«Васса» в «Колесе»
Ольга ЖУРЧЕВА *
Фото Вячеслава СМИРНОВА
- Разве уж и пьес не стало? - ласково-укоризненно спросила Настасья Ивановна. - Какие хорошие пьесы есть. И сколько их! Начнешь играть - в двадцать лет всех не переиграешь. Зачем же вам тревожиться сочинять?
М. Булгаков. Театральный роман
Этот эпиграф пришел мне в голову не в связи со спектаклем, а скорее из-за некоторых высказываний по поводу спектакля. Обиделась на реплики в социальных сетях о «переборе с символикой»; о старье - «как будто нет новых пьес»; и совсем парадоксальное: «Сейчас бы надо что-то жизнеутверждающее, уводящее от депрессий». Не за спектакль обиделась - за Горького.
Скажу, что нет более современной пьесы, отразившей переломное состояние общества и семьи, чем «Васса». Не буду голословно убеждать, достаточно посмотреть театральные афиши последних двадцати лет, обязательно наткнешься на спектакли по пьесам Горького, в частности, на «Вассу». Постановка подобной пьесы - это своего рода испытание для любого театра на уровень профессионализма.
В свое время Горький писал Чехову: «Как странно, что в могучей русской литературе нет символизма, нет этого стремления трактовать вопросы коренные, вопросы духа». Главное действующее лицо у него - мировоззрение, идея. Каждый персонаж признается героем мыслящим, резонером, героем-идеологом.
Кроме того, для Горького (так же, как и для Чехова) важной темой становятся семья и дом, эту семью соединяющий. Можно вспомнить цитату из Петра Чаадаева: «Мы все имеем вид путешественников. Ни у кого нет определенной сферы существования, ни для чего не выработано хороших привычек, ни для чего нет правил; нет даже домашнего очага <…> В своих домах мы как будто на постое, в семье имеем вид чужестранцев, в городах кажемся кочевниками».
Герои Горького и Чехова мучительно осознают себя путешественниками в жизни, путешественниками в небытие - отсюда и ее, жизни, бесприютность.
Мы тоже живем в ситуации рубежа веков, в ситуации разрушения неких фундаментальных основ жизни и мировоззрения. Неужели только веселенькие комедийки или розовенькие мелодрамки нужны современному человеку?
[Spoiler (click to open)]***
Но вернемся к спектаклю. В театре «Колесо» состоялась премьера спектакля по второй редакции пьесы Максима Горького «Васса». Это большое событие для театра в «посткарантинный» период. Немного удивил выбор второй редакции, более идеологизированной. В первой редакции, 1910 года, пьеса носит камерный характер, замкнутый на семейном круге проблем героев, на бытовых голосах, на скрипах дверей, на семейных тайнах, «скелетах в шкафу». В 1935-м автор решает создать новый, современный для того времени вариант. Интересно, что первый вариант практически не шел на советской сцене, в то время как второй - с образом революционерки Рашель - был весьма востребован как предлагающий положительный и жизнеутверждающий идеал.
Действие на сцене начинается задолго до спектакля. Это вполне беспорядочное перемещение людей по сцене, невнятные звуки, стуки. Вроде того, что зритель случайно становится свидетелем вырванного из обыденной жизни фрагмента.
Символично, хоть и предсказуемо решена сценография. Сцена открыта до задней кирпичной стены, там маленькая эстрада с двумя музыкантами. Есть намек на вокзал и очевидную неустойчивость жизни: огромные окна, металлические вокзальные стулья и урна при них. Как реплика к хрестоматийным постановкам пьесы выглядят конторка, большой обеденный стол, стулья. В глубине сцены - поддерживающая, очевидно, всю конструкцию вертикаль: лестница, на которой иногда появляются персонажи. Почти в середине сценического пространства - выгородка с современным санузлом, явный намек на разоблачение тайных и грязных пороков.
Очень много пластики и музыкального оформления. Молодые актеры прекрасно и гибко двигаются. Не только по плоскости сцены, но и по стенам и потолку. Звуковое оформление вызывает противоречивые ощущения. Оно задает ритм, обозначает напряжение, но иногда заглушает слова актеров и сильно отвлекает от достаточно сложного многофигурного действия.
Меня уверяли, что это совершенно новая трактовка пьесы Горького, вообще не Горький. Для самой продвинутой молодежи будет интересно.
