О воскресных выборах
My friend came to me, with sadness in his eyes, и спросила кроха: пойду ли я в воскресенье голосовать.
- Зачем? - искренне удивился я. - По моему округу
Шендерович же не баллотируется!
Ответ, похоже, не удовлетворил подругу, и она стала мне что-то рассказывать про Яблоко объединенных дерьмокрадов.
Я, честно говоря, читал на днях письмо Никиты Белых, которым он просил каждого адресата поделиться со всем своим контакт-листом, в лучшей традиции mail bombings прежних лет, и письмо это совершенно меня не убедило. Белых абсолютно правильно пишет, что в стране поднимает голову национализм, причем наиболее уродливые его формы, вроде Родины, имеют явное кремлевское происхождение. Но уверения Белых, что конкретный список лужковских подстилок в Мосгордуме способен как-то повлиять на федеральный расклад, меня не убедил. Вообще, замах ОбъедЯблока на федеральный и символический уровень я готов принимать всерьез лишь как расписку в заведомой их неспособности что-то сделать на уровне городском и практическом. В самом деле, есть же опыт.
Вот, сидит хороший человек Бунимович от Яблока в Мосгордуме много лет, заведует вопросами культурки и образования. Казалось бы, счастье, лучше б таких людей было там побольше. А однажды включил я радио Эхо Москвы, и рассказали мне там, что Лужков хочет возродить хорошо знакомый мне по школьным годам в СССР институт ментовских облав на подростков, которых просто за юный возраст будут швырять в воронки, тащить в обезьянник, и потом родители будут их оттуда выкупать...
А дальше к микрофону подошел хороший человек Бунимович, и стал он объяснять, как эта мера мудра, полезна, и отвечает интересам самих же подростков, которых за желание вечером сходить друг к другу в гости станут подвергать теперь тем же процедурам, какие припасены у московской милиции для лиц без регистрации, не нашедших 150 рублей, чтоб откупиться на месте... Честно сказать, мне было очень противно его слушать. И я до сих пор не могу понять, какие бывают на свете аргументы, чтоб порядочный человек, вроде бы, либерал и демократ, под их воздействием так низко подстелился под градоначальство.
Что же касается национализма - кремлевский его извод носит чисто синтетический, пробирочный характер. Смерть жидам, долой сионский заговор, очистим Москву от грязи, бла-бла-бла... А вот лужковский нацизм - он настоящий. Потому что не на мифических врагов русского народа натравливают в Москве, а притесняют, грабят, избивают и шельмуют по полной программе в СМИ совершенно живых и конкретных представителей кавказских и среднеазиатских народов, по сугубо национальному признаку. Когда русские патриоты, прости Господи, говорят о запрете на профессии для нерусских людей, то они бредят. А когда Лужков рассказывает в микрофон, что все преступления в Москве совершают приезжие, и все беды в городе от них, и потом толпа в 300 человек громит Царицынский рынок, то это живая жизнь и практика. И то, что потом из 300 человек к ответственности привлекают четверых, и лишь за хулиганство, хотя там троих убили, это закономерность. А что хороший человек Бунимович много лет не находит возражений против лужковского мосгорфашизма - это, извиняюсь, исторический факт. После которого все рассказы Белых о том, как объедЯблоко сразится с нациками, выглядят, извиняюсь, неубедительно. Сколько б туда ни выбрали этих объедЯблок в Мосгордуму, все они будут стоять перед Лужковым навытяжку. Как до сих пор стояли.
Но, может быть, я чего-нибудь недопонял?
Посему вопрос к московским френдам, не живущим в Университетском округе: а вы на выборы пойдете?
И, если да, то зачем вы на них пойдете?
Скучное примечание: один коллега, мне не поверивший, провел беглый websearch, из которого следовало, что историю с комендантским часом Лужкова я всю переврал. Что законопроект этот был закопан, и как раз благодаря Бунимовичу и его демократическим соратникам. Я не стал торопиться к психиатру, а попросил коллегу все же разыскать прямую речь Бунимовича из того периода, когда закон не был еще похоронен. Выяснилось, что мне ничего не померещилось. Действительно, Бунимович выступал за принятие этого закона, выражал публичную поддержку его инициатору, ссылался на мировой опыт. В деталях не сторговались, и закон не прошел. Но сказать решительно: держиморды, руки прочь от наших детей!, как сделал бы любой свободный человек на его месте, традиция мосгордумской сервильности Бунимовичу не позволила.
- Зачем? - искренне удивился я. - По моему округу
Шендерович же не баллотируется!
Ответ, похоже, не удовлетворил подругу, и она стала мне что-то рассказывать про Яблоко объединенных дерьмокрадов.
Я, честно говоря, читал на днях письмо Никиты Белых, которым он просил каждого адресата поделиться со всем своим контакт-листом, в лучшей традиции mail bombings прежних лет, и письмо это совершенно меня не убедило. Белых абсолютно правильно пишет, что в стране поднимает голову национализм, причем наиболее уродливые его формы, вроде Родины, имеют явное кремлевское происхождение. Но уверения Белых, что конкретный список лужковских подстилок в Мосгордуме способен как-то повлиять на федеральный расклад, меня не убедил. Вообще, замах ОбъедЯблока на федеральный и символический уровень я готов принимать всерьез лишь как расписку в заведомой их неспособности что-то сделать на уровне городском и практическом. В самом деле, есть же опыт.
Вот, сидит хороший человек Бунимович от Яблока в Мосгордуме много лет, заведует вопросами культурки и образования. Казалось бы, счастье, лучше б таких людей было там побольше. А однажды включил я радио Эхо Москвы, и рассказали мне там, что Лужков хочет возродить хорошо знакомый мне по школьным годам в СССР институт ментовских облав на подростков, которых просто за юный возраст будут швырять в воронки, тащить в обезьянник, и потом родители будут их оттуда выкупать...
А дальше к микрофону подошел хороший человек Бунимович, и стал он объяснять, как эта мера мудра, полезна, и отвечает интересам самих же подростков, которых за желание вечером сходить друг к другу в гости станут подвергать теперь тем же процедурам, какие припасены у московской милиции для лиц без регистрации, не нашедших 150 рублей, чтоб откупиться на месте... Честно сказать, мне было очень противно его слушать. И я до сих пор не могу понять, какие бывают на свете аргументы, чтоб порядочный человек, вроде бы, либерал и демократ, под их воздействием так низко подстелился под градоначальство.
Что же касается национализма - кремлевский его извод носит чисто синтетический, пробирочный характер. Смерть жидам, долой сионский заговор, очистим Москву от грязи, бла-бла-бла... А вот лужковский нацизм - он настоящий. Потому что не на мифических врагов русского народа натравливают в Москве, а притесняют, грабят, избивают и шельмуют по полной программе в СМИ совершенно живых и конкретных представителей кавказских и среднеазиатских народов, по сугубо национальному признаку. Когда русские патриоты, прости Господи, говорят о запрете на профессии для нерусских людей, то они бредят. А когда Лужков рассказывает в микрофон, что все преступления в Москве совершают приезжие, и все беды в городе от них, и потом толпа в 300 человек громит Царицынский рынок, то это живая жизнь и практика. И то, что потом из 300 человек к ответственности привлекают четверых, и лишь за хулиганство, хотя там троих убили, это закономерность. А что хороший человек Бунимович много лет не находит возражений против лужковского мосгорфашизма - это, извиняюсь, исторический факт. После которого все рассказы Белых о том, как объедЯблоко сразится с нациками, выглядят, извиняюсь, неубедительно. Сколько б туда ни выбрали этих объедЯблок в Мосгордуму, все они будут стоять перед Лужковым навытяжку. Как до сих пор стояли.
Но, может быть, я чего-нибудь недопонял?
Посему вопрос к московским френдам, не живущим в Университетском округе: а вы на выборы пойдете?
И, если да, то зачем вы на них пойдете?
Скучное примечание: один коллега, мне не поверивший, провел беглый websearch, из которого следовало, что историю с комендантским часом Лужкова я всю переврал. Что законопроект этот был закопан, и как раз благодаря Бунимовичу и его демократическим соратникам. Я не стал торопиться к психиатру, а попросил коллегу все же разыскать прямую речь Бунимовича из того периода, когда закон не был еще похоронен. Выяснилось, что мне ничего не померещилось. Действительно, Бунимович выступал за принятие этого закона, выражал публичную поддержку его инициатору, ссылался на мировой опыт. В деталях не сторговались, и закон не прошел. Но сказать решительно: держиморды, руки прочь от наших детей!, как сделал бы любой свободный человек на его месте, традиция мосгордумской сервильности Бунимовичу не позволила.