Москвичке, стрелявшей в метро, чтобы защитить друзей от вооружённого кавказца, грозит тюрьма
Оригинал взят у vadimb в Москвичке, стрелявшей в метро, чтобы защитить друзей от вооружённого кавказца, грозит тюрьма
У Александры Лотковой длинные светлые волосы и огромные глаза. Учится в Плешке (Российский экономический университет имени Плеханова) на юридическом, волонтер - с 14 лет ездит по детдомам и помогает чем может. Но скоро Саша может сесть в тюрьму на восемь лет. Ее будут судить за то, что 29 мая, пытаясь остановить побоище в метро, она открыла огонь из травматического пистолета.
Мы сидим в ее квартирке на окраине столицы. Другого варианта не было: Александра под домашним арестом.
- В тот день я встретилась с подругами, - рассказывает Александра, - парня одной из них зовут Дима, я его видела пару раз. Так вот, мы сидели в кафе, и тут подъехали Дима и двое его друзей. С последними я не была знакома. У одного на поясе висел туристический топорик. Меня это покоробило. А он сказал: «Не волнуйся, это прикол такой».
В начале первого ночи компания расплатилась. Парни отстали, девчонки спустились на станцию метро «Цветной бульвар», щебеча о своем. Через несколько минут на эскалаторе появились их спутники. Лица - в крови, рядом - какие-то парни постарше. Между компаниями шла перепалка. Уже потом Саша узнала: любителя топориков кто-то из спускавшейся рядом компании спросил: «Зачем тебе эта штуковина?» Тот огрызнулся: «Не твое дело». И тут же получил по лицу. Вступившимся товарищам тоже досталось. Да и топорик отобрали.
На платформе драка продолжилась. И тогда Александра достала пистолет в первый раз.
- Зачем ты его вообще купила? - спрашиваю я.
- Чтобы защитить себя, - медленно, словно мантру, говорит Саша. - Меня пытались ограбить четыре года назад. Какой-то мужик вечером напал, вцепился в сумку и начал меня бить. Помню то чувство: боль и слезы. Они не от этой боли, а от беспомощности... Когда мне исполнилось 18, я купила пистолет. Тогда, на платформе, я увидела, что у Димы порезана шея, и поняла, что это не шутки - надо действовать. Пальнула в воздух. Драка не прекратилась. Один из тех, старших, с озверелым лицом бросился на меня и повалил. Его оттащили, я встала и увидела, что на меня идет человек с ножом. Он замахнулся, и я выстрелила еще раз. Уже в него.
Вместе с Лотковой мы смотрим запись с камеры видеонаблюдения. Час поздний, на станции немного людей. Ибрагим Курбанов, ныне один из потерпевших, после выстрела разворачивается и бежит в другую сторону. Туда, где его друг Иван Белоусов бьет Диму. Курбанов ввязывается в драку. Александра снова стреляет.
- Я видела, что Диму могут просто зарезать, - продолжает Александра. - В какой-то момент появился полицейский. Я обрадовалась. Но страж порядка шел куда-то по своим делам. Мы его за рукав схватили, показали на драку, девчонки кричали: «Там нож!» Он подошел к дерущимся, но влезать не стал. Это меня совсем перепахало. И я опять выстрелила.
После этого коп все-таки вмешался. Драка прекратилась, на полу остался лежать Иван Белоусов, резиновая пуля попала ему в легкое. Александра узнала об этом из новостей.
- Я сразу поехала в больницу, - рассказывает она, - пришла в палату к Ивану. Мы поговорили, я попросила прощения. Он тоже просил простить его - мы оба поняли, что переборщили. Потом я поехала домой, но у дверей меня уже ждали оперативники.
«Такого бы я себе не простила»
Разобраться в этом деле - задача не из легких. Я снова смотрю видеозапись. Был ли у Курбанова нож? Если да, то Александра, без сомнения, действовала в рамках самозащиты. Если нет - возможны варианты. В худшем случае - превышение пределов необходимой обороны - максимум три года колонии, да и то, наверное, условно. Из-за качества съемки разобрать, что в руке у Курбанова, невозможно. Замах похож на попытку ударить клинком. Но потерпевшие уверяют: ножа не было. А полицейский, которого, кстати, уволили за бездействие, говорит: ему и правда кричали про нож, но сам он его не видел. И теперь Александру обвиняют в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью. Словно она стреляла ни с того ни с сего.
