Игры молодых
Ольга ЖУРЧЕВА *
В этом году два педагога СГИКа выпускают своих студентов в жизнь: одна мастерская под руководством В. В. Горбунова, другая - под руководством И. А. Сидоренко. Не скрою, я отношусь к этим студентам предвзято и с особой симпатией, так как сама их учила три учебных года.
Передо мной двенадцать программок учебного театра СГИКа - почти три года интенсивной творческой деятельности. «Одиссея» - пластические ассоциации по гомеровскому эпосу; «Леди Макбет Мценского уезда» Н. Лескова и «Бабье царство» по чеховским рассказам - речевые спектакли; «Иисус Христос - суперзвезда» - мюзикл; два детектива: «Мышеловка» А. Кристи и «Восемь любящих женщин» Р. Тома; горьковский «Старик»; мольеровский фарс «Мнимый больной». А еще «Счастье мое» А. Червинского, «Вечно живые» В. Розова, «Сто четыре страницы про…» Э. Радзинского, «Матросская тишина» А. Галича. Всё это может составить репертуар приличного театра. Расскажу только о двух спектаклях 41-й группы и двух спектаклях 42-й.
Сцена из спектакля «Старик». Старик - Владислав Петров, Девица - Анастасия Вельмискина
[Spoiler (click to open)]
В своей группе Вадим Горбунов поставил «Старика» М. Горького. В процессе репетиций шла сложная, в первую очередь интеллектуальная работа над текстом пьесы. Участники постановки пытались найти ключ к этому материалу. «Старик» редко ставился, горьковская полемика с Достоевским в этой пьесе не казалась актуальной, да и молодым актерам освоить блеклые, на первый взгляд, образы, умственные, философские разговоры о чувстве вины, о смерти было трудно. Но спектакль получился, и получился неожиданным, даже смелым, к сожалению, недооцененным.
Главный герой Мастаков (Денис Раптанов) предстает в прологе уже очень уставшим и напуганным человеком: он сидит спиной к залу, затем надевает на лицо гипсовую маску с нарисованными закрытыми глазами. Он уже мертв, то ли дело его сгубило, то ли воспоминания. Как ни обнимает его, ни уговаривает живая и красивая Софья Марковна (Анастасия Кайсина), для него ад уже наступил - замаливать грехи незачем.
Ад появляется в виде Старика (Владислав Петров) и Девицы (Анастасия Вельмискина) - какие-то призраки, страшные, трясущиеся, неправдоподобные. А потом этот кривобокий отклеивает накладную бороду и превращается уже в человека из подполья Достоевского, обиженного, озлобленного, мстительного.
Курьезная троица - вечно пьяная Харитонова (Анастасия Чентаева), бренчащий на гитаре Яков (Александр Цыцеров) и Таня всегда с цветами и сигаретой (Анна Корабель) - совсем не горьковские, а скорее чеховские герои. Это персонажи «Вишневого сада» - вялые, непутевые, глубоко несчастные «недотепы». Спектакль оказался весьма показательным слепком постмодернистской, постэкзистенциальной эпохи оцепенения и ожидания.
Спектакль, который поставила Елена Лазарева - «Счастье мое» А. Червинского, - совсем другой. Благодатный материал для студентов, потому что они играют своих ровесников. Единственный спектакль, который я посмотрела в двух составах: оба состава хороши, однако совсем разные. Нежные, трепетные, непосредственные Виктория (Виктория Малюшитская) и Семен (Денис Раптанов) к финалу сильно взрослеют, более уверены в себе, последующие их отношения предрешены. Более мастеровитые Виктория (Анастасия Вельмискина) и Семен (Александр Цыцеров), наоборот, словно бы отпускают себя в последней сцене, становятся неуверенными в своих решениях. И будущее их мне видится неопределенным: а чем черт не шутит, может, будут вместе…
В спектакле много нежной грусти, она воплощена в «свидетелях» короткой любви героев пьесы: школьной директрисе Лидии Ивановне (Дарья Скрипкина и Надежда Атылина), немом Оскаре Борисыче (Владислав Петров), Дочке-рассказчице (Вера Кавтасьева и Анна Корабель), которые то серьезно, то иронично комментируют происходящее с влюбленными.
