Поэма экстаза: Рафаэль Санти приехал в Москву
К нам едет Рафаэль.
Точнее сказать, он уже приехал, развешан по залам Пушкинского, и пребудет с нами до декабря.
Прибыл он из Флоренции и из Урбино, из Брешии и Болоньи, из Уффициев и дворца Питти, из галереи Марке, из Тозио Мартиненго и болонской Национальной пинакотеки.
8 картин и три графических работы Рафаэля выставляются с завтрашнего дня в ГМИИ на Волхонке.
«Мадонна Грандука» приехала сразу в двух видах: знаменитая доска из палаццо Питти и карандашный эскиз к картине из Кабинета рисунков и гравюр Уффици (хоть это теперь и один музей, но залы его - по-прежнему на разных берегах Арно).
Вместе с суперзнаменитым автопортретом из Уффици прибыл из дворца Питти портрет синьора Аньоло Дони, который был столь же скуп во всех прочих своих расходах, насколько он охотно, хотя и с еще большей осмотрительностью, тратился, будучи большим любителем, на произведения живописи и скульптуры, как повествует нам Вазари. О денежных делах новобрачного флорентийского коммерсанта портрет нам ничего не расскажет. Но (вместе с портретом Гвидубальдо, увы, не добравшимся из Уффициев - видимо, чтоб совсем уж флорентийский фронт не оголять) эта доска наводит на мысль, что во всяком молодом современнике Рафаэль немножечко видел себя.
Вместо Гвидубальдо прислана из Уффици его супруга Елизавета, которая во Флоренции висит по соседству с мужем. И тут тоже трудно удержаться, чтоб не сравнить черты герцогини с портретом Маддалены Дони, супруги купца. А после снова взглянуть на Мадонну Грандука, писанную в том же году, и что-то такое нащупать в Рафаэлевском образе женщины, чего я даже не стану формулировать, просто упомяну вскользь.
А для мальчика Лёвиного возраста самый главный экспонат из выставленного в ГМИИ - конечно же, экстаз Св. Цецилии. Потому что тут во всей красе представлен фирменный рафаэлевский storytelling во всей его красе - а мальчики очень любят истории. Особенно, если в них есть и загадка, и разгадка, если каждая малая деталь начинена смыслами, объяснима - и эти объяснения могут потом послужить ключом к узнаванию на сотнях других картин… О символизме одной этой сцены можно написать пост на шесть экранов с продолжением - спасибо гигапикселям, потому что в жизни она 220 см в высоту, и музыку ангелов в верхней части не разглядеть даже баскетболисту из NBA. Честно сказать, меня страшно подмывает написать этот пост про Св. Цецилию и её спутников, я даже набросал по этому поводу 5 тыщ знаков, но воздержусь от такого многословия, ограничась из этих набросков парой абзацев. Зря что ли картина посвящена воздержанию?!
Если взглянуть на прелестный светлокудрый лик, второго персонажа слева, то не сразу различишь: юноша это, или девушка. За правильным ответом опускаем глаза ниже пояса - et voilà, обнаруживаем там хищный клюв и мощные, мясистые когти орла, стоящего на кожаном переплёте книги формата duodecimo. Дальше уже само собой вспоминается, что Св. Иоанн Евангелист - не просто ангельского вида отрок (см. левую часть «Тайной вечери» Н.Н. Ге), но и святой покровитель девственности, что делает его естественным компаньоном Святой Цецилии. И присутствие Павла на картине - тоже не случайность: ведь именно он написал в своём послании Коринфянам: «Хорошо человеку не касаться женщины». Так что троица слева - партия целомудрия, составляющего сюжет картины, в соответствии с требованием непорочной заказчицы. Зато на правом фланге картины - два персонажа, предельно далёких от этих ценностей: Блаженный Августин, просивший Бога даровать ему «целомудрие и умеренность, но как-нибудь в другой раз», и Мария Магдалина - блудница под прямой защитой Христа. Зная биографию Рафаэля, нетрудно догадаться, что художнику оба этих персонажа и ближе, и родней Св. Цецилии. Но как же они угодили на картину?!
