G.Donizetti : Lucia di Lammermoor, premiere, Новая опера 18-19.01.2018
Режиссер Hans-Joachim Frey, поставивший Lucia di Lammermoor Gaetano Donizetti в Новой опере, вполне успешно зарабатывает в России : трудится постоянным советником генерального директора ГАБТа; не гнушается, а даже наоборот, с удовольствием ставит спектакли в глубинке, организовывает музыкально-светские мероприятия.
Т е наш человек и практически товарищ, а никакой не Herr.
Такая высокая занятость в России мечта многих глобально ориентированных зарубежных художников; тут весь вопрос в возможности пристроиться [по нашему говоря, в блате] и дальше по всей территории 1/6 части суши можно смело сеять семена разумного-доброго-вечного.
Повнимательнее присмотревшись к деятельности Фрая, можно сообразить, что все эти странности с репертуаром БТ неудивительны и вполне логичны. Даже не поставив ни одного спектакля в главном муз театре страны, г-н Фрай мягко и настойчиво советует генерального директору соответствовать европейским оперным ценностям, которых на самом деле нет, так как Опера там уже давно не является ценным искусством.
Режиссерский дар г-на Фрая расцвел в саду Эрмитаж и некоторая часть публики чего-то такого даже ждала от этой премьеры…
Хотя, всё то, что в последнее время предлагается в Новой опере, как-то не внушает доверия - Богема, Фауст ... и вот теперь в эту компанию затесалась еще и Лючия.
Ирина Боженко | Lucia
Совершенно очевидно - ставил режопер в излюбленной манере этой касты неприкасаемых деятелей.
Всё, что наобещал в своем ➨интервью режиссер, воплощения на сцене не нашло.
Дело происходит в коробке с задним проходом, из которого с разной степенью затруднённости постоянно появляются хор и солисты; там же оказались и небеса, куда отправляется Sir Edgardo di Ravenswood, в свой последний путь к Лючии, так и не сумев из-за дальности расположения от рампы одарить слушателей одной из самых забойных концовок в мировой опере.
✎Такой финал можно смело отнести с достоинствам премьеры - не было слышно и слава Богу !
К сожалению оба тенора категорически не явились украшением первых показов.
При усложненности выхода на сцену больших групп людей и не большого пространства для их более менее свободного расположения ни о какой оживленности не стоило и мечтать.
Тут в очередной раз расцвел концепт полуконцертного исполнения.
Это стало таким общим местом, если вспомнить бтэшные Иоланту, Снегурочку и стасиковскую Аиду.
И похоже режиссер не был озабочен выстраиванием интересных мизансцен и хоть какого-то оживляжа происходящего на сцене.
Хотя изредка, и особенно это проявилось именно в премьерном спектакле, некоторые лучшие в музыкальном понимании сцены подпакостить удалось : Секстет, раскрашенный топотом в исполнении тенора и почему-то не украшенный звучным верхом Лючии [Ирина Боженко], дуэт Энрико и Эдгардо [сцена В башне] с взаимным перепихиванием, и конечно сама Лючия, странность поведения которой с самого начала уже не могла сделать убедительной и вызвать те самые эмоции, о которых говорил Фрай, в ключевой сцене - Сцене сумасшествия - в сумасшеднем доме и не такое бывает))).
Оставляем на совести художника [сценография и костюмы - Петр Окунев], нарядившего практически всех в костюмы из одного материала безобразно алого цвета, дешевого и раздражающего своей дешевизной.
Но надо отдать должное, детали этих костюмов можно было разглядеть только на поклонах при полном свете.
Во имя чего была сделана такая детализация, п ч на протяжении всего спектакла стояла тьма египетская, осталось загадкой...
Предмет гордости художника-золотые кукольные костюмы главных героев выглядели кляксами на общем серо-красном фоне.
Художественное оформление стильным не назовешь.
