О непринудительной негоспитализации.
Границы дееспособности порой так расплывчаты
Жил-был в экс-королевском городе Гродно божий человек. Имея от роду лет 25, он жил с мамой. Оно и понятно - человек тот страдал олигофренией (попросту, слабоумием). Впрочем, сам он может и не страдал, но имел такую вот особенность. Мама его свой крест несла по жизни вполне достойно, инвалид выглядел сытым и ухоженным.
Но, в жизни всегда найдётся место если не подвигу, то хотя бы приключениям.
Народ наш добрый. С выраженной эмпатией. И те люди, которые не представляют своей жизни без спиртного, тоже. Они глубоко сопереживали парню, и периодически угощали его до безобразия. (...цензура...) Мать ведь работает, и уследить не всегда может.
И вот, в один недобрый день, вернувшись домой, она обнаружила своё чадо лежащим у подъезда в нетранспортабельном состоянии. Попытки привести сына в чувство успеха не принесли, и женщина вызвала скорую помощь. Так парень оказался в нашей больнице.
В приёмнике уже давно ничему не удивляются, а тут - тем более. Эка невидаль, пьяного привезли. И, после осмотра реаниматолога, определили человека в "палату протрезвления": для госпитализации степень опьянения была недостаточной, а доставка домой клиническим протоколом не предусмотрена. Вытрезвитель же инвалидов не принимает.
Возможно, маме объяснили неверно, может её неправильно поняли, но она явилась за своим сыном к 9.00. А утром в нашем приёмнике есть "традиция". Всех ночевавших пьянчужек (подбитых, или просто перебравших, одним словом - амбулаторных) поднимают и к 7.00 "провожают домой", ставя окончательный диагноз по походке. Тут и бомжующие философы, и панове в костюмах при галстуке, и дамы, неподрассчитавшие высоту каблука для вечернего уровня алкоголя в крови. Видон у них у всех - ещё тот: помятые, заспанные, грязные, вонючие. Лица - без явных признаков мыслительной деятельности. Нет ничего удивительного в том, что наш герой легко затерялся в их массе...
Сюжет, достойный Голливуда: перед парнишкой, проведшим почти всю свою жизнь в пределах двора, открывается целый мир. Загадочный, опасный и манящий... Свобода встретила у выхода человека, прожившего под присмотром четверть века! Надо сказать, наша больница находится на живописной окраине города, рядом лес, река Неман, кварталы жилые и промышленные.
Не менее драматичная сцена разыгрывалась 2 часа спустя в кабинете главврача. Несчастной маме требовалось немедленно вернуть её беспомощного ребёнка, целого и невредимого. И, как оказалось, неспособного не только найти дорогу домой, но и попросить помочь ему, и даже назвать свой адрес.
Следующую сцену в кабинете главврача я думаю, описывать не стоит, всё понятно. Оперативно-розыскные мероприятия прошли безрезультатно. Администрация больницы и дежурная смена погрузились в тревожное уныние. По головке за такое у нас могут погладить только рашпилем. Ну, или горячим утюгом. Да и судьба незадачливого инвалида вызывала серьёзные опасения. Радовала только погода умеренно-континентального сентября, тёплого и сухого. Надежда на благополучное разрешение ситуации слабела с каждым часом.
Прошли вторые сутки поисков. Наш начмед, хмурый и уставший после рабочего дня, вёл автомобиль, направляясь домой, в пригород. Вдруг, что-то заставило его остановиться. Какая-то деталь ландшафта, замеченная краем глаза, привлекла к себе внимание. Оглянувшись, доктор понял, что именно не вписывалось в привычную картину мира. На скамейке, возле остановки сидел молодой мужчина и, с очень задумчивым видом, тщательно облизывал обратную сторону этикетки, отклеенной от пластиковой бутылки. Помянув Бога, блин и дежурную смену, наш доблестный администратор выскочил из машины. После кратчайшего сбора анамнеза, он нежно, как родного, взял парня под ручку и заботливо усадил к себе в авто, не забыв пристегнуть ремнём безопасности. Дальше было возвращение в больницу, медицинское обследование, кормёжка, наведение марафета и торжественное вручение потери маме лично в руки.
Такие вот истории периодически разнообразят наши серые будни, привнося пёстрый букет эмоций в скучную повседневную рутину. Некоторые факты могли быть незначительно искажены в процессе устного творчества трудящихся масс либо художественно переосмыслены автором. И вообще, всякие обидные совпадения с действительностью случайны.