С Блаженным Августином ларчик открывается очень просто: он тут по праву хозяина. Картина заказывалась для алтаря церкви Сан Джованни ин Монте, а церковь принадлежала к августинскому ордену. Так что, при всей его смысловой неуместности в этом собрании, ему просто положено было присутствовать в алтаре церкви своих последователей. Но как же туда вписалась ещё и Магдалина?! Поскольку на этот вопрос авторитетного ответа не существует, каждый волен строить собственные предположения. Лично мне сдаётся, что нужно тут вспомнить историю создания картины. Заказчице-матроне потребовались чудовищные лоббистские усилия и деятельное посредничество знакомого кардинала, чтобы затащить супермодную в Риме и очень капризную звезду первой величины расписывать подопечную ей церквушку в Болонье. Так что за своё согласие Рафаэль мог выкатить любой скандальности райдер: не только Магдалину пятым персонажем справа, но и постоянный эскорт на всё время работы над картиной за счёт непорочной заказчицы. Кроме шуток, именно такая история случилась с богатейшим сиенским купцом Агостино Киджи, который вынужден был по собственной инициативе приставить к Рафаэлю на время работы любовницу, когда он сообразил, что из-за плотских нужд художника выполнение заказа оказалось под серьёзной угрозой… Это всего лишь моя собственная гипотеза, и я на ней не настаиваю. А чтобы не заканчивать историю этой оды целомудрию на столь фривольной ноте, просто приведу описание «Экстаза Св. Цецилии», данное в 1565 году в знаменитой книге Джорджо Вазари:
В этом произведении Рафаэль показал, на что была способна его нежнейшая рука, управляемая его благодатным дарованием в сочетании с искусством. На картине изображена св. Цецилия, которая, ослепленная сиянием небесного хора поющих ангелов и вся во власти гармонии, прислушивается к божественным звукам. В ее чертах видна та отрешенность, которую можно наблюдать на лицах людей, находящихся в состоянии восторга. У ног ее разбросаны музыкальные инструменты, которые кажутся доподлинно существующими, а не написанными, таковы же ее покрывала и парчовые одеяния, а под ними - поразительно написанная власяница. А в св. Павле, который, облокотившись на обнаженный меч, правой рукой подпирает голову, раздумие ученого выражено с не меньшей силой, чем неукротимый порыв, скованный строгим величием. Одет же он в простой красный плащ, а под ним в зеленую тунику и, как подобает апостолу, изображен босым. И далее - св. Магдалина, держащая в руке каменный сосуд тончайшей работы. Постановка ее фигуры отмечена величайшей непринужденностью, а судя по повороту ее головы, она всем существом своим радуется своему обращению в истинную веру. По правде говоря, я не думаю, чтобы можно было в этом роде создать нечто лучшее. Да и головы св. Августина и св. евангелиста Иоанна - не менее прекрасны. И в самом деле, картины других художников можно назвать картинами, картины же Рафаэля - сама жизнь, ибо в его фигурах мы воочию видим и трепет живой плоти, и проявление духа, и биение жизни в самом мимолетном ощущении, словом - оживленность всего живого. Вот почему это произведение не только принесло ему хвалебные отзывы, но приумножило его славу, и недаром в его честь было сочинено множество латинских и итальянских стихов.
Напоминаю, что в ГМИИ им. А.С. Пушкина выставка Рафаэля открывается завтра и продлится до 11 декабря.
PS. Совершенно невероятное «Преображение» Рафаэля, начатое в том же 1516 году, что и «Экстаз Св. Цецилии», в ноябре прибудет из Ватикана в Третьяковку, где под него выделено уже отдельное экспозиционное пространство. Но об этой выставке ватиканских шедевров, открывающейся 23 ноября, я тут не раз ещё напишу отдельно.
