготовлено, продумано и планировано Московской Патриархией. Я считаю, что Вас духовно прельстили, очаровали и до известной степени пленили. В таком духовно не трезвом состоянии Вы утратили дар Св. Духа, различие духов и на все стали смотреть превратно, через розовые очки. Для Вас вдруг экуменизм куда-то провалился, и это все с Вами произошло тогда, когда М.П. объявила во всеуслышание, orbe et urbe, что все наши священномученики пострадали вне ограды Церкви и по этой причине этих страстотерпцев М.П. не прославляет. А для самой М.П. эта Церковь УЗУРПАТОРА ЦЕРКОВНОЙ ВЛАСТИ митрополита Сергия и, конечно, последовательно его преемников вплоть до патриарха Алексея II. А для нас это Церковь лукавствующих, ЦЕРКОВЬ АНТИХРИСТА. Этим своим кощунственным объявлением Московская Патриархия завершила и запечатлела свое безвозвратное отпадение от тела Церкви Христовой.
Теперь уже на нас ложится священный долг и неотъемлемое право также, orbe et urbe, объявить о БЕЗБЛАГОДАТНОСТИ Московской Патриархии и уже больше не иметь с ней никакого общения. Нельзя не отметить, что непрославление священномучеников раскрывает, в какую бездну богословского невежества в области догмата о Церкви впала Московская Патриархия.
Очень боюсь, Владыко, что Ваш личный, необдуманный и без совета скоропостижный шаг и его последствия, лишив Вас дара различия духов, поставили Вас у самой пасти древнего дракона, готового Вас поглотить. Да не будет с Вами такового, о чем буду молиться нашей Одигитрии в день Ее праздника.
Мы, Владыка, не чудаки, а Церковь Христова, на земле воинствующая. Ваша поездка в Россию, якобы научного характера, а потом и в Москву к патриарху Алексею, превратилась в незаконное общение с Московской Патриархией, на что Вы не имели никакого благословения. Теперь также стало известно, что Вы в свое время уже встречались с патриархом ТАЙНО ОТ НАС, а сейчас Вы поехали в Москву вторично встретить патриарха, к чему "научная комиссия" в Твери Вас не приглашала. Как это типично для Московской Патриархии: собрать отовсюду славистов, историков, литературоведов, языковедов и социологов шевелить запыленные архивы древней письменности, пуская пыль в глаза массе недогадливых и недомыслящих мещан (т.е. рядовым гражданам России. ред.), pour epater le bourgeois, и одновременно кощунственно надругаться над кровью священномучеников и исповедников российских. Вот она, красная Московская Патриархия во всей своей красе! Как это все огорчительно и скорбно!
+ Митрополит ВИТАЛИЙ
* * *
3. ПИСЬМО АРХИЕПИСКОПА МАРКА МИТРОПОЛИТУ ВИТАЛИЮ
Мюнхен, 14 декабря 1996 г.
Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Виталию,
митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому,
Первоиерарху Русской Зарубежной Церкви
Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко!
Мне очень жаль, что я Вам причинил боль и огорчение. Никак не желал этого. Глубоко кланяюсь перед Вами, каюсь и прошу прощения. Я потрясен Вашим заявлением, что я утратил дар Св. Духа, и одновременно утешен Вашим обещанием помолиться обо мне грешном перед нашей Одигитрией. Владыко святый, я Вась уверяю, что я не смотрю через розовыя очки. Вы знаете в какой-то мере, сколько я терпел и терплю от Советской власти, от Владимирскаго Братства здесь в Германии и т. п. Я сын Зарубежной Церкви и желаю оставаться верным ея традициям до конца моих дней. Я никогда не отступал от устоев Зарубежной Церкви и не желаю отступить от них в будущем. Во всем, что я делаю, я всегда руководствуюсь тем, что я считаю полезным для Церкви.
