Писатель на все времена
130 лет назад появился на свет человек, рассказавший об отношениях между Человеком и Государством, пожалуй, больше суровой правды, чем все последующие поколения политологов, историков и писателей.
Можно сказать, что Францу Кафке в жизни повезло: он не дожил до прихода к власти Гитлера и Сталина. Его не сожгли в печах Аушвица в первой половине сороковых и не вздёрнули на виселицу в начале пятидесятых как троцкистско-сионистского агента по «делу Сланского». Туберкулёз забрал писателя в могилу 3 июня 1924 года. Остались рукописи, изданные большей частью уже после смерти автора, и, увы, не утратившие своей актуальности по сей день. Я пишу эти строки, а в Кирове судья Блинов прилежно воспроизводит фарс кафкианского «Процесса», где, как мы помним, никакие доказательства на суд не действуют, и оправдание подсудимого невозможно, даже если неизвестна вина. А в Следственном комитете в Москве 200 человек трудятся над «третьим делом» для Ходорковского, про которое никто не знает, в чём оно состоит, но никакое даже самое резонансное убийство последнего двадцатилетия не расследовалось столь тщательно...
«Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью», как пелось в моём советском детстве. Тогда нам казалось, что это про советскую власть. Но власть эта, вроде бы, закончилась, а Кафка - остался...
Можно сказать, что Францу Кафке в жизни повезло: он не дожил до прихода к власти Гитлера и Сталина. Его не сожгли в печах Аушвица в первой половине сороковых и не вздёрнули на виселицу в начале пятидесятых как троцкистско-сионистского агента по «делу Сланского». Туберкулёз забрал писателя в могилу 3 июня 1924 года. Остались рукописи, изданные большей частью уже после смерти автора, и, увы, не утратившие своей актуальности по сей день. Я пишу эти строки, а в Кирове судья Блинов прилежно воспроизводит фарс кафкианского «Процесса», где, как мы помним, никакие доказательства на суд не действуют, и оправдание подсудимого невозможно, даже если неизвестна вина. А в Следственном комитете в Москве 200 человек трудятся над «третьим делом» для Ходорковского, про которое никто не знает, в чём оно состоит, но никакое даже самое резонансное убийство последнего двадцатилетия не расследовалось столь тщательно...
«Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью», как пелось в моём советском детстве. Тогда нам казалось, что это про советскую власть. Но власть эта, вроде бы, закончилась, а Кафка - остался...