***
Ирина Сидоренко, мастер студентов 42-й группы, целенаправленно отобрала для этого выпуска три «оттепельных» пьесы. Все помнят «Вечно живых» О. Ефремова, но не все помнят запрещенную перед открытием «Современника» пьесу А. Галича «Матросская тишина» (театр собирался открываться этим спектаклем), а еще знаменитую ленкомовскую постановку А. Эфроса «Четыре страницы про любовь». В этом отборе материала, мне кажется, звучит желание поселить в души молодых актеров луч надежды, характерный для того времени, и одновременно связать своих студентов с той уже легендарной театральной традицией.
«Сто четыре страницы про…» и «Матросская тишина» поставлены со студентами молодым режиссером Кристиной Маяк. Они объединены стремлением сохранить психологическую достоверность характеров, но и выйти из быта в поэзию, в условность, в бытие.
Спектакль по пьесе Э. Радзинского меня приятно поразил. Материал представлялся не слишком современным и понятным, язык драматурга - с инверсиями, длинными периодами иронических словесных построений - затрудненным. Режиссеру удалось найти некий эмоциональный градус для работы с текстом: поэзия и песни тех лет, несмолкающее радио, черно-белые фотографии и даже программка сложена бумажным самолетиком.
Странная девушка Наташа (Маргарита Казенова), готовая повернуться к любой беде, к любому человеческому поступку, как цветок (излюбленный образ Радзинского), и такой самовлюбленный, а в душе неуверенный Евдокимов (Егор Антипов) с их так и не выясненными отношениями; влюбленные или готовые к любви Владик (Иван Ключник), Галя (Анжелика Остапенко), Лева (Кирилл Пискаев) и другие оказались соразмерны и нашему времени, и актерским индивидуальностям студентов. Ретро-стиль остался фоном, а на первый план вышли эмоции молодых людей, осваивающих этот мир.
«Матросская тишина» поставлена Кристиной Маяк удивительно бережно, умно, изящно подошли постановочная группа и актеры к материалу, специально была подобрана и написана музыка (Александра Костырева), у нескольких персонажей деликатно звучит южный говор-суржик. Чувствуется сыгранность, ансамблевость, даже какая-то солидарность в отношении к этому материалу.
Нетерпеливо-трепетный, не осознающий своего предназначения, но чуткий и талантливый Давид (Иван Ключник) и трогательный, но твердый старик Абрам Шварц (Леонид Боровиков) взаимодействуют друг с другом словно на расстоянии, чтобы в последней предсмертной сцене (Давид умирает, и к нему «приходит» погибший отец) стать по-настоящему родными. Хочется отметить работу Антонины Мещеряковой в роли Людмилы Шутовой, интересно наблюдать, как острохарактерная чудачка-поэтесса, а на самом деле очень-очень добрая девочка становится мудрой женщиной, глубоко понимающей весь драматизм жизни.
Режиссер и здесь стремится уйти от бытовизма - среди раненых в вагоне, в сне Давида Шварца, во всей третьей военной картине на сцене присутствуют все актеры. Они сидят, стоят, движутся, лежат, подают реплики - это как бы визуализация всех остальных: раненых, убитых, замученных, погибших под бомбами. Они присутствуют на сцене как хор, придавая всему происходящему характер античной трагедии. Мне почему-то кажется, что этот последний спектакль был настоящим экзаменом - не только на актерское мастерство, но и на человечность.
Жалко, что не могу рассказать обо всех своих студентах - поверьте, они очень талантливы, - и обо всех их ролях. Надеюсь, что у меня еще будет возможность и видеть их на сцене, и писать о них. Они на пороге, надеюсь, успешного актерского будущего!!!