О каком прельщении может быть речь, когда я в течении последних лет отсудил храмы у Патриархии, судился и в последние месяцы и вот-вот должен принять еще один храм? Я не считаю, что прельщен чем-нибудь. В этом отношении не только я сам стараюсь следить за собой, но братия нашей обители замечает все перемены и иногда не стесняется говорить со мной откровенно. С этой именно целью я перед своей хиротонией настаивал на том, чтобы место моего пребывания было только в монастыре. Я отчетливо вижу недостатки церковной жизни в России, как в МП, так же и в унаследованных от нея наших приходах.
Где была наша трезвость, когда мы стали принимать священников и приходы в России, не зная их жизни и особенностей, принимая Валентина и подобных заслуженных сотрудников КГБ, перед которыми дрожали даже архиереи МП? Я в свое время не хотел навалить на наши плечи то, что к нам переливали из МП, но наш Собор решил иначе, и я принял это решение как наше общее и стал жить по соборной совести. Я вижу недостатки, но не могу закрывать глаза и перед переменами к лучшему. Мы требуем покаяния. Патриарх несколько раз официально в своих речах каялся, а мы делаем вид, как будто ничего не сдвинулось с места. Не обязывает ли нас Св. Евангелие, наше историческое происхождение, наша принадлежность к Русской Церкви к тому, чтобы искать пути к преодолению разрыва? Иначе, ведь, нам грозит страшная опасность вообще потерять связь с русским народом. Мои духовные отцы и наставники учили меня любить этот народ и его Церковь, и я безо всякой корысти отдал свою жизнь служению этим идеалам. В этом духе на последнем Соборе говорилось о возможности посылать наблюдателей на Соборы МП и только этим духом я и руководствовался.
Вашему Высокопреосвященству известно, что я строю первый кафедральный собор, посвященный Свв. Новомученикам и Исповедникам Российским. Знаю, что это не моя заслуга. Ведь мы не считаем мучеников как бы только нам принадлежащими. Что бы там в Москве ни было, когда и там начинают мучеников прославлять, я радуюсь и чувствую, что и другие наши епископы и священнослужители и паства, совершенно не изменяя нашим убеждениям, этому радуются.
Владыко святый, мы ни на Архиерейских Соборах, ни на заседаниях Синода, ни разу не посвящали времени и труда изучению вопроса нашего каноническаго положения, нашего отношения к другим частям Русской Церкви, возможных дальнейших путей нашего развития. Наши верующие отчаиваются, не видя у нас никакого движения.
Я сознаю, что я должен был посоветоваться перед встречей с патриархом. Думаю, что моя беседа с патриархом не превысила тот уровень, до котораго дошла в свое время с ним беседа Владыки Митрофана, но как он, так же и я, единомысленны с Собором. Но не может ли этот случай послужить толчком для того, чтобы мы на следующем Собор безстрастно обсуждали вопрос нашего отношения к русскому народу, к МП и разным отраслям катакомбных структур, к Русской Церкви как желаемому единому Телу? Мне кажется, что эти вопросы настоятельно требуют тщательнаго разбора, серьезно поставленных докладов, как это бывало раньше. Наше "Положение" нас обязывает к этому. На прошедшем Соборе этой теме было посвящено всего лишь несколько минут, между тем, как мы целыми днями должны были слушать ссоры российских архиереев. Какую пользу мы могли бы все почерпать из откровеннаго и обоснованнаго обсуждения насущных церковных, канонических проблем!
Вашего Высокопрекосвященства послушник.
+ Марк, Архиепископ Берлинский и Германский
* * *
4. ПИСЬМО МИТРОПОЛИТА ВИТАЛИЯ АРХИЕПИСКОПУ МАРКУ
01/20/97 20:00 FAX 212 534 1798
Synod of Bishops
PRESIDENT
OF THE SYNOD OF BISHOPS OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH
OUTSIDE OF RUSSIA
75 East 93rd Street, New York, NY, 10128 USA 8011 Champagneur Ave. Montreal, Que. H3N 2K4 CANADA
6/19 января 1997 г.
Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко,
Ваше письмо меня очень удивило. Вы просите у меня прощения за то, что Вы причинили мне скорбь и огорчение. Да разве дело во мне? Я скорбел за Вас и огорчался за Вас и за всю Церковь. Вы потрясены тем, что я, мол, считаю Вас утратившим дар Св. Духа. Я так же потрясен Вашим непониманием, ибо хорошо знаю, что Вы прекрасно владеете русским языком. Я нигде, никогда не писал, что Вы утратили дар Св. Духа, ибо такое мое заявление равносильно было бы сказать Вам, что Вы уже больше не Православный Архиерей. Я обвинял Вас и не снимаю своего обвинения, потому что я написал Вам, что Вы утратили дар Св. Духа, а именно какой дар «различия духов». А что Вы были прельщены, Вы сами это доказали, объявив в своем письме мне, что в Московской Патриархии вдруг не стало экуменизма. И все это после того, как за два месяца тому назад Вы после разговора с каким то московским архиереем мне откровенно сказали: «Чтобы убедиться в том, что совершенно безнадежно вести переговоры с М. П., надо только с ними поговорить». Это почти Ваши слова. Такия скоропостижныя перемены в Вашем мышлении лучшее доказательство, что я прав, сказав, что Вас прельстили, очаровали.
Ко всему этому должен напомнить, что в своем рапорте Совета по делам религии членам Центральнаго Комитета коммунистической партии СССР В. Фуров разделил весь епископат на три группы и поименно назвал всех епископов. В первую вошли: Митрополит Таллиннский Алексей II, нынешний патриарх и всех их 15. Этих Фуров считает полностью своими, и не только лояльными, но и на словах, и в своей деятельности. В этих грехах ни Патриарх Алексей II, ни его епископы никогда не каялись. Патриарх Алексей II просто каялся один раз перед Великим Постом, как полагается, и этому «покаянию» вдруг Московская Патриархия приписывает всестороннее значение. Вы же не преминули нас обвинить в том, что мы приняли грустной памяти Валентина, (деятельность которого сами же впоследствии и оклеветали. ред.) Но разве можно сравнить Патриарха Алексея и масштаб его разрушительной силы внутри всей Церкви с ничтожной сошкой Валентином?
Заканчивая свое письмо, еще могу сказать, что Господь попускает Своей Церкви быть искушенной той или иной ересью, неправдой для Ея очищения. Нас в данный век не искушают ни католики, ни протестанты, никакая другая секта, а только М. П., и правильное или неправильное отношение к ней есть экзамен, данный нам Господом, как мы стоим перед Истиной, Самим Христом. Нас искушает Московская Патриархия, и никто, и ничто другое.
Три мои предшественники, благословенной памяти Митрополиты, нам точно и ясно указали правильный путь. Я только стараюсь держаться их указаниям и продолжать идти их бескомпромиссным, правильным путем.
Помоги нам всем Господь в этом искушении. Ваш искренний доброжелатель
+ Митрополит Виталий
* * *
5. ПИСЬМО АРХИЕПИСКОПА МАРКА МИТРОПОЛИТУ ВИТАЛИЮ
Марк, Архиепископ Берлинский и Германский
Мюнхен, 9/22 января 1997 г.
Свят. Филиппа Моск.
Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Виталию,
Митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому,
Первоиерарху Русской Зарубежной Церкви
Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко! Благодарю за Ваш вчерашний факс. Вы, владыко, предполагаете во мне перемену моих взглядов. Но я Вас уверяю, что этого нет.
В течение свыше двадцати лет со дня нашего с Вами перваго знакомства у покойнаго владыки Павла на квартире здесь в Мюнхене я привык относиться к Вам, владыко, как к любящему отцу. И я привык к тому, что я могу с Вами откровенно делиться своими переживаниями и впечатлениями, еще не вылившимися в твердую форму убеждений или даже более мягкую форму суждений. В этом духе я Вам написал свое письмо, сознательно обозначив его на конверте как «доверительное и личное».
Содержанием своего письма я совершенно не собирался вычеркнуть того, что я говорил раньше и говорю так же и сегодня. Я ведь не объявлял моих впечатлений единственной правдой и не претендую на исключительность. Я подчеркивал, что это мои личныя впечатления после пребывания в двух только городах.
