Анестезия повышенного риска.
Ещё одна история из моей летней работы в плановой травме. На грани фола. ;)
После ударного трудового дня в операционной, прихожу в ординаторскую "своего" травматологического отделения и плюхаюсь на диван. И.о заведующего, Лёша, протягивает историю и говорит: "Саша, я хочу показать тебе одну больную, ты, только не говори сразу - нет!" "Так всё плохо?" Листаю историю. 83 года, набор ИБС-АГ-мерцалка-ХОБЛ. Hb 115, нормосистолия, профиль АД неплохой, остальное, включая коагулограмму, нормально. Иду, общаюсь. У нас про таких говорят: "обнять и плакать". Тощая, седая, одышка при небольших нагрузках, при чуть бОльших - боли за грудиной. Правда, нагрузок почти не бывает. Настроена решительно, мышление сохранено, понимает, что рискует она, а не я.
Возвращаюсь в ординаторскую. Спрашиваю: "А что хотите делать?" Лёша кивает на негатоскоп, где уже развешаны фотки.
История случилась такая. Жила себе в глухой вёске бабуля. Одинокая - дети съехали в город. Вела она приличное по её возрасту и здоровью хозяйство. Но, в один несчастный день, упала, сломав при этом шейку бедра. В районной больнице решили, что лучше всего собрать перелом на 2 винта. Это и учинили, правда, судя по снимкам, неважно. Винты, ага, в полости таза. Трудно парней судить, без ЭОПа (электронно-оптического преобразователя) такие вещи наши травматологи не делают, а надежды на перевод пациентки в область были призрачные. Впрочем, что сделано - то сделано. Отлежав в гипсовом сапоге всё, что положено, бабуля попыталась вновь осваивать реальность. Ходить было трудно и больно, но она и не ожидала ничего другого. (Знаете анекдот про белоруса и гвоздь в стуле?) Только её хромой полёт длился не дольше недели, нет ничего удивительного в том, что она снова упала. В этот раз линия перелома прошла от винта и вниз. Снимки с телефона, но видно.
Лёша планирует поставить однополюсный протез, а перелом собрать на ножке протеза. Рассказывает увлечённо, что ножку посадит поглубже, лишнее спилит, отломок прижмёт проволокой. Ага, говорю, анестезию она выдержать должна, операцию может и переживёт, но поставить её на ноги будет ой, как не просто. "Да," - отвечает,- "я понимаю".
Что ж, если нашёлся достаточно сумасшедший травматолог для такой операции, то он обратился по адресу.
Анестезия развилась без приключений, гемодинамика стабильнее не надо. Поехали! Лёша работает ловко, винты убраны, головка бедра удалена. "Бля!!" Ругается врио редко, чаще балагурит. При попытке вывести бедро, выясняется, что длительно пролежавшее в деротационном сапожке колено практически не гнётся. Вывихнуть бедро и обработать канал у травматологов получается с трудом, время тикает. А тазик наполняется совсем не водой. И, довольно бодро. Зачинщик поглядывает на меня. Я успокаиваю: "Работайте, когда нужно будет подвздошную артерию перевязывать, я скажу". Самому совсем не до шуток, хоть кровопускание и ожидалось.
Но вот звучит "мешаем цемент". Это значит, что через пару минут кровотечение значительно уменьшится. А ещё это значит, что давление может свалиться и без гиповолемии... Минуты ползут...
Фото с другой операции, но очень похоже.
Всё вроде неплохо, даже не очень стыдно отдавать в реанимацию. Аня, реаниматолог первого года службы, флегматично пишет лист назначений. Сознание ясное, давление 100, пульс тоже. Бабуля дрожит, но чувствует себя нормально.
После ещё нескольких операций, прихожу в ординаторскую "своего" травматологического отделения и плюхаюсь на диван. И.о заведующего, Лёша, протягивает историю. "Мало тебе?" "Не бойся, тут артроскопия на минут тридцать, и там ещё у Андрея двоих конюхов надо просанировать, и на завтра хватит."
