Чем Сократ отличался от ватника
Сократу (точней, записывавшему за ним Платону) приписывается фраза: я знаю, что ничего не знаю.
Смысл этого утверждения дебатируется не первое тысячелетие, зато с обратным утверждением всё просто и ясно. Покуда мудрец сомневается в обширности своих познаний, глупец свято убеждён во всеохватности своего интеллектуального багажа.
Этот феномен неплохо исследован и известен в науке под названием «эффекта Даннинга-Крюгера». Чем меньше человек знает, тем сильней его вера в каждое отдельное утверждение, которое он считает истинным. И тем выше его оценка собственных знаний в целом.
Надо заметить, что это важное правило касается не только телезрителей (хоть и трудно представить себе более наглядную иллюстрацию тезиса, чем агрессивное невежество, готовое опровергнуть любой новый для себя факт категорическим заявлением: «Я об этом впервые слышу» или «По ящику этого не рассказывали»).
Не менее яркий пример - дети (если вдуматься, телезрители - это же и есть дети в интеллектуальном смысле, то есть люди, сохранившие к взрослому возрасту уровень информированности третьеклассника в важнейших вопросах мироустройства).
Сведения, узнаваемые в детстве, усваиваются совершенно некритично. И чем их меньше, тем они кажутся всё более незыблемы.
Если их впоследствии целенаправленно не развенчивать (как Дедмороза какого-нибудь), то утверждения и цитаты, усвоенные в детстве, живут в сознании даже самого скептичного человека на правах догмы. Именно потому, что они - родом из детства, когда всякое утверждение усваивалось без проверки и критики. Во взрослом возрасте эти обрывки знания сохраняют свой статус выбитых в граните твёрдых фактов - разумеется, до поры, покуда не возьмёшься их проверять.
Та же цитата «Я знаю, что ничего не знаю»: кто помнит её с детства, тому трудно поверить, что Сократ подобного никогда не говорил. А самый ранний источник - «Учение академиков» Марка Туллия Цицерона, книга I, стих 16, где такие слова ему приписаны в третьем лице (русский перевод Н.А. Фёдорова):
У Платона ничего похожего нет даже близко. А греческая версия ἓν οἶδα ὅτι οὐδὲν οἶδα - позднейший обратный перевод из цицероновой латыни. Сократ же, согласно Платоновой «Апологии», говорил буквально следующее:
Уходя оттуда, я рассуждал сам с собою, что этого-то человека я мудрее, потому что мы с ним, пожалуй, оба ничего в совершенстве не знаем, но он, не зная, думает, что что-то знает, а я коли уж не знаю, то и не думаю, что знаю. На такую-то малость, думается мне, я буду мудрее, чем он, раз я, не зная чего-то, и не воображаю, что знаю эту вещь
По-моему, Сократ здесь вовсе не жалуется на ничтожность накопленных в жизни знаний, а всего лишь заявляет о неготовности придумывать факты вдогонку к уже достоверно ему известным. То есть буквально говорит о том, что ему хватило ума самого себя не обманывать...
А слова «я знаю, что ничего не знаю» в русском издании «Апологии» приписаны и вовсе Демокриту (со ссылкой вот на этот немецкий источник, где они звучат как Ich allein weiss, dass ich nichts weiss).
Смысл этого утверждения дебатируется не первое тысячелетие, зато с обратным утверждением всё просто и ясно. Покуда мудрец сомневается в обширности своих познаний, глупец свято убеждён во всеохватности своего интеллектуального багажа.
Этот феномен неплохо исследован и известен в науке под названием «эффекта Даннинга-Крюгера». Чем меньше человек знает, тем сильней его вера в каждое отдельное утверждение, которое он считает истинным. И тем выше его оценка собственных знаний в целом.
Надо заметить, что это важное правило касается не только телезрителей (хоть и трудно представить себе более наглядную иллюстрацию тезиса, чем агрессивное невежество, готовое опровергнуть любой новый для себя факт категорическим заявлением: «Я об этом впервые слышу» или «По ящику этого не рассказывали»).
Не менее яркий пример - дети (если вдуматься, телезрители - это же и есть дети в интеллектуальном смысле, то есть люди, сохранившие к взрослому возрасту уровень информированности третьеклассника в важнейших вопросах мироустройства).
Сведения, узнаваемые в детстве, усваиваются совершенно некритично. И чем их меньше, тем они кажутся всё более незыблемы.
Если их впоследствии целенаправленно не развенчивать (как Дедмороза какого-нибудь), то утверждения и цитаты, усвоенные в детстве, живут в сознании даже самого скептичного человека на правах догмы. Именно потому, что они - родом из детства, когда всякое утверждение усваивалось без проверки и критики. Во взрослом возрасте эти обрывки знания сохраняют свой статус выбитых в граните твёрдых фактов - разумеется, до поры, покуда не возьмёшься их проверять.
Та же цитата «Я знаю, что ничего не знаю»: кто помнит её с детства, тому трудно поверить, что Сократ подобного никогда не говорил. А самый ранний источник - «Учение академиков» Марка Туллия Цицерона, книга I, стих 16, где такие слова ему приписаны в третьем лице (русский перевод Н.А. Фёдорова):
У Платона ничего похожего нет даже близко. А греческая версия ἓν οἶδα ὅτι οὐδὲν οἶδα - позднейший обратный перевод из цицероновой латыни. Сократ же, согласно Платоновой «Апологии», говорил буквально следующее:
Уходя оттуда, я рассуждал сам с собою, что этого-то человека я мудрее, потому что мы с ним, пожалуй, оба ничего в совершенстве не знаем, но он, не зная, думает, что что-то знает, а я коли уж не знаю, то и не думаю, что знаю. На такую-то малость, думается мне, я буду мудрее, чем он, раз я, не зная чего-то, и не воображаю, что знаю эту вещь
По-моему, Сократ здесь вовсе не жалуется на ничтожность накопленных в жизни знаний, а всего лишь заявляет о неготовности придумывать факты вдогонку к уже достоверно ему известным. То есть буквально говорит о том, что ему хватило ума самого себя не обманывать...
А слова «я знаю, что ничего не знаю» в русском издании «Апологии» приписаны и вовсе Демокриту (со ссылкой вот на этот немецкий источник, где они звучат как Ich allein weiss, dass ich nichts weiss).