Письмо это сознательно отличалось от оффициальнаго документа. Я дал эмоционально окрашенное описание моих чувств и переживаний, полагаясь на то, что Вы, как и прежде, так и в данном случае относитесь ко мне с доверием, именно как любящий отец, который согласно своему духовному опыту правильно воспримет мое описание. Считая, что я при изложении моих переживаний не нуждаюсь в опасливых дипломатических формулировках, я не прилагал особых усилий для составления такого трезваго и возвышеннаго рапорта, который носил бы оффициальный характер, и в котором, безусловно, нуждался бы чужой мне человек. Я считал, что ни Вы, ни я не нуждаемся в том, чтобы лишний раз описывать все недостатки церковной жизни в России. Об этом знаем достаточно и скорбим. Мне казалось достойным описания именно то, что я переживал как светлое, как нарождающееся новое и отрадное, что в известной мере, пожалуй, даже и является последствием нашей неутомимой критики. Но эти личныя наблюдения не отменяют моих прежних высказываний, как на заседаниях Синода, так и на Соборе. От них я нисколько не отказываюсь. Я по- прежнему далек от иллюзий и никак не отступаю от своего отрицательнаго отношения ко всему греховному.
Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь всегда Вам преданный, неключимый Ваш послушник
+ Марк, Архиепископ Берлинский и Германский
* * *
6. ПИСЬМО МИТРОПОЛИТА ВИТАЛИЯ АРХИЕПИСКОПУ МАРКУ
6/24 февраля 1998 г.
Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко. Я только что получил, совершенно случайно, от частных людей, «ЗАЯВЛЕНИЕ» участников девятого собеседования священнослужителей Русской Православной Церкви (Московского Патриархата и Зарубежной Церкви на территории Германии).
Владыко, никогда никто, ни Собор, ни Синод, ни я Вам не давали разрешения вести эти собеседования, последовательные и упорно ведущие к окончательному результату, как это написано в Вашем заявлении.
Владыко, я Вам уже написал прошлый раз: Вы имеете право действовать, как господин, в своей епархии, но вне своей епархии Вы не имеете права ни с кем договариваться. Вам никто этого права не давал. Соборным решением было, если случайно кто-то встречается с епископом Московской Патриархии, то не надо отчуждаться, можно поговорить о чем- то, но на такие последовательные, намеренные заявления Вы, владыко, права не имеете.
На основании этого, Владыко, я должен прибегнуть к следующему наказанию: От сего дня, ВЫ БОЛЬШЕ НЕ ЧЛЕН СИНОДА. Ваше дело будет обсуждаться на Синоде и Вы имеете право быть только на том заседании, которое касается Вашего личного дела.
К сожалению, как это не есть прискорбно, но я вынужден реагировать, потому что это вносит колоссальный соблазн среди всего нашего духовенства, как Германского, так и всего Европейского. Священники почему-то молчали, ничего мне не говорили и Вы тоже меня об этом не извещали.
Еще раз повторяю, с личным глубоким сожалением и огорчением, что Вы меня принудили к этому строгому мероприятию. Вашего Преосвященства, искренний доброжелатель
+ Митрополит Виталий
* * *
На этом историческая переписка двух «православных владык» обрывается. Дальнейшие события приобретают характер, который можно скорее назвать гражданской разборкой, чем примером цивилизованного общения между людьми. Доказательством преследований митрополита Виталия явился его арест, который осуществил синод под управлением архиепископа Лавра (Шкурлы) и архиепископа Марка (Арндта) при помощи гражданского суда и властей. Митрополит Виталий был силой принудительно взят под стражу во время Богослужения гражданскими властями и против его воли подвергнут впоследствии психиатрической экспертизе. Без судебного ордера, его высокопреосвященство, Виталий был подвергнут оскорблению, и его насильно втолкнули в поджидавший лимузин бывший епископ Михаил Торонтский, его адвокаты и 7 нанятых охранников. http://krotov.info/spravki/history_bio/20_bio/arndt.html