* Литературовед, театральный критик, доктор филологических наук, профессор СГСПУ, член Союза театральных деятелей и Союза журналистов РФ
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 7 июля 2022 года, № 14 (235)
В этом году два педагога СГИКа выпускают своих студентов в жизнь: одна мастерская под руководством В. В. Горбунова, другая - под руководством И. А. Сидоренко. Не скрою, я отношусь к этим студентам предвзято и с особой симпатией, так как сама их учила три учебных года.
Передо мной двенадцать программок учебного театра СГИКа - почти три года интенсивной творческой деятельности. «Одиссея» - пластические ассоциации по гомеровскому эпосу; «Леди Макбет Мценского уезда» Н. Лескова и «Бабье царство» по чеховским рассказам - речевые спектакли; «Иисус Христос - суперзвезда» - мюзикл; два детектива: «Мышеловка» А. Кристи и «Восемь любящих женщин» Р. Тома; горьковский «Старик»; мольеровский фарс «Мнимый больной». А еще «Счастье мое» А. Червинского, «Вечно живые» В. Розова, «Сто четыре страницы про…» Э. Радзинского, «Матросская тишина» А. Галича. Всё это может составить репертуар приличного театра. Расскажу только о двух спектаклях 41-й группы и двух спектаклях 42-й.
Сцена из спектакля «Старик». Старик - Владислав Петров, Девица - Анастасия Вельмискина
[Spoiler (click to open)]
В своей группе Вадим Горбунов поставил «Старика» М. Горького. В процессе репетиций шла сложная, в первую очередь интеллектуальная работа над текстом пьесы. Участники постановки пытались найти ключ к этому материалу. «Старик» редко ставился, горьковская полемика с Достоевским в этой пьесе не казалась актуальной, да и молодым актерам освоить блеклые, на первый взгляд, образы, умственные, философские разговоры о чувстве вины, о смерти было трудно. Но спектакль получился, и получился неожиданным, даже смелым, к сожалению, недооцененным.
Главный герой Мастаков (Денис Раптанов) предстает в прологе уже очень уставшим и напуганным человеком: он сидит спиной к залу, затем надевает на лицо гипсовую маску с нарисованными закрытыми глазами. Он уже мертв, то ли дело его сгубило, то ли воспоминания. Как ни обнимает его, ни уговаривает живая и красивая Софья Марковна (Анастасия Кайсина), для него ад уже наступил - замаливать грехи незачем.
Ад появляется в виде Старика (Владислав Петров) и Девицы (Анастасия Вельмискина) - какие-то призраки, страшные, трясущиеся, неправдоподобные. А потом этот кривобокий отклеивает накладную бороду и превращается уже в человека из подполья Достоевского, обиженного, озлобленного, мстительного.
Курьезная троица - вечно пьяная Харитонова (Анастасия Чентаева), бренчащий на гитаре Яков (Александр Цыцеров) и Таня всегда с цветами и сигаретой (Анна Корабель) - совсем не горьковские, а скорее чеховские герои. Это персонажи «Вишневого сада» - вялые, непутевые, глубоко несчастные «недотепы». Спектакль оказался весьма показательным слепком постмодернистской, постэкзистенциальной эпохи оцепенения и ожидания.
Спектакль, который поставила Елена Лазарева - «Счастье мое» А. Червинского, - совсем другой. Благодатный материал для студентов, потому что они играют своих ровесников. Единственный спектакль, который я посмотрела в двух составах: оба состава хороши, однако совсем разные. Нежные, трепетные, непосредственные Виктория (Виктория Малюшитская) и Семен (Денис Раптанов) к финалу сильно взрослеют, более уверены в себе, последующие их отношения предрешены. Более мастеровитые Виктория (Анастасия Вельмискина) и Семен (Александр Цыцеров), наоборот, словно бы отпускают себя в последней сцене, становятся неуверенными в своих решениях. И будущее их мне видится неопределенным: а чем черт не шутит, может, будут вместе…
В спектакле много нежной грусти, она воплощена в «свидетелях» короткой любви героев пьесы: школьной директрисе Лидии Ивановне (Дарья Скрипкина и Надежда Атылина), немом Оскаре Борисыче (Владислав Петров), Дочке-рассказчице (Вера Кавтасьева и Анна Корабель), которые то серьезно, то иронично комментируют происходящее с влюбленными.
