Сocедка
А вчера я смотрела любимый фильм моей мамы, La Femme d'a cote (в русском переводе «Соседка» ) с Фанни Ардан и Депардье.
Вот тоже казалось бы - прямо с самого начала на тебя идут откровенно незакодированные …даже не символы, а куски жизни - «Кошки кричат? Нет, они не кричат - это весна». Или вот, когда героиня Ардан моет руки, следом заходят два человека, весело обсуждая некую соседку-блондинку, бывшую подружку какого-то Франсуа, которая нынче не дает ему прохода.
Трюффо берет чистую краску, не потрудившись ее смешать, разбавить, изменить. Но так работать может, конечно, только режиссер такого дарования. Никаких подтекстов - все вокруг дышит и полыхает этой историей. Я, кстати, посчитала - Фанни Ардан, к моменту приглашения на роль (1981), было уже чуть больше тридцати и она все еще была довольно малоизвестной актрисой театра и мыльных опер. И опять же, только такой человек, как Франсуа Трюффо, мог мгновенно считать в ней, никогда прежде не снимавшейся даже в полном метре, возможности такого невероятное актерского существования. Этой женской воронки.
Совершенно блистательный Депардье.
Фильм - вся правда об истинной, разрушительной природе любви, если ее вовремя не объездить, не одомашнить, не накинуть уздечку, то есть, считай, не убить.
Но речь не об этом. Я первый раз тоже смотрела этот фильм очень давно, мне было меньше двадцати. И, конечно же, была заворожена дуэтом главной пары - Матильды и Бернара. Вчера же, я не могла отделаться от мыслей о совершенно второстепенном персонаже - жене героя. Мы ничего про нее не знаем и никогда не узнаем. Мы верим, что она - нежная мать и хороший друг. Я даже не помню ее имени, что примечательно. Даже имя ее маленького сына, Тома, запомнила, а вот ее - нет…Поражает сцена после того, как Бернар (Депарье) в настоящем больном припадке при всех нападает на Матильду, и история перестает быть секретом.
«Ты злишься?» - спрашивает он вечером жену. «Нет, я думаю, как же ты страдал, если довел до этого», - отвечает она. Она не дает ему по морде, не вспарывает вен и не прыгает в окно, как хозяйка бара. Ночью он просыпается оттого, что ей плохо и становится понятно, что жена беременна. Это все, чем она может ему ответить.
Она, незаметная, такой вот Акакий Акакиевич. Даже про мужа Матильды мы знаем больше. Он - англичанин, любит вон шейные платки, в состоянии тыкнуть жену носом в то, что ему тяжело. Про нее мы не знаем ничего. Что показалось мне отнюдь не случайно.
Первые партии на главных подмостках в этой жизни играют такие, как Матильда и Бернар. Яркие, саморазрушительные, они танками проходят по жизни маленьких Акакиев Акакиевичей, о которых и не вспомнит никто… и оставляют свой след что в семейных легендах, что в литературе. Все мы смотрим на Анну и мало кому интересен «паршивый Каренин»…
Вот и героиня Ардан стреляет в своего возлюбленного, не моргнув, убивая отца маленького мальчика. Она - слепая, жалости не знающая стихия - убивает мужа беременной женщины. Разрушая, попутно, и жизнь своего мужа, который, судя по подтексту, годами вынимал ее из депрессий.
Что станется с женой Депардье? Очень может быть, что эта женщина, не вынеся всего, согнется, сотрется и вообще потеряет свое свечение.
Но неслучайно героиня Ардан не совсем психически сохранна, что совсем уж откровенный парафраз. Страсть - это болезнь. Она в конце концов стирает всех. Но кто- то все же выходит с бонусом, получая свое счастье, - скажем, восемнадцатый номер отеля, который снимали для себя Бернар и Матильда. Они-то получили свое и стали главными героями. Пусть и посмертно.
А кто-то, как вот жена, просто безвестно тонет в этом горе. Раз уж имел неосторожность оказаться вблизи этой проклятой стихии.
Я вот так не вспомню, как звали жену героя… И почему-то о ней думается мне.
Вот тоже казалось бы - прямо с самого начала на тебя идут откровенно незакодированные …даже не символы, а куски жизни - «Кошки кричат? Нет, они не кричат - это весна». Или вот, когда героиня Ардан моет руки, следом заходят два человека, весело обсуждая некую соседку-блондинку, бывшую подружку какого-то Франсуа, которая нынче не дает ему прохода.
Трюффо берет чистую краску, не потрудившись ее смешать, разбавить, изменить. Но так работать может, конечно, только режиссер такого дарования. Никаких подтекстов - все вокруг дышит и полыхает этой историей. Я, кстати, посчитала - Фанни Ардан, к моменту приглашения на роль (1981), было уже чуть больше тридцати и она все еще была довольно малоизвестной актрисой театра и мыльных опер. И опять же, только такой человек, как Франсуа Трюффо, мог мгновенно считать в ней, никогда прежде не снимавшейся даже в полном метре, возможности такого невероятное актерского существования. Этой женской воронки.
Совершенно блистательный Депардье.
Фильм - вся правда об истинной, разрушительной природе любви, если ее вовремя не объездить, не одомашнить, не накинуть уздечку, то есть, считай, не убить.
Но речь не об этом. Я первый раз тоже смотрела этот фильм очень давно, мне было меньше двадцати. И, конечно же, была заворожена дуэтом главной пары - Матильды и Бернара. Вчера же, я не могла отделаться от мыслей о совершенно второстепенном персонаже - жене героя. Мы ничего про нее не знаем и никогда не узнаем. Мы верим, что она - нежная мать и хороший друг. Я даже не помню ее имени, что примечательно. Даже имя ее маленького сына, Тома, запомнила, а вот ее - нет…Поражает сцена после того, как Бернар (Депарье) в настоящем больном припадке при всех нападает на Матильду, и история перестает быть секретом.
«Ты злишься?» - спрашивает он вечером жену. «Нет, я думаю, как же ты страдал, если довел до этого», - отвечает она. Она не дает ему по морде, не вспарывает вен и не прыгает в окно, как хозяйка бара. Ночью он просыпается оттого, что ей плохо и становится понятно, что жена беременна. Это все, чем она может ему ответить.
Она, незаметная, такой вот Акакий Акакиевич. Даже про мужа Матильды мы знаем больше. Он - англичанин, любит вон шейные платки, в состоянии тыкнуть жену носом в то, что ему тяжело. Про нее мы не знаем ничего. Что показалось мне отнюдь не случайно.
Первые партии на главных подмостках в этой жизни играют такие, как Матильда и Бернар. Яркие, саморазрушительные, они танками проходят по жизни маленьких Акакиев Акакиевичей, о которых и не вспомнит никто… и оставляют свой след что в семейных легендах, что в литературе. Все мы смотрим на Анну и мало кому интересен «паршивый Каренин»…
Вот и героиня Ардан стреляет в своего возлюбленного, не моргнув, убивая отца маленького мальчика. Она - слепая, жалости не знающая стихия - убивает мужа беременной женщины. Разрушая, попутно, и жизнь своего мужа, который, судя по подтексту, годами