«Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман…»
Валерия ЛОСЕВИЧЕВА *
Фото Юрия СТРЕЛЬЦА
На сценах филармоний Самары и Тольятти в рамках абонементов, названия которых восходят к фирме Steinway & Sons, выступила пианистка Варвара МЯГКОВА.
[Spoiler (click to open)]
Ее концерты сопровождаются огромной шумихой. Заголовки анонсов пестрят высказываниями корифеев фортепианного мира о необыкновенном таланте артистки: «она абсолютно гениальная» (Борис Березовский), «она словно вещает, пророчит» (Лукас Генюшас), «у нее всё состоит из озарений» (Ксения Кнорре).
Не менее удивительной представляется и сценическая карьера Мягковой. За плечами пианистки всего пара конкурсов (всероссийский 1992 года и международный в Андорре в 2002-м), внушительный перерыв в пятнадцать лет - разделяющий год окончания Московской консерватории и, собственно, ее первый сольный концерт 10 октября 2019 года в галерее «Нико» - и вдруг как с неба упавшая известность: восторженные отклики и репосты в соцсетях, поддержка именитых музыкантов, интервью, гастроли…
Сии обстоятельства хорошенько подогрели внимание к предстоящим концертам. Практически полные залы, причем присутствовала публика совершенно разного возраста, начиная от почтенных слушателей до совсем юных учеников музыкальных школ.
В Тольятти выступление Мягковой стало завершающим аккордом, венчающим цикл «Steinway-вечеров». В рамках этого абонемента тольяттинцы услышали игру блистательных Николая Кузнецова, Алексея Набиулина, Евгения Михайлова, Лукаса Генюшаса. Каждому артисту удалось не только проявить свой талант, блестящее техническое мастерство, виртуозность и широкий охват репертуара, но и артистическую выдержку, самообладание и сдержанность, обдуманность в игре и зрелость понимания. Заметим, что ни к одному из этих артистов, так скажем, «рекламные кампании» не относили свойство гениальности. О них говорили «заметный», «блистательный», «выдающийся», но не «гениальный».
И вот на сцену вышел «гениальный пианист». Первое, что обращает на себя внимание, - неряшливый вид артистки: более чем повседневные туника и брюки, наспех собранные волосы. Но это неважно. Ведь главное - как человек играет. Пианистка кладет на пюпитр ноты и планшет. Это сейчас никого не удивляет, бытует и такая практика. Была бы игра качественной!
И вот зазвучал Второй экспромт Шуберта. Сразу слышна подкованность Мягковой в исполнении барочной музыки. В прикосновении к инструменту - неукоснительная отточенность звука, блестящая пальцевая техника, в высказывании - риторическая приподнятость, в общем звучании - сбалансированность, объем и характерное для артистки очень выразительное, глубокое piano.
Казалось бы, всё говорит о благополучном течении концертного вечера, но тут наступает очередь Третьего экспромта. Знаменитый соль-бемоль-мажорный экспромт - произведение настолько популярное, что любая погрешность в его исполнении слышна сразу же. Поэтому обстоятельство, что его играли по нотам и при этом постоянно ошибались, сразило, как нокаут… К сожалению, впечатление, которое только-только начало формироваться, опрокинулось, и горькая нота разочарования саднила душу вплоть до окончания выступления.
Первое отделение продолжили «Фантастические пьесы» Шумана. Вновь обратило на себя внимание замечательное piano Мягковой - нежное, задушевное, очень хрупкое. В миниатюрах также проявилось и присущее артистическому дару пианистки чувство ускользающего времени, его сиюминутность, мимолетность, а также искреннее погружение в художественный образ и способность вовлечь в него слушателя.
Сочинения Брамса, завершившие первое отделение концерта (Три интермеццо) и открывшие второе (Две рапсодии), явили публике иную сторону исполнительского таланта артистки. Драматичность и в то же время порывистость, эмоциональность и некоторая надрывность раскрываемых образов пришлись явно по нутру исполнительнице и прозвучали убедительно и рельефно. Похожие качества можно отнести и к завершившей концерт «Крейслериане». Богатство образов, заключенных в этом внушительном цикле, проявилось во всей полноте, равно как и многообразие градаций фортепианного звучания, никогда, впрочем, не выходящее за пределы хорошего вкуса.
Можно смело сказать, что Варвара Мягкова обладает достоинствами, отчасти оправдывающими ее блестящую карьеру. Она одарена достаточно убедительным, свежим исполнительским взглядом, неподдельным огоньком и большой музыкальностью. Играет с одушевлением, однако сценической умелости, выработанности, которые приобретаются только артистическим опытом, ей недостает. Увы, но и в техническом отношении ее исполнение небезупречно...
Справедливости ради, конечно, следует сказать, что публика была под очень сильным впечатлением от концерта! Пианистке аплодировали стоя и вызывали на бис. Чувствовалось, что слушатели откликнулись на непосредственность и искренность ее высказывания, нежность и высокую культуру звука, и даже внешняя, казалось бы, небрежность сценического облика артистки как бы преобразилась в беззащитность и уязвимость.
Однако можно ли все-таки говорить о «гениальности»? Или это некая общая жажда чуда, надежда, что, не играя по правилам жесткой конкуренции, можно построить блестящую исполнительскую карьеру, что откликнувшийся на сайте «Репетитор.ру» «мальчик Боря» вдруг окажется знаменитым Борисом Березовским, который протянет руку талантливому коллеге?.. «Да, слава в прихотях вольна», - восклицает персонаж пушкинского «Героя».