Jan Latham-Koenig | Conductor - Петр Окунев - Hans-Joachim Frey
Дмитрий Бобров | Sir Edgardo di Ravenswood - Ирина Костина | Lucia
Алексей Богданчиков | Lord Enrico Ashton - Ирина Боженко | Lucia- Георгий Васильев | Sir Edgardo di Ravenswood - Алексей Антонов | Raimondo Bidebent
Странность такого оформления для Новой оперы заключается в том,
что в репертуаре театра уже есть, выдержанный ровно в такой же гамме,
но сделанный с гораздо большим вкусом спектакль - Roméo et Juliette.
Здесь чувствуется просчет руководства.
Ирина Костина | Lucia
В музыкальном плане премьера не задалась вообще.
Все, какие могут проблемы в оперных постановках, в первый день присутствовали.
Но каким-то образом на следующий день темпы оживились, оркестр [дирижер Jan Latham-Koenig]
подсобрался, вступали вместе, с хором скооперировались. Хор сам по себе свое высокое звание хора Новой оперы в очередной раз отстоял.
Наконец-то появилась Лючия-Ирина Костина, которая не так много посвятила себя отыгрыванию поставленных Фраем психоневралгических сцен, зато вокальную линию вела гораздо более целенаправленно соответствию написанной музыке. И даже - о радость ! - взяла, коротенечко, крайнюю верхушку, которую мы всегда ждем в Mad scene, но дождаться в первый день не смогли.
Баритоны примерно одного качества.
Алексей Богданчиков отличился более экзотической внешностью, а именно напялил рыжий парик и был в оч оригинальных усах; Белецкий этим заморачиваться не стал, его, как всегда, слишком напористое звучание драмбаритона не вполне соответствовало этой романтической музыке, но его хотя бы слышно было отлично.
Вытерпеть такое представление можно.
Публика уже счастлива хотя бы тем, что нет никаких провокаций.
Но главное здесь другое-как оказалось, нет у театра голосов для этого произведения. Также, как и нет практики приглашения артистов со стороны, по понятным причинам - театр городской и финансово приглашать гостей он не в состоянии.
А при таком раскладе ловить в этой Лючии нечего, она может дать представление об этой опере, весьма далекое от того, которое принято в мировой оперной практике - пиршество голосов. Точно такая же разблюдовка, она и в *Стасике* идет...
Jan Latham-Koenig | Conductor - Ирина Костина | Lucia- Hans-Joachim Frey | Director
Т е наш человек и практически товарищ, а никакой не Herr.
Такая высокая занятость в России мечта многих глобально ориентированных зарубежных художников; тут весь вопрос в возможности пристроиться [по нашему говоря, в блате] и дальше по всей территории 1/6 части суши можно смело сеять семена разумного-доброго-вечного.
Повнимательнее присмотревшись к деятельности Фрая, можно сообразить, что все эти странности с репертуаром БТ неудивительны и вполне логичны. Даже не поставив ни одного спектакля в главном муз театре страны, г-н Фрай мягко и настойчиво советует генерального директору соответствовать европейским оперным ценностям, которых на самом деле нет, так как Опера там уже давно не является ценным искусством.
Режиссерский дар г-на Фрая расцвел в саду Эрмитаж и некоторая часть публики чего-то такого даже ждала от этой премьеры…
Хотя, всё то, что в последнее время предлагается в Новой опере, как-то не внушает доверия - Богема, Фауст ... и вот теперь в эту компанию затесалась еще и Лючия.
Ирина Боженко | Lucia
Совершенно очевидно - ставил режопер в излюбленной манере этой касты неприкасаемых деятелей.
Всё, что наобещал в своем ➨интервью режиссер, воплощения на сцене не нашло.
Дело происходит в коробке с задним проходом, из которого с разной степенью затруднённости постоянно появляются хор и солисты; там же оказались и небеса, куда отправляется Sir Edgardo di Ravenswood, в свой последний путь к Лючии, так и не сумев из-за дальности расположения от рампы одарить слушателей одной из самых забойных концовок в мировой опере.
✎Такой финал можно смело отнести с достоинствам премьеры - не было слышно и слава Богу !
К сожалению оба тенора категорически не явились украшением первых показов.