***
Ирина Сидоренко, мастер студентов 42-й группы, целенаправленно отобрала для этого выпуска три «оттепельных» пьесы. Все помнят «Вечно живых» О. Ефремова, но не все помнят запрещенную перед открытием «Современника» пьесу А. Галича «Матросская тишина» (театр собирался открываться этим спектаклем), а еще знаменитую ленкомовскую постановку А. Эфроса «Четыре страницы про любовь». В этом отборе материала, мне кажется, звучит желание поселить в души молодых актеров луч надежды, характерный для того времени, и одновременно связать своих студентов с той уже легендарной театральной традицией.
«Сто четыре страницы про…» и «Матросская тишина» поставлены со студентами молодым режиссером Кристиной Маяк. Они объединены стремлением сохранить психологическую достоверность характеров, но и выйти из быта в поэзию, в условность, в бытие.
Спектакль по пьесе Э. Радзинского меня приятно поразил. Материал представлялся не слишком современным и понятным, язык драматурга - с инверсиями, длинными периодами иронических словесных построений - затрудненным. Режиссеру удалось найти некий эмоциональный градус для работы с текстом: поэзия и песни тех лет, несмолкающее радио, черно-белые фотографии и даже программка сложена бумажным самолетиком.
Странная девушка Наташа (Маргарита Казенова), готовая повернуться к любой беде, к любому человеческому поступку, как цветок (излюбленный образ Радзинского), и такой самовлюбленный, а в душе неуверенный Евдокимов (Егор Антипов) с их так и не выясненными отношениями; влюбленные или готовые к любви Владик (Иван Ключник), Галя (Анжелика Остапенко), Лева (Кирилл Пискаев) и другие оказались соразмерны и нашему времени, и актерским индивидуальностям студентов. Ретро-стиль остался фоном, а на первый план вышли эмоции молодых людей, осваивающих этот мир.
«Матросская тишина» поставлена Кристиной Маяк удивительно бережно, умно, изящно подошли постановочная группа и актеры к материалу, специально была подобрана и написана музыка (Александра Костырева), у нескольких персонажей деликатно звучит южный говор-суржик. Чувствуется сыгранность, ансамблевость, даже какая-то солидарность в отношении к этому материалу.
Нетерпеливо-трепетный, не осознающий своего предназначения, но чуткий и талантливый Давид (Иван Ключник) и трогательный, но твердый старик Абрам Шварц (Леонид Боровиков) взаимодействуют друг с другом словно на расстоянии, чтобы в последней предсмертной сцене (Давид умирает, и к нему «приходит» погибший отец) стать по-настоящему родными. Хочется отметить работу Антонины Мещеряковой в роли Людмилы Шутовой, интересно наблюдать, как острохарактерная чудачка-поэтесса, а на самом деле очень-очень добрая девочка становится мудрой женщиной, глубоко понимающей весь драматизм жизни.
Режиссер и здесь стремится уйти от бытовизма - среди раненых в вагоне, в сне Давида Шварца, во всей третьей военной картине на сцене присутствуют все актеры. Они сидят, стоят, движутся, лежат, подают реплики - это как бы визуализация всех остальных: раненых, убитых, замученных, погибших под бомбами. Они присутствуют на сцене как хор, придавая всему происходящему характер античной трагедии. Мне почему-то кажется, что этот последний спектакль был настоящим экзаменом - не только на актерское мастерство, но и на человечность.
Жалко, что не могу рассказать обо всех своих студентах - поверьте, они очень талантливы, - и обо всех их ролях. Надеюсь, что у меня еще будет возможность и видеть их на сцене, и писать о них. Они на пороге, надеюсь, успешного актерского будущего!!!
* Литературовед, театральный критик, доктор филологических наук, профессор СГСПУ, член Союза театральных деятелей и Союза журналистов РФ
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 7 июля 2022 года, № 14 (235)