Угроза угодить за решетку для Александры вполне реальна. Дима, у которого были порезы на шее и ребрах, не успел вовремя зафиксировать их в травмопункте. А два его приятеля, среди них - тот самый парень с топориком, отказались идти к следователю и свидетельствовать в ее защиту.
- Я просто места себе не находила, когда узнала об этом. - Александра закрывает лицо руками. - Но еще есть надежда, что они выступят в суде.
Александра могла бы помириться с Иваном. По закону такое примирение не может автоматически закрыть дело, но на суде бы это зачлось. Однако следователь запретил студентке общаться с потерпевшими. Почему? Без комментариев.
Получается, 20-летняя девушка одна ответит за драку, которую устроили парни. Они-то как к этому относятся? Я неделю пытался поговорить с Иваном Белоусовым, но безрезультатно: сначала он сказался занятым, а потом перестал брать трубку. А вот Дима сказал, что готов помочь девушке чем только сможет.
- Я бы что угодно сделал, чтобы для Саши все нормально закончилось, - сказал мне Дмитрий (он и его приятели не хотят, чтобы их фамилии публиковались). - Если бы я знал, сразу бы помчался в травмопункт фиксировать эти порезы. Но тогда я просто не подумал об этом. Через месяц меня направили на экспертизу. Но определить, чем были нанесены раны, было уже невозможно. А насчет друзей... Не знаю, как они смогут жить с таким грузом.
Расследование уже закончено, через несколько дней начнется суд. По словам адвоката Лотковой Ярослава Пакулина, его главная задача - доказать, что Александра оборонялась. Получится ли, сказать трудно.
- Саша, ты бы хотела, чтобы в тот вечер у тебя не было пистолета? - спрашиваю я.
- Даже не знаю, - после короткого раздумья отвечает Александра. - А если бы человека при мне убили... Такого я бы себе не простила.
http://www.kp.ru/daily/25957/2898160/
У Александры Лотковой длинные светлые волосы и огромные глаза. Учится в Плешке (Российский экономический университет имени Плеханова) на юридическом, волонтер - с 14 лет ездит по детдомам и помогает чем может. Но скоро Саша может сесть в тюрьму на восемь лет. Ее будут судить за то, что 29 мая, пытаясь остановить побоище в метро, она открыла огонь из травматического пистолета.
Мы сидим в ее квартирке на окраине столицы. Другого варианта не было: Александра под домашним арестом.
- В тот день я встретилась с подругами, - рассказывает Александра, - парня одной из них зовут Дима, я его видела пару раз. Так вот, мы сидели в кафе, и тут подъехали Дима и двое его друзей. С последними я не была знакома. У одного на поясе висел туристический топорик. Меня это покоробило. А он сказал: «Не волнуйся, это прикол такой».
В начале первого ночи компания расплатилась. Парни отстали, девчонки спустились на станцию метро «Цветной бульвар», щебеча о своем. Через несколько минут на эскалаторе появились их спутники. Лица - в крови, рядом - какие-то парни постарше. Между компаниями шла перепалка. Уже потом Саша узнала: любителя топориков кто-то из спускавшейся рядом компании спросил: «Зачем тебе эта штуковина?» Тот огрызнулся: «Не твое дело». И тут же получил по лицу. Вступившимся товарищам тоже досталось. Да и топорик отобрали.
На платформе драка продолжилась. И тогда Александра достала пистолет в первый раз.
- Зачем ты его вообще купила? - спрашиваю я.
- Чтобы защитить себя, - медленно, словно мантру, говорит Саша. - Меня пытались ограбить четыре года назад. Какой-то мужик вечером напал, вцепился в сумку и начал меня бить. Помню то чувство: боль и слезы. Они не от этой боли, а от беспомощности... Когда мне исполнилось 18, я купила пистолет. Тогда, на платформе, я увидела, что у Димы порезана шея, и поняла, что это не шутки - надо действовать. Пальнула в воздух. Драка не прекратилась. Один из тех, старших, с озверелым лицом бросился на меня и повалил. Его оттащили, я встала и увидела, что на меня идет человек с ножом. Он замахнулся, и я выстрелила еще раз. Уже в него.