При усложненности выхода на сцену больших групп людей и не большого пространства для их более менее свободного расположения ни о какой оживленности не стоило и мечтать.
Тут в очередной раз расцвел концепт полуконцертного исполнения.
Это стало таким общим местом, если вспомнить бтэшные Иоланту, Снегурочку и стасиковскую Аиду.
И похоже режиссер не был озабочен выстраиванием интересных мизансцен и хоть какого-то оживляжа происходящего на сцене.
Хотя изредка, и особенно это проявилось именно в премьерном спектакле, некоторые лучшие в музыкальном понимании сцены подпакостить удалось : Секстет, раскрашенный топотом в исполнении тенора и почему-то не украшенный звучным верхом Лючии [Ирина Боженко], дуэт Энрико и Эдгардо [сцена В башне] с взаимным перепихиванием, и конечно сама Лючия, странность поведения которой с самого начала уже не могла сделать убедительной и вызвать те самые эмоции, о которых говорил Фрай, в ключевой сцене - Сцене сумасшествия - в сумасшеднем доме и не такое бывает))).
Оставляем на совести художника [сценография и костюмы - Петр Окунев], нарядившего практически всех в костюмы из одного материала безобразно алого цвета, дешевого и раздражающего своей дешевизной.
Но надо отдать должное, детали этих костюмов можно было разглядеть только на поклонах при полном свете.
Во имя чего была сделана такая детализация, п ч на протяжении всего спектакла стояла тьма египетская, осталось загадкой...
Предмет гордости художника-золотые кукольные костюмы главных героев выглядели кляксами на общем серо-красном фоне.
Художественное оформление стильным не назовешь.
Jan Latham-Koenig | Conductor - Петр Окунев - Hans-Joachim Frey
Дмитрий Бобров | Sir Edgardo di Ravenswood - Ирина Костина | Lucia
Алексей Богданчиков | Lord Enrico Ashton - Ирина Боженко | Lucia- Георгий Васильев | Sir Edgardo di Ravenswood - Алексей Антонов | Raimondo Bidebent
Странность такого оформления для Новой оперы заключается в том,
что в репертуаре театра уже есть, выдержанный ровно в такой же гамме,
но сделанный с гораздо большим вкусом спектакль - Roméo et Juliette.
Здесь чувствуется просчет руководства.
Ирина Костина | Lucia
В музыкальном плане премьера не задалась вообще.
Все, какие могут проблемы в оперных постановках, в первый день присутствовали.
Но каким-то образом на следующий день темпы оживились, оркестр [дирижер Jan Latham-Koenig]
подсобрался, вступали вместе, с хором скооперировались. Хор сам по себе свое высокое звание хора Новой оперы в очередной раз отстоял.
Наконец-то появилась Лючия-Ирина Костина, которая не так много посвятила себя отыгрыванию поставленных Фраем психоневралгических сцен, зато вокальную линию вела гораздо более целенаправленно соответствию написанной музыке. И даже - о радость ! - взяла, коротенечко, крайнюю верхушку, которую мы всегда ждем в Mad scene, но дождаться в первый день не смогли.
Баритоны примерно одного качества.
Алексей Богданчиков отличился более экзотической внешностью, а именно напялил рыжий парик и был в оч оригинальных усах; Белецкий этим заморачиваться не стал, его, как всегда, слишком напористое звучание драмбаритона не вполне соответствовало этой романтической музыке, но его хотя бы слышно было отлично.
Вытерпеть такое представление можно.
Публика уже счастлива хотя бы тем, что нет никаких провокаций.
Но главное здесь другое-как оказалось, нет у театра голосов для этого произведения. Также, как и нет практики приглашения артистов со стороны, по понятным причинам - театр городской и финансово приглашать гостей он не в состоянии.
А при таком раскладе ловить в этой Лючии нечего, она может дать представление об этой опере, весьма далекое от того, которое принято в мировой оперной практике - пиршество голосов. Точно такая же разблюдовка, она и в *Стасике* идет...
Jan Latham-Koenig | Conductor - Ирина Костина | Lucia- Hans-Joachim Frey | Director