Не скажу за молодежь, но никакой новой трактовки я не увидела. Режиссер и актеры прочли пьесу более чем традиционно. В центре сильная женщина - Васса Железнова. Имя мужское и фамилия железная. Всё по Горькому: «Н. Новгород - город купеческий, о нем сложена поговорка: «Дома каменные, люди железные» <…> Быт «железных» вставал предо мною кошмарно, жизнь их, в главном ее напряжении, сводилась к драме «борьбы плоти с духом».
Противостоят ей развратный муж, развратный брат, растленные и больные дети, развращенная прислуга. Рашель, впрочем, несмотря на сохраненную архаическую революционную риторику, вполне вписывается в этот круг.
В спектакле есть «взрослые» (Васса Железнова, Сергей Железнов, Прохор Храпов), которые играют характер, типаж. И есть «дети» (все остальные), которые играют что-то непонятное.
Ольга Самарцева в роли Вассы жесткая, властная, убедительная в словах. Эта роль очень подходит ей, актриса как бы придает четкость контуру спектакля. Всегда в центре, поскольку именно в ней на самом деле сосредоточена жизнь. В общем-то, это единственный по-настоящему выстроенный характер.
Но одновременно с этим Васса в спектакле словно лишена поступков. Невыразительно решена сцена разговора героини с Сергеем Железновым (Александр Двинский), почти нет взаимодействия с Прохором (Сергей Максимов), слабый контакт с молодым поколением. Даже смерть Вассы представлена как-то мелодраматично, предсказуемо. Васса встречает в каждой сцене не просто непонимание, а какую-то молчаливую стену. Возможно, что так концептуально решены режиссером отношения между персонажами. Но ансамбля в спектакле никто не отменял. В пьесе 13 персонажей (в спектакле - на 2 человека больше) - они же должны как-то взаимодействовать.
Драма - это такой род литературы, где никогда не встречается лишних действующих лиц, они функциональны или значимы, но обязательно необходимы для движения сюжета. В спектакле тольяттинского театра как минимум семь совершенно лишних действующих лиц. Не только потому, что у них мало слов, но и потому, что они ничего не прибавляют к смыслу происходящего на сцене. Хотя пытаются.
Спектакль начинается с того, что Пятеркин (Глеб Баканов) объявляет название предстоящего представления, а Евгений (Сергей Мордашов) его перебивает: «Ромео и Джульетта». Далее действительно следует несколько цитат из пьесы Шекспира, и Евгений с Натальей (Вера Зиновьева) изображают что-то похожее на любовь. Правда, потом ни о Шекспире, ни о любви никто не вспомнит.
Среди молодых актеров, пожалуй, единственное довольно точное попадание - это как раз Наталья. Те немногие реплики, которыми она обменивается с Вассой, Прохором, Рашелью, звучат остро и выразительно. Рисунок роли Людмилы (Александра Баушева) заставляет думать о детях с девиантным поведением. Ее монолог-оправдание матери - о саде, который они с Вассой посадили, - полностью пропадает («Войдешь в него, когда он росой окроплен и весь горит на солнце... как риза, как парчовый, - даже сердце замирает, до того красиво!»). Во-первых, не слышно, во-вторых, ни к селу, ни к городу.
Самым загадочным персонажем в этом спектакле становится Рашель (Юлия Киреева). Несмотря на весьма эффектное появление и весьма же гневные реплики, она тоже, в сущности, статистка на сцене.
Финал смазан не только тем, что Васса уходит умирать в санузел (внутренний, грязный мир), и не тем, что Прохор хищно складывает кучи денег в мешок, но и потому, что на сцену опускается туман, в котором зловеще ползают все остальные действующие лица.
В общем, социальная и нравственная энтропия налицо.
Осталось у меня странное ощущение, что это представление, рассчитанное на молодежь, как ни странно, отражает страх старшего поколения перед неуправляемой и непонятной массой молодых персонажей - без лиц, характеров и слов.
Однако есть надежда, что, как всякий живой организм, спектакль тольяттинского театра «Колесо» будет развиваться, прирастать смыслами и актерскими работами.
Драматический театр «Колесо» имени Г. Б. Дроздова (Тольятти)
Максим Горький
Васса
Драма
Режиссер-постановщик - Михаил Мокеев
Художник-сценограф - Сергей Дулесов
Художник по костюмам - Наталья Степанова
Балетмейстер - Катерина Незванова
Saund design - Alukard Neurasthenic Melshin
Помощник режиссера - Светлана Бородина
* Литературный и театральный критик, доктор филологических наук, профессор СГСПУ, член Союза театральных деятелей и Союза журналистов России.
