Сентябрь
Вот и снова пришел сентябрь (кто б его ждал). Скоро начнутся холода, дожди, желание выпить бокал успокаивающего уверенного красного, или хереса, или портвейна.
Сейчас для меня осень - это время беспрерывного дождя по мансардным окнам, промозглых утр, пьянящего уверенным увяданием воздуха. Время, когда, просыпаясь, хочешь не чая, а грога.
Когда есть время, я выхожу из дома с таким запасом до назначенной встречи, чтобы час-полтора пройтись по городу пешком. Смотрю, как борется природа. Деревья еще стоят зеленые, хотя под ногами уже много опавшей листвы.
Я смотрю на это противостояние и ощущаю себя в нем. Так же и моя жизнь сейчас: бравирую, что все хорошо, все пустяки, но знание того, что... (а вот не скажу, какое знание) угнетает.
А если какой-нибудь ненормальный редактор какого-нибудь дурацкого журнала попросит меня написать модное письмо двадцатилетним - я напишу одно:
Старейте, друзья.
И чем быстрее - тем лучше.
У нас тут, у тридцатилетних плюс - отлично.
У нас пыхтит на плите будущий соус ткемали.
У нас шарлотка со сливами только что из духовки.
А допыхтит ткемали - начнет пыхтеть сливовое варенье.
У нас весь дом пропах чудесными желтыми сливами. И сливы эти - из сада. Настоящего Своего. Собраны бережно в эмалированный бидончик. А бидончику тому - и вовсе пятьдесят плюс. У него ржавая дыра на пузе. И ручка почернела. Но он бодр, блестящ и полон надежд.
Ну не надежд, ладно. Слив.
Собственно, какая разница - чем ты там полон.
Не пуст - и прекрасно.
Сейчас для меня осень - это время беспрерывного дождя по мансардным окнам, промозглых утр, пьянящего уверенным увяданием воздуха. Время, когда, просыпаясь, хочешь не чая, а грога.
Когда есть время, я выхожу из дома с таким запасом до назначенной встречи, чтобы час-полтора пройтись по городу пешком. Смотрю, как борется природа. Деревья еще стоят зеленые, хотя под ногами уже много опавшей листвы.
Я смотрю на это противостояние и ощущаю себя в нем. Так же и моя жизнь сейчас: бравирую, что все хорошо, все пустяки, но знание того, что... (а вот не скажу, какое знание) угнетает.
А если какой-нибудь ненормальный редактор какого-нибудь дурацкого журнала попросит меня написать модное письмо двадцатилетним - я напишу одно:
Старейте, друзья.
И чем быстрее - тем лучше.
У нас тут, у тридцатилетних плюс - отлично.
У нас пыхтит на плите будущий соус ткемали.
У нас шарлотка со сливами только что из духовки.
А допыхтит ткемали - начнет пыхтеть сливовое варенье.
У нас весь дом пропах чудесными желтыми сливами. И сливы эти - из сада. Настоящего Своего. Собраны бережно в эмалированный бидончик. А бидончику тому - и вовсе пятьдесят плюс. У него ржавая дыра на пузе. И ручка почернела. Но он бодр, блестящ и полон надежд.
Ну не надежд, ладно. Слив.
Собственно, какая разница - чем ты там полон.
Не пуст - и прекрасно.