* Лектор-музыковед Тольяттинской филармонии
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 28 апреля 2022 года, № 9 (230)
Фото Юрия СТРЕЛЬЦА
На сценах филармоний Самары и Тольятти в рамках абонементов, названия которых восходят к фирме Steinway & Sons, выступила пианистка Варвара МЯГКОВА.
[Spoiler (click to open)]
Ее концерты сопровождаются огромной шумихой. Заголовки анонсов пестрят высказываниями корифеев фортепианного мира о необыкновенном таланте артистки: «она абсолютно гениальная» (Борис Березовский), «она словно вещает, пророчит» (Лукас Генюшас), «у нее всё состоит из озарений» (Ксения Кнорре).
Не менее удивительной представляется и сценическая карьера Мягковой. За плечами пианистки всего пара конкурсов (всероссийский 1992 года и международный в Андорре в 2002-м), внушительный перерыв в пятнадцать лет - разделяющий год окончания Московской консерватории и, собственно, ее первый сольный концерт 10 октября 2019 года в галерее «Нико» - и вдруг как с неба упавшая известность: восторженные отклики и репосты в соцсетях, поддержка именитых музыкантов, интервью, гастроли…
Сии обстоятельства хорошенько подогрели внимание к предстоящим концертам. Практически полные залы, причем присутствовала публика совершенно разного возраста, начиная от почтенных слушателей до совсем юных учеников музыкальных школ.
В Тольятти выступление Мягковой стало завершающим аккордом, венчающим цикл «Steinway-вечеров». В рамках этого абонемента тольяттинцы услышали игру блистательных Николая Кузнецова, Алексея Набиулина, Евгения Михайлова, Лукаса Генюшаса. Каждому артисту удалось не только проявить свой талант, блестящее техническое мастерство, виртуозность и широкий охват репертуара, но и артистическую выдержку, самообладание и сдержанность, обдуманность в игре и зрелость понимания. Заметим, что ни к одному из этих артистов, так скажем, «рекламные кампании» не относили свойство гениальности. О них говорили «заметный», «блистательный», «выдающийся», но не «гениальный».
И вот на сцену вышел «гениальный пианист». Первое, что обращает на себя внимание, - неряшливый вид артистки: более чем повседневные туника и брюки, наспех собранные волосы. Но это неважно. Ведь главное - как человек играет. Пианистка кладет на пюпитр ноты и планшет. Это сейчас никого не удивляет, бытует и такая практика. Была бы игра качественной!
И вот зазвучал Второй экспромт Шуберта. Сразу слышна подкованность Мягковой в исполнении барочной музыки. В прикосновении к инструменту - неукоснительная отточенность звука, блестящая пальцевая техника, в высказывании - риторическая приподнятость, в общем звучании - сбалансированность, объем и характерное для артистки очень выразительное, глубокое piano.
Казалось бы, всё говорит о благополучном течении концертного вечера, но тут наступает очередь Третьего экспромта. Знаменитый соль-бемоль-мажорный экспромт - произведение настолько популярное, что любая погрешность в его исполнении слышна сразу же. Поэтому обстоятельство, что его играли по нотам и при этом постоянно ошибались, сразило, как нокаут… К сожалению, впечатление, которое только-только начало формироваться, опрокинулось, и горькая нота разочарования саднила душу вплоть до окончания выступления.
Первое отделение продолжили «Фантастические пьесы» Шумана. Вновь обратило на себя внимание замечательное piano Мягковой - нежное, задушевное, очень хрупкое. В миниатюрах также проявилось и присущее артистическому дару пианистки чувство ускользающего времени, его сиюминутность, мимолетность, а также искреннее погружение в художественный образ и способность вовлечь в него слушателя.
Сочинения Брамса, завершившие первое отделение концерта (Три интермеццо) и открывшие второе (Две рапсодии), явили публике иную сторону исполнительского таланта артистки. Драматичность и в то же время порывистость, эмоциональность и некоторая надрывность раскрываемых образов пришлись явно по нутру исполнительнице и прозвучали убедительно и рельефно. Похожие качества можно отнести и к завершившей концерт «Крейслериане». Богатство образов, заключенных в этом внушительном цикле, проявилось во всей полноте, равно как и многообразие градаций фортепианного звучания, никогда, впрочем, не выходящее за пределы хорошего вкуса.
Можно смело сказать, что Варвара Мягкова обладает достоинствами, отчасти оправдывающими ее блестящую карьеру. Она одарена достаточно убедительным, свежим исполнительским взглядом, неподдельным огоньком и большой музыкальностью. Играет с одушевлением, однако сценической умелости, выработанности, которые приобретаются только артистическим опытом, ей недостает. Увы, но и в техническом отношении ее исполнение небезупречно...
Справедливости ради, конечно, следует сказать, что публика была под очень сильным впечатлением от концерта! Пианистке аплодировали стоя и вызывали на бис. Чувствовалось, что слушатели откликнулись на непосредственность и искренность ее высказывания, нежность и высокую культуру звука, и даже внешняя, казалось бы, небрежность сценического облика артистки как бы преобразилась в беззащитность и уязвимость.
Однако можно ли все-таки говорить о «гениальности»? Или это некая общая жажда чуда, надежда, что, не играя по правилам жесткой конкуренции, можно построить блестящую исполнительскую карьеру, что откликнувшийся на сайте «Репетитор.ру» «мальчик Боря» вдруг окажется знаменитым Борисом Березовским, который протянет руку талантливому коллеге?.. «Да, слава в прихотях вольна», - восклицает персонаж пушкинского «Героя».
* Лектор-музыковед Тольяттинской филармонии
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» от 28 апреля 2022 года, № 9 (230)