Не добрый я
Коллеги часто недоумевают, как так- можно же обедать и работать. Это часто доктора вышедшие из терапевтических специальностей, но не все.
Я же, как врач реаниматолог, действующий, работающий, ценю обеденные минуты на вес золота. Ведь часто бывает что обед мы хватаем налету, поскольку то комутохеровато, то в операционную надо идти.
Честно- меня реально злят люди, не понимающие что обед это святое. Ладно, когда кто нибудь помирает, тут ну разве больной виноват? Хотя...
Я уже разогрел миску борща, он дымился у меня на столе, весь такой розовенький, из под ароматной глубины точно айсберг торчит костяшка со свиным мясом, белый точно снег на вершине мясной корки- майонез, по бокам островки нежных коричневых бобов , осталось только его размешать, и вкушать, мммм. Сейчас я буду кушать, сейчас я буду нямать...
И тут, коллега, начмед зашла:
-Владимир Владимирович, спуститесь пожалуйста, там женщине плохо, хотели ее в наркологию отправить, да видимо не сможет, возможно судороги.
Ну пляяя, я с тоской посмотрел на аппетитный натюрморт, желудок судорожно сжался и я поплелся смотреть женщину. Её повели на скорую, у нас она в одном здании.
Средних лет, чистая, чуть грузная, под девяносто килограммов женщина. Хрупкая медицинская сестра с трудом ее поддерживала пытаясь довести изможденную нарзаном пациентку. Бледную, влажную, ее безудержно трясет, она чуть не валится с ног, шаркающей походкой пытается идти, останавливаясь через каждые пять метров пути.
Ну что, вижу- моя она, помереть может не доходя до спецов, да тут еще и судороги присоединились.
Командую- полный разворот и мы затащили ее в кабинет ультразвуковой диагностики. Такую уже в полубессознательном состоянии.
Комната быстро наполнилась ароматом тяжелого перегара. Чуть очнувшись, сообщила, что в ее бедах виновен спирт, видимо некачественный, а возможно и в слишком больших объемах, всего то неделю пила, не переставая, это же что в наше то время? Месяц запоя, это запой, а неделя, не, это просто плохой спирт.
Давление под двести, кислорода в крови маловато, судороги, все шло тяжелыми бодрыми шагами к кровоизлиянию в головной мозг.
Чуть капнув жидкости, снизив давление, проведя противосудорожную терапию, встал вопрос о транспортировке в терапию, о наркологии надо пока забыть, куда там- помрет еще.
Вызвали парней, пришло двое.
Двое?
Да...
Блин.
Пришлось тащить женщину на мягких носилках по узким коридорам и поднимать на третий этаж. Лифта нет. Вообще. И не предусмотрен. Цена за установку лифта в древней переделанной под медицинское учреждение- советской общаге ставит в ступор всех главных врачей. Нет денег на лифт? Значит таскай сам, а что делать...
Вспотев, затащили женщину в палату интенсивной терапии, подключили ее к аппарату, регистрирующий жизненные параметры, отдышавшись я назначил терапию. Побежал обратно уделив себе десять минут обеда. Злой как черт, но кто виноват? Алкоголичка? Да нет, что сделаешь, без них не было бы работы. Борщ, конечно, уже остыл, но все же зараза- вкусный, он и успокоил мою нервную систему.
Через два часа лечения женщина уже полностью очнулась. Пришел брат её, да, пьётс, много и часто беспробудно, неоднократно пытались отправить в наркологию- бесполезно. Созрела уже когда оказалась при смерти, сама запросилась, ведь чуть не уехала к богам.
На следующий день снял с реанимационного учета. Уже ходит, «чуть трухает,- говорит,- но хоть жива».
Я же, как врач реаниматолог, действующий, работающий, ценю обеденные минуты на вес золота. Ведь часто бывает что обед мы хватаем налету, поскольку то комутохеровато, то в операционную надо идти.
Честно- меня реально злят люди, не понимающие что обед это святое. Ладно, когда кто нибудь помирает, тут ну разве больной виноват? Хотя...
Я уже разогрел миску борща, он дымился у меня на столе, весь такой розовенький, из под ароматной глубины точно айсберг торчит костяшка со свиным мясом, белый точно снег на вершине мясной корки- майонез, по бокам островки нежных коричневых бобов , осталось только его размешать, и вкушать, мммм. Сейчас я буду кушать, сейчас я буду нямать...
И тут, коллега, начмед зашла:
-Владимир Владимирович, спуститесь пожалуйста, там женщине плохо, хотели ее в наркологию отправить, да видимо не сможет, возможно судороги.
Ну пляяя, я с тоской посмотрел на аппетитный натюрморт, желудок судорожно сжался и я поплелся смотреть женщину. Её повели на скорую, у нас она в одном здании.
Средних лет, чистая, чуть грузная, под девяносто килограммов женщина. Хрупкая медицинская сестра с трудом ее поддерживала пытаясь довести изможденную нарзаном пациентку. Бледную, влажную, ее безудержно трясет, она чуть не валится с ног, шаркающей походкой пытается идти, останавливаясь через каждые пять метров пути.
Ну что, вижу- моя она, помереть может не доходя до спецов, да тут еще и судороги присоединились.
Командую- полный разворот и мы затащили ее в кабинет ультразвуковой диагностики. Такую уже в полубессознательном состоянии.
Комната быстро наполнилась ароматом тяжелого перегара. Чуть очнувшись, сообщила, что в ее бедах виновен спирт, видимо некачественный, а возможно и в слишком больших объемах, всего то неделю пила, не переставая, это же что в наше то время? Месяц запоя, это запой, а неделя, не, это просто плохой спирт.
Давление под двести, кислорода в крови маловато, судороги, все шло тяжелыми бодрыми шагами к кровоизлиянию в головной мозг.
Чуть капнув жидкости, снизив давление, проведя противосудорожную терапию, встал вопрос о транспортировке в терапию, о наркологии надо пока забыть, куда там- помрет еще.
Вызвали парней, пришло двое.
Двое?
Да...
Блин.
Пришлось тащить женщину на мягких носилках по узким коридорам и поднимать на третий этаж. Лифта нет. Вообще. И не предусмотрен. Цена за установку лифта в древней переделанной под медицинское учреждение- советской общаге ставит в ступор всех главных врачей. Нет денег на лифт? Значит таскай сам, а что делать...
Вспотев, затащили женщину в палату интенсивной терапии, подключили ее к аппарату, регистрирующий жизненные параметры, отдышавшись я назначил терапию. Побежал обратно уделив себе десять минут обеда. Злой как черт, но кто виноват? Алкоголичка? Да нет, что сделаешь, без них не было бы работы. Борщ, конечно, уже остыл, но все же зараза- вкусный, он и успокоил мою нервную систему.
Через два часа лечения женщина уже полностью очнулась. Пришел брат её, да, пьётс, много и часто беспробудно, неоднократно пытались отправить в наркологию- бесполезно. Созрела уже когда оказалась при смерти, сама запросилась, ведь чуть не уехала к богам.
На следующий день снял с реанимационного учета. Уже ходит, «чуть трухает,- говорит,- но хоть жива».