Опубликовано в «Свежей газеты. Культуре» от 5 ноября 2020 года, № 21 (194)
Фото Вячеслава СМИРНОВА
- Разве уж и пьес не стало? - ласково-укоризненно спросила Настасья Ивановна. - Какие хорошие пьесы есть. И сколько их! Начнешь играть - в двадцать лет всех не переиграешь. Зачем же вам тревожиться сочинять?
М. Булгаков. Театральный роман
Этот эпиграф пришел мне в голову не в связи со спектаклем, а скорее из-за некоторых высказываний по поводу спектакля. Обиделась на реплики в социальных сетях о «переборе с символикой»; о старье - «как будто нет новых пьес»; и совсем парадоксальное: «Сейчас бы надо что-то жизнеутверждающее, уводящее от депрессий». Не за спектакль обиделась - за Горького.
Скажу, что нет более современной пьесы, отразившей переломное состояние общества и семьи, чем «Васса». Не буду голословно убеждать, достаточно посмотреть театральные афиши последних двадцати лет, обязательно наткнешься на спектакли по пьесам Горького, в частности, на «Вассу». Постановка подобной пьесы - это своего рода испытание для любого театра на уровень профессионализма.
В свое время Горький писал Чехову: «Как странно, что в могучей русской литературе нет символизма, нет этого стремления трактовать вопросы коренные, вопросы духа». Главное действующее лицо у него - мировоззрение, идея. Каждый персонаж признается героем мыслящим, резонером, героем-идеологом.
Кроме того, для Горького (так же, как и для Чехова) важной темой становятся семья и дом, эту семью соединяющий. Можно вспомнить цитату из Петра Чаадаева: «Мы все имеем вид путешественников. Ни у кого нет определенной сферы существования, ни для чего не выработано хороших привычек, ни для чего нет правил; нет даже домашнего очага <…> В своих домах мы как будто на постое, в семье имеем вид чужестранцев, в городах кажемся кочевниками».
Герои Горького и Чехова мучительно осознают себя путешественниками в жизни, путешественниками в небытие - отсюда и ее, жизни, бесприютность.
Мы тоже живем в ситуации рубежа веков, в ситуации разрушения неких фундаментальных основ жизни и мировоззрения. Неужели только веселенькие комедийки или розовенькие мелодрамки нужны современному человеку?
[Spoiler (click to open)]***
Но вернемся к спектаклю. В театре «Колесо» состоялась премьера спектакля по второй редакции пьесы Максима Горького «Васса». Это большое событие для театра в «посткарантинный» период. Немного удивил выбор второй редакции, более идеологизированной. В первой редакции, 1910 года, пьеса носит камерный характер, замкнутый на семейном круге проблем героев, на бытовых голосах, на скрипах дверей, на семейных тайнах, «скелетах в шкафу». В 1935-м автор решает создать новый, современный для того времени вариант. Интересно, что первый вариант практически не шел на советской сцене, в то время как второй - с образом революционерки Рашель - был весьма востребован как предлагающий положительный и жизнеутверждающий идеал.
Действие на сцене начинается задолго до спектакля. Это вполне беспорядочное перемещение людей по сцене, невнятные звуки, стуки. Вроде того, что зритель случайно становится свидетелем вырванного из обыденной жизни фрагмента.
Символично, хоть и предсказуемо решена сценография. Сцена открыта до задней кирпичной стены, там маленькая эстрада с двумя музыкантами. Есть намек на вокзал и очевидную неустойчивость жизни: огромные окна, металлические вокзальные стулья и урна при них. Как реплика к хрестоматийным постановкам пьесы выглядят конторка, большой обеденный стол, стулья. В глубине сцены - поддерживающая, очевидно, всю конструкцию вертикаль: лестница, на которой иногда появляются персонажи. Почти в середине сценического пространства - выгородка с современным санузлом, явный намек на разоблачение тайных и грязных пороков.
Очень много пластики и музыкального оформления. Молодые актеры прекрасно и гибко двигаются. Не только по плоскости сцены, но и по стенам и потолку. Звуковое оформление вызывает противоречивые ощущения. Оно задает ритм, обозначает напряжение, но иногда заглушает слова актеров и сильно отвлекает от достаточно сложного многофигурного действия.
Меня уверяли, что это совершенно новая трактовка пьесы Горького, вообще не Горький. Для самой продвинутой молодежи будет интересно.
Не скажу за молодежь, но никакой новой трактовки я не увидела. Режиссер и актеры прочли пьесу более чем традиционно. В центре сильная женщина - Васса Железнова. Имя мужское и фамилия железная. Всё по Горькому: «Н. Новгород - город купеческий, о нем сложена поговорка: «Дома каменные, люди железные» <…> Быт «железных» вставал предо мною кошмарно, жизнь их, в главном ее напряжении, сводилась к драме «борьбы плоти с духом».
Противостоят ей развратный муж, развратный брат, растленные и больные дети, развращенная прислуга. Рашель, впрочем, несмотря на сохраненную архаическую революционную риторику, вполне вписывается в этот круг.
В спектакле есть «взрослые» (Васса Железнова, Сергей Железнов, Прохор Храпов), которые играют характер, типаж. И есть «дети» (все остальные), которые играют что-то непонятное.
Ольга Самарцева в роли Вассы жесткая, властная, убедительная в словах. Эта роль очень подходит ей, актриса как бы придает четкость контуру спектакля. Всегда в центре, поскольку именно в ней на самом деле сосредоточена жизнь. В общем-то, это единственный по-настоящему выстроенный характер.
Но одновременно с этим Васса в спектакле словно лишена поступков. Невыразительно решена сцена разговора героини с Сергеем Железновым (Александр Двинский), почти нет взаимодействия с Прохором (Сергей Максимов), слабый контакт с молодым поколением. Даже смерть Вассы представлена как-то мелодраматично, предсказуемо. Васса встречает в каждой сцене не просто непонимание, а какую-то молчаливую стену. Возможно, что так концептуально решены режиссером отношения между персонажами. Но ансамбля в спектакле никто не отменял. В пьесе 13 персонажей (в спектакле - на 2 человека больше) - они же должны как-то взаимодействовать.
Драма - это такой род литературы, где никогда не встречается лишних действующих лиц, они функциональны или значимы, но обязательно необходимы для движения сюжета. В спектакле тольяттинского театра как минимум семь совершенно лишних действующих лиц. Не только потому, что у них мало слов, но и потому, что они ничего не прибавляют к смыслу происходящего на сцене. Хотя пытаются.
Спектакль начинается с того, что Пятеркин (Глеб Баканов) объявляет название предстоящего представления, а Евгений (Сергей Мордашов) его перебивает: «Ромео и Джульетта». Далее действительно следует несколько цитат из пьесы Шекспира, и Евгений с Натальей (Вера Зиновьева) изображают что-то похожее на любовь. Правда, потом ни о Шекспире, ни о любви никто не вспомнит.
Среди молодых актеров, пожалуй, единственное довольно точное попадание - это как раз Наталья. Те немногие реплики, которыми она обменивается с Вассой, Прохором, Рашелью, звучат остро и выразительно. Рисунок роли Людмилы (Александра Баушева) заставляет думать о детях с девиантным поведением. Ее монолог-оправдание матери - о саде, который они с Вассой посадили, - полностью пропадает («Войдешь в него, когда он росой окроплен и весь горит на солнце... как риза, как парчовый, - даже сердце замирает, до того красиво!»). Во-первых, не слышно, во-вторых, ни к селу, ни к городу.
Самым загадочным персонажем в этом спектакле становится Рашель (Юлия Киреева). Несмотря на весьма эффектное появление и весьма же гневные реплики, она тоже, в сущности, статистка на сцене.
Финал смазан не только тем, что Васса уходит умирать в санузел (внутренний, грязный мир), и не тем, что Прохор хищно складывает кучи денег в мешок, но и потому, что на сцену опускается туман, в котором зловеще ползают все остальные действующие лица.
В общем, социальная и нравственная энтропия налицо.
Осталось у меня странное ощущение, что это представление, рассчитанное на молодежь, как ни странно, отражает страх старшего поколения перед неуправляемой и непонятной массой молодых персонажей - без лиц, характеров и слов.
Однако есть надежда, что, как всякий живой организм, спектакль тольяттинского театра «Колесо» будет развиваться, прирастать смыслами и актерскими работами.
Драматический театр «Колесо» имени Г. Б. Дроздова (Тольятти)
Максим Горький
Васса
Драма
Режиссер-постановщик - Михаил Мокеев
Художник-сценограф - Сергей Дулесов
Художник по костюмам - Наталья Степанова
Балетмейстер - Катерина Незванова
Saund design - Alukard Neurasthenic Melshin
Помощник режиссера - Светлана Бородина
* Литературный и театральный критик, доктор филологических наук, профессор СГСПУ, член Союза театральных деятелей и Союза журналистов России.
Опубликовано в «Свежей газеты. Культуре» от 5 ноября 2020 года, № 21 (194)