Вместе с Лотковой мы смотрим запись с камеры видеонаблюдения. Час поздний, на станции немного людей. Ибрагим Курбанов, ныне один из потерпевших, после выстрела разворачивается и бежит в другую сторону. Туда, где его друг Иван Белоусов бьет Диму. Курбанов ввязывается в драку. Александра снова стреляет.
- Я видела, что Диму могут просто зарезать, - продолжает Александра. - В какой-то момент появился полицейский. Я обрадовалась. Но страж порядка шел куда-то по своим делам. Мы его за рукав схватили, показали на драку, девчонки кричали: «Там нож!» Он подошел к дерущимся, но влезать не стал. Это меня совсем перепахало. И я опять выстрелила.
После этого коп все-таки вмешался. Драка прекратилась, на полу остался лежать Иван Белоусов, резиновая пуля попала ему в легкое. Александра узнала об этом из новостей.
- Я сразу поехала в больницу, - рассказывает она, - пришла в палату к Ивану. Мы поговорили, я попросила прощения. Он тоже просил простить его - мы оба поняли, что переборщили. Потом я поехала домой, но у дверей меня уже ждали оперативники.
«Такого бы я себе не простила»
Разобраться в этом деле - задача не из легких. Я снова смотрю видеозапись. Был ли у Курбанова нож? Если да, то Александра, без сомнения, действовала в рамках самозащиты. Если нет - возможны варианты. В худшем случае - превышение пределов необходимой обороны - максимум три года колонии, да и то, наверное, условно. Из-за качества съемки разобрать, что в руке у Курбанова, невозможно. Замах похож на попытку ударить клинком. Но потерпевшие уверяют: ножа не было. А полицейский, которого, кстати, уволили за бездействие, говорит: ему и правда кричали про нож, но сам он его не видел. И теперь Александру обвиняют в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью. Словно она стреляла ни с того ни с сего.
Угроза угодить за решетку для Александры вполне реальна. Дима, у которого были порезы на шее и ребрах, не успел вовремя зафиксировать их в травмопункте. А два его приятеля, среди них - тот самый парень с топориком, отказались идти к следователю и свидетельствовать в ее защиту.
- Я просто места себе не находила, когда узнала об этом. - Александра закрывает лицо руками. - Но еще есть надежда, что они выступят в суде.
Александра могла бы помириться с Иваном. По закону такое примирение не может автоматически закрыть дело, но на суде бы это зачлось. Однако следователь запретил студентке общаться с потерпевшими. Почему? Без комментариев.
Получается, 20-летняя девушка одна ответит за драку, которую устроили парни. Они-то как к этому относятся? Я неделю пытался поговорить с Иваном Белоусовым, но безрезультатно: сначала он сказался занятым, а потом перестал брать трубку. А вот Дима сказал, что готов помочь девушке чем только сможет.
- Я бы что угодно сделал, чтобы для Саши все нормально закончилось, - сказал мне Дмитрий (он и его приятели не хотят, чтобы их фамилии публиковались). - Если бы я знал, сразу бы помчался в травмопункт фиксировать эти порезы. Но тогда я просто не подумал об этом. Через месяц меня направили на экспертизу. Но определить, чем были нанесены раны, было уже невозможно. А насчет друзей... Не знаю, как они смогут жить с таким грузом.
Расследование уже закончено, через несколько дней начнется суд. По словам адвоката Лотковой Ярослава Пакулина, его главная задача - доказать, что Александра оборонялась. Получится ли, сказать трудно.
- Саша, ты бы хотела, чтобы в тот вечер у тебя не было пистолета? - спрашиваю я.
- Даже не знаю, - после короткого раздумья отвечает Александра. - А если бы человека при мне убили... Такого я бы себе не простила.
http://www.kp.ru/daily/25957/2898160/