Лишь бы без боли
Как то меня позвали к пациенту...
Нужно было обезболить его. Обезболить. Защитить его тело, мозг, от боли. Судя по истории болезни- дело его было совсем плохо. Алкоголик. Запои его длились иногда месяцами. Опустившийся человек, его печень страдала годами. Пока не отказала. Совсем. Печень стала маленькой, сморщенной, бугристой. Живот заполнился жидкостью- асцитом.
Его алкогольная эпопея закончилась внезапно, он не сблеванул кровью, как это делали его циррозные коллеги, нет. На улице. Он замез. Пьяный. Ему уже совсем нужно то чуть чуть, стакан портвешка и мозг отключался. Его пальцы на ногах почернели. Гангрена отравляла его организм.
Когда анестезиолог слышит про ампутацию, то выбор видится одним- спинномозговая анестезия. Сколько пациентов прошло под этим обезболиванием- тысячи. Просто, безопасно, эффективно. Даже глубокие старцы с замутненным от деменции мозгом обезболивались таким образом. Укол в спину, онемении нижних конечностей и сиди отдыхай, наблюдай, следи за давлением.
Вот и здесь мне хотелось сделать проще. Однако глубина патологических сдвигов у молодого мужчины были запредельны.
Я когда увидел его, понял, что спинальная анестезия добьет его. Парализованные нервы отнимут тонус у сосудов и сердцу не чего будет перекачивать.
Он лежал на боку и тяжело дышал. Худой, одновременно отечный, глаза его были заплывшими от переизбытка воды. Я попросил лечь на спину. Его круглое небритое лицо затряслось:
-Мне тяжело, мне тяжело дышать на спине.
Его грязное тело было в расчесах. Ноги смердили мертвечиной. Чернота пальцев сменялась синевой, отечными стопами.
Руки покрыты синюшными пятнами. Мужчину трясло. Ему было страшно. Он вздрагивал от прикосновения. Я предложил было коллеге- обезболить внутрикостно, ведь операция то была по местным меркам - плевая. Всего надо отсечь несколько пальцев.
- Не, он прикоснуться к ногам не дает,- ответил травматолог.
Я понимал, что он умрет. Что с операцией, что без. Не потому что мы все смертны. А просто потому, что его час настал. И наркоз я ему дал, уже не для того чтобы отсеч пальцы, а просто потому, чтобы попытаться спасти ему жизнь. Хот она у него никчемная, пьяная, но это была его жизнь.
Он не понимал, что происходит. Он лишь умолял, чтобы ему не было больно. Видимо в его маленькой жизни, этой боли было более чем достаточно и лишь она его заботила. Когда он перебирался на кровать, он задыхался.
Ему требовался сон и искусственная вентиляция. Я ему это обеспечил, однако сразу за ними, он стал умирать, покрылся синюшными пятнами и единичные сердечные сокращения вещали о следующем пути его жизни. Я не стал ждать когда- аппарат замерит давление. Мы ввели адреналин.
Свежая доза кислорода и мощный стимулятор вернул его к жизни. Я выполнил обещание- пальцы ему отсеклии под глубокой анестезией.
Нужно было обезболить его. Обезболить. Защитить его тело, мозг, от боли. Судя по истории болезни- дело его было совсем плохо. Алкоголик. Запои его длились иногда месяцами. Опустившийся человек, его печень страдала годами. Пока не отказала. Совсем. Печень стала маленькой, сморщенной, бугристой. Живот заполнился жидкостью- асцитом.
Его алкогольная эпопея закончилась внезапно, он не сблеванул кровью, как это делали его циррозные коллеги, нет. На улице. Он замез. Пьяный. Ему уже совсем нужно то чуть чуть, стакан портвешка и мозг отключался. Его пальцы на ногах почернели. Гангрена отравляла его организм.
Когда анестезиолог слышит про ампутацию, то выбор видится одним- спинномозговая анестезия. Сколько пациентов прошло под этим обезболиванием- тысячи. Просто, безопасно, эффективно. Даже глубокие старцы с замутненным от деменции мозгом обезболивались таким образом. Укол в спину, онемении нижних конечностей и сиди отдыхай, наблюдай, следи за давлением.
Вот и здесь мне хотелось сделать проще. Однако глубина патологических сдвигов у молодого мужчины были запредельны.
Я когда увидел его, понял, что спинальная анестезия добьет его. Парализованные нервы отнимут тонус у сосудов и сердцу не чего будет перекачивать.
Он лежал на боку и тяжело дышал. Худой, одновременно отечный, глаза его были заплывшими от переизбытка воды. Я попросил лечь на спину. Его круглое небритое лицо затряслось:
-Мне тяжело, мне тяжело дышать на спине.
Его грязное тело было в расчесах. Ноги смердили мертвечиной. Чернота пальцев сменялась синевой, отечными стопами.
Руки покрыты синюшными пятнами. Мужчину трясло. Ему было страшно. Он вздрагивал от прикосновения. Я предложил было коллеге- обезболить внутрикостно, ведь операция то была по местным меркам - плевая. Всего надо отсечь несколько пальцев.
- Не, он прикоснуться к ногам не дает,- ответил травматолог.
Я понимал, что он умрет. Что с операцией, что без. Не потому что мы все смертны. А просто потому, что его час настал. И наркоз я ему дал, уже не для того чтобы отсеч пальцы, а просто потому, чтобы попытаться спасти ему жизнь. Хот она у него никчемная, пьяная, но это была его жизнь.
Он не понимал, что происходит. Он лишь умолял, чтобы ему не было больно. Видимо в его маленькой жизни, этой боли было более чем достаточно и лишь она его заботила. Когда он перебирался на кровать, он задыхался.
Ему требовался сон и искусственная вентиляция. Я ему это обеспечил, однако сразу за ними, он стал умирать, покрылся синюшными пятнами и единичные сердечные сокращения вещали о следующем пути его жизни. Я не стал ждать когда- аппарат замерит давление. Мы ввели адреналин.
Свежая доза кислорода и мощный стимулятор вернул его к жизни. Я выполнил обещание- пальцы ему отсеклии под глубокой анестезией.