Точнее сказать, он уже приехал, развешан по залам Пушкинского, и пребудет с нами до декабря.
Прибыл он из Флоренции и из Урбино, из Брешии и Болоньи, из Уффициев и дворца Питти, из галереи Марке, из Тозио Мартиненго и болонской Национальной пинакотеки.
8 картин и три графических работы Рафаэля выставляются с завтрашнего дня в ГМИИ на Волхонке.
«Мадонна Грандука» приехала сразу в двух видах: знаменитая доска из палаццо Питти и карандашный эскиз к картине из Кабинета рисунков и гравюр Уффици (хоть это теперь и один музей, но залы его - по-прежнему на разных берегах Арно).
Вместе с суперзнаменитым автопортретом из Уффици прибыл из дворца Питти портрет синьора Аньоло Дони, который был столь же скуп во всех прочих своих расходах, насколько он охотно, хотя и с еще большей осмотрительностью, тратился, будучи большим любителем, на произведения живописи и скульптуры, как повествует нам Вазари. О денежных делах новобрачного флорентийского коммерсанта портрет нам ничего не расскажет. Но (вместе с портретом Гвидубальдо, увы, не добравшимся из Уффициев - видимо, чтоб совсем уж флорентийский фронт не оголять) эта доска наводит на мысль, что во всяком молодом современнике Рафаэль немножечко видел себя.
Вместо Гвидубальдо прислана из Уффици его супруга Елизавета, которая во Флоренции висит по соседству с мужем. И тут тоже трудно удержаться, чтоб не сравнить черты герцогини с портретом Маддалены Дони, супруги купца. А после снова взглянуть на Мадонну Грандука, писанную в том же году, и что-то такое нащупать в Рафаэлевском образе женщины, чего я даже не стану формулировать, просто упомяну вскользь.
А для мальчика Лёвиного возраста самый главный экспонат из выставленного в ГМИИ - конечно же, экстаз Св. Цецилии. Потому что тут во всей красе представлен фирменный рафаэлевский storytelling во всей его красе - а мальчики очень любят истории. Особенно, если в них есть и загадка, и разгадка, если каждая малая деталь начинена смыслами, объяснима - и эти объяснения могут потом послужить ключом к узнаванию на сотнях других картин… О символизме одной этой сцены можно написать пост на шесть экранов с продолжением - спасибо гигапикселям, потому что в жизни она 220 см в высоту, и музыку ангелов в верхней части не разглядеть даже баскетболисту из NBA. Честно сказать, меня страшно подмывает написать этот пост про Св. Цецилию и её спутников, я даже набросал по этому поводу 5 тыщ знаков, но воздержусь от такого многословия, ограничась из этих набросков парой абзацев. Зря что ли картина посвящена воздержанию?!
Если взглянуть на прелестный светлокудрый лик, второго персонажа слева, то не сразу различишь: юноша это, или девушка. За правильным ответом опускаем глаза ниже пояса - et voilà, обнаруживаем там хищный клюв и мощные, мясистые когти орла, стоящего на кожаном переплёте книги формата duodecimo. Дальше уже само собой вспоминается, что Св. Иоанн Евангелист - не просто ангельского вида отрок (см. левую часть «Тайной вечери» Н.Н. Ге), но и святой покровитель девственности, что делает его естественным компаньоном Святой Цецилии. И присутствие Павла на картине - тоже не случайность: ведь именно он написал в своём послании Коринфянам: «Хорошо человеку не касаться женщины». Так что троица слева - партия целомудрия, составляющего сюжет картины, в соответствии с требованием непорочной заказчицы. Зато на правом фланге картины - два персонажа, предельно далёких от этих ценностей: Блаженный Августин, просивший Бога даровать ему «целомудрие и умеренность, но как-нибудь в другой раз», и Мария Магдалина - блудница под прямой защитой Христа. Зная биографию Рафаэля, нетрудно догадаться, что художнику оба этих персонажа и ближе, и родней Св. Цецилии. Но как же они угодили на картину?!