После ударного трудового дня в операционной, прихожу в ординаторскую "своего" травматологического отделения и плюхаюсь на диван. И.о заведующего, Лёша, протягивает историю и говорит: "Саша, я хочу показать тебе одну больную, ты, только не говори сразу - нет!" "Так всё плохо?" Листаю историю. 83 года, набор ИБС-АГ-мерцалка-ХОБЛ. Hb 115, нормосистолия, профиль АД неплохой, остальное, включая коагулограмму, нормально. Иду, общаюсь. У нас про таких говорят: "обнять и плакать". Тощая, седая, одышка при небольших нагрузках, при чуть бОльших - боли за грудиной. Правда, нагрузок почти не бывает. Настроена решительно, мышление сохранено, понимает, что рискует она, а не я.
Возвращаюсь в ординаторскую. Спрашиваю: "А что хотите делать?" Лёша кивает на негатоскоп, где уже развешаны фотки.
История случилась такая. Жила себе в глухой вёске бабуля. Одинокая - дети съехали в город. Вела она приличное по её возрасту и здоровью хозяйство. Но, в один несчастный день, упала, сломав при этом шейку бедра. В районной больнице решили, что лучше всего собрать перелом на 2 винта. Это и учинили, правда, судя по снимкам, неважно. Винты, ага, в полости таза. Трудно парней судить, без ЭОПа (электронно-оптического преобразователя) такие вещи наши травматологи не делают, а надежды на перевод пациентки в область были призрачные. Впрочем, что сделано - то сделано. Отлежав в гипсовом сапоге всё, что положено, бабуля попыталась вновь осваивать реальность. Ходить было трудно и больно, но она и не ожидала ничего другого. (Знаете анекдот про белоруса и гвоздь в стуле?) Только её хромой полёт длился не дольше недели, нет ничего удивительного в том, что она снова упала. В этот раз линия перелома прошла от винта и вниз. Снимки с телефона, но видно.
Лёша планирует поставить однополюсный протез, а перелом собрать на ножке протеза. Рассказывает увлечённо, что ножку посадит поглубже, лишнее спилит, отломок прижмёт проволокой. Ага, говорю, анестезию она выдержать должна, операцию может и переживёт, но поставить её на ноги будет ой, как не просто. "Да," - отвечает,- "я понимаю".
Что ж, если нашёлся достаточно сумасшедший травматолог для такой операции, то он обратился по адресу.
Анестезия развилась без приключений, гемодинамика стабильнее не надо. Поехали! Лёша работает ловко, винты убраны, головка бедра удалена. "Бля!!" Ругается врио редко, чаще балагурит. При попытке вывести бедро, выясняется, что длительно пролежавшее в деротационном сапожке колено практически не гнётся. Вывихнуть бедро и обработать канал у травматологов получается с трудом, время тикает. А тазик наполняется совсем не водой. И, довольно бодро. Зачинщик поглядывает на меня. Я успокаиваю: "Работайте, когда нужно будет подвздошную артерию перевязывать, я скажу". Самому совсем не до шуток, хоть кровопускание и ожидалось.
Но вот звучит "мешаем цемент". Это значит, что через пару минут кровотечение значительно уменьшится. А ещё это значит, что давление может свалиться и без гиповолемии... Минуты ползут...
Фото с другой операции, но очень похоже.
Всё вроде неплохо, даже не очень стыдно отдавать в реанимацию. Аня, реаниматолог первого года службы, флегматично пишет лист назначений. Сознание ясное, давление 100, пульс тоже. Бабуля дрожит, но чувствует себя нормально.
После ещё нескольких операций, прихожу в ординаторскую "своего" травматологического отделения и плюхаюсь на диван. И.о заведующего, Лёша, протягивает историю. "Мало тебе?" "Не бойся, тут артроскопия на минут тридцать, и там ещё у Андрея двоих конюхов надо просанировать, и на завтра хватит."