Лучший оберег от Поклонской и Залдостанова
Паркер выступил с очень дельной репликой о нынешнем разгуле кащенитов, рвущихся отрегулировать в России все виды искусства: кинематограф, театр, оперу и балет, Государственный Эрмитаж и частные галереи. Свора действительно разрослась в наши дни непомерно. От федеральной номенклатуры, вроде Поклонской, Милонова и Цветкова, чиновников ФАС, объявивших живопись Босха порнографией, и одиозных погромщиков типа Энтео, до совершенно безымянных ревнителей скреп - например, виртуального омского движения «Семья, любовь, Отечество», у которого весь список контактов ограничен одним адресом в почте Яндекса (это та самая «общественность», которая добилась запрета оперы Ллойд-Веббера в Омске).
Паркер очень точно подмечает ключевую особенность нынешних мракобесных кампаний: с точки зрения здравого смысла, поводы для них абсолютно непредсказуемы.
Спрогнозировать, что именно вызовет возмущение общественности в следующий раз, практически невозможно. Находящиеся недалеко от Эрмитажа Кунсткамера и Зоологический музей, забитые чучелами животных сверху донизу, возмущения не вызывают. А выставка с несколькими чучелами вызывает. Как минимум три фильма о романе Александра II с Екатериной Долгоруковой возмущения не вызывают. А фильм о романе Николая II с Матильдой Кшесинской вызывает. 26 лет спектакль «Иисус Христос - суперзвезда» спокойно идет себе в питерском театре «Рок-опера» с благословения, между прочим, самого патриарха Алексия II - а намерение показать этот же самый спектакль в Омском государственном музыкальном театре вдруг вызывает общественный протест.
При этом Паркеру кажется, что разгулявшуюся нынче в России стихию мракобесия никаким способом не унять, и она пребудет с нами вовеки.
Ожидать ответной гражданской активности - то есть, какого-нибудь общественного движения по защите общества от общественных движений, никак не приходится, - пишет он.
Действительно, никаким встречным объединением психически вменяемых граждан против кащенитов этой вакханалии мракобесного цензурного непотребства не остановить. Тем более важно спросить себя, а откуда она вообще взялась, и почему в предшествующие 15-20 лет мы ничего не слышали о поползновениях деятелях, вроде Поклонской и Залдостанова, Энтео и Цветкова, Мединского и Говорухина, сформировать всероссийский репертком для цензуры фильмов, книг, выставок, театральных и музыкальных постановок?
Вопрос не такой сложный, как кажется на первый взгляд, и даже не требует обращения к известной статье Умберто Эко. Потому что дело тут не во вкусах, и даже не в их носителях.
Просто раньше в России действовала Конституция. И она одинаково защищала как право поклонников Стаса Михайлова, Лепса и Ваенги ходить на их концерты, так и право любителей иной музыки на них не ходить. Это ведь очень простой и внятный конституционный принцип: каждый вправе смотреть то кино, которое ему нравится, и никто не вправе указывать другому, какое кино ему смотреть нельзя. Не нравятся тебе фильмы Учителя и Звягинцева, постановки Богомолова и Кулябина, выставки Фабра и Стёрджеса - просто не ходи туда, не смотри и не слушай. Прими как данность, что вкусы у людей разные, и цивилизованное свободное общество видит в этом разнообразии ценность.
Конституция РФ отмерла в наши дни за ненадобностью. И в репертуарном вопросе образовался некий вакуум. Заполнить его спешат говорливая двоечница из Евпатории и косноязычный карлик в косухе, а также дремучие чиновники ФАС и безымянные омские бесенята, недавно впервые услышавшие про Ллойд-Веббера. Всем им кажется, что искусство и культуру (материи, о которых они не имеют даже самого приблизительного понятия) нужно законодательно отрегулировать в духе унтера Пришибеева. И единственно правильный способ загнать всю эту кликушествующую нечисть обратно в те щели, откуда она повылазила - вспомнить про Основной Закон, покуда он de jure у нас не отменен.
Нельзя запретить придурковатым депутатам Госдумы, невежественным чиновникам, крикливым байкерам или анонимным общественникам иметь своё мнение по поводу оперы, кино или Эрмитажа. Но можно и нужно им напомнить, что это их личное мнение никакой юридической силы не имеет. Режиссёры снимают такое кино, какое считают нужным, и это не тема для депутатских запросов, народных сходов, жалоб в прокуратуру.
Если им это внятно разъяснить, то и соблазн пиариться на запретительных инициативах сам по себе пройдёт. Ведь не в том же дело, что 10-15 лет назад в России не было кащенитов. А в том, что при действующей Конституции никто к их набросам не относился всерьёз. Всем понятно было: собака лает - ветер носит. Сегодня такого понимания уже нет, каждый охранительный выкрик воспринимается как предвестие новых цензурных мер - отсюда и соблазн биться в истерике на камеру, и «инициативы на местах», и отношение анонимов к запретительным воплям как к самому лёгкому и дешёвому способу пропиариться. Достаточно пару раз дать крикунам по носу, напомнив про Конституцию, и этот соблазн у них пройдёт.
Паркер очень точно подмечает ключевую особенность нынешних мракобесных кампаний: с точки зрения здравого смысла, поводы для них абсолютно непредсказуемы.
Спрогнозировать, что именно вызовет возмущение общественности в следующий раз, практически невозможно. Находящиеся недалеко от Эрмитажа Кунсткамера и Зоологический музей, забитые чучелами животных сверху донизу, возмущения не вызывают. А выставка с несколькими чучелами вызывает. Как минимум три фильма о романе Александра II с Екатериной Долгоруковой возмущения не вызывают. А фильм о романе Николая II с Матильдой Кшесинской вызывает. 26 лет спектакль «Иисус Христос - суперзвезда» спокойно идет себе в питерском театре «Рок-опера» с благословения, между прочим, самого патриарха Алексия II - а намерение показать этот же самый спектакль в Омском государственном музыкальном театре вдруг вызывает общественный протест.
При этом Паркеру кажется, что разгулявшуюся нынче в России стихию мракобесия никаким способом не унять, и она пребудет с нами вовеки.
Ожидать ответной гражданской активности - то есть, какого-нибудь общественного движения по защите общества от общественных движений, никак не приходится, - пишет он.
Действительно, никаким встречным объединением психически вменяемых граждан против кащенитов этой вакханалии мракобесного цензурного непотребства не остановить. Тем более важно спросить себя, а откуда она вообще взялась, и почему в предшествующие 15-20 лет мы ничего не слышали о поползновениях деятелях, вроде Поклонской и Залдостанова, Энтео и Цветкова, Мединского и Говорухина, сформировать всероссийский репертком для цензуры фильмов, книг, выставок, театральных и музыкальных постановок?
Вопрос не такой сложный, как кажется на первый взгляд, и даже не требует обращения к известной статье Умберто Эко. Потому что дело тут не во вкусах, и даже не в их носителях.
Просто раньше в России действовала Конституция. И она одинаково защищала как право поклонников Стаса Михайлова, Лепса и Ваенги ходить на их концерты, так и право любителей иной музыки на них не ходить. Это ведь очень простой и внятный конституционный принцип: каждый вправе смотреть то кино, которое ему нравится, и никто не вправе указывать другому, какое кино ему смотреть нельзя. Не нравятся тебе фильмы Учителя и Звягинцева, постановки Богомолова и Кулябина, выставки Фабра и Стёрджеса - просто не ходи туда, не смотри и не слушай. Прими как данность, что вкусы у людей разные, и цивилизованное свободное общество видит в этом разнообразии ценность.
Конституция РФ отмерла в наши дни за ненадобностью. И в репертуарном вопросе образовался некий вакуум. Заполнить его спешат говорливая двоечница из Евпатории и косноязычный карлик в косухе, а также дремучие чиновники ФАС и безымянные омские бесенята, недавно впервые услышавшие про Ллойд-Веббера. Всем им кажется, что искусство и культуру (материи, о которых они не имеют даже самого приблизительного понятия) нужно законодательно отрегулировать в духе унтера Пришибеева. И единственно правильный способ загнать всю эту кликушествующую нечисть обратно в те щели, откуда она повылазила - вспомнить про Основной Закон, покуда он de jure у нас не отменен.
Нельзя запретить придурковатым депутатам Госдумы, невежественным чиновникам, крикливым байкерам или анонимным общественникам иметь своё мнение по поводу оперы, кино или Эрмитажа. Но можно и нужно им напомнить, что это их личное мнение никакой юридической силы не имеет. Режиссёры снимают такое кино, какое считают нужным, и это не тема для депутатских запросов, народных сходов, жалоб в прокуратуру.
Если им это внятно разъяснить, то и соблазн пиариться на запретительных инициативах сам по себе пройдёт. Ведь не в том же дело, что 10-15 лет назад в России не было кащенитов. А в том, что при действующей Конституции никто к их набросам не относился всерьёз. Всем понятно было: собака лает - ветер носит. Сегодня такого понимания уже нет, каждый охранительный выкрик воспринимается как предвестие новых цензурных мер - отсюда и соблазн биться в истерике на камеру, и «инициативы на местах», и отношение анонимов к запретительным воплям как к самому лёгкому и дешёвому способу пропиариться. Достаточно пару раз дать крикунам по носу, напомнив про Конституцию, и этот соблазн у них пройдёт.