С Блаженным Августином ларчик открывается очень просто: он тут по праву хозяина. Картина заказывалась для алтаря церкви Сан Джованни ин Монте, а церковь принадлежала к августинскому ордену. Так что, при всей его смысловой неуместности в этом собрании, ему просто положено было присутствовать в алтаре церкви своих последователей. Но как же туда вписалась ещё и Магдалина?! Поскольку на этот вопрос авторитетного ответа не существует, каждый волен строить собственные предположения. Лично мне сдаётся, что нужно тут вспомнить историю создания картины. Заказчице-матроне потребовались чудовищные лоббистские усилия и деятельное посредничество знакомого кардинала, чтобы затащить супермодную в Риме и очень капризную звезду первой величины расписывать подопечную ей церквушку в Болонье. Так что за своё согласие Рафаэль мог выкатить любой скандальности райдер: не только Магдалину пятым персонажем справа, но и постоянный эскорт на всё время работы над картиной за счёт непорочной заказчицы. Кроме шуток, именно такая история случилась с богатейшим сиенским купцом Агостино Киджи, который вынужден был по собственной инициативе приставить к Рафаэлю на время работы любовницу, когда он сообразил, что из-за плотских нужд художника выполнение заказа оказалось под серьёзной угрозой… Это всего лишь моя собственная гипотеза, и я на ней не настаиваю. А чтобы не заканчивать историю этой оды целомудрию на столь фривольной ноте, просто приведу описание «Экстаза Св. Цецилии», данное в 1565 году в знаменитой книге Джорджо Вазари:
В этом произведении Рафаэль показал, на что была способна его нежнейшая рука, управляемая его благодатным дарованием в сочетании с искусством. На картине изображена св. Цецилия, которая, ослепленная сиянием небесного хора поющих ангелов и вся во власти гармонии, прислушивается к божественным звукам. В ее чертах видна та отрешенность, которую можно наблюдать на лицах людей, находящихся в состоянии восторга. У ног ее разбросаны музыкальные инструменты, которые кажутся доподлинно существующими, а не написанными, таковы же ее покрывала и парчовые одеяния, а под ними - поразительно написанная власяница. А в св. Павле, который, облокотившись на обнаженный меч, правой рукой подпирает голову, раздумие ученого выражено с не меньшей силой, чем неукротимый порыв, скованный строгим величием. Одет же он в простой красный плащ, а под ним в зеленую тунику и, как подобает апостолу, изображен босым. И далее - св. Магдалина, держащая в руке каменный сосуд тончайшей работы. Постановка ее фигуры отмечена величайшей непринужденностью, а судя по повороту ее головы, она всем существом своим радуется своему обращению в истинную веру. По правде говоря, я не думаю, чтобы можно было в этом роде создать нечто лучшее. Да и головы св. Августина и св. евангелиста Иоанна - не менее прекрасны. И в самом деле, картины других художников можно назвать картинами, картины же Рафаэля - сама жизнь, ибо в его фигурах мы воочию видим и трепет живой плоти, и проявление духа, и биение жизни в самом мимолетном ощущении, словом - оживленность всего живого. Вот почему это произведение не только принесло ему хвалебные отзывы, но приумножило его славу, и недаром в его честь было сочинено множество латинских и итальянских стихов.
Напоминаю, что в ГМИИ им. А.С. Пушкина выставка Рафаэля открывается завтра и продлится до 11 декабря.
PS. Совершенно невероятное «Преображение» Рафаэля, начатое в том же 1516 году, что и «Экстаз Св. Цецилии», в ноябре прибудет из Ватикана в Третьяковку, где под него выделено уже отдельное экспозиционное пространство. Но об этой выставке ватиканских шедевров, открывающейся 23 ноября, я тут не раз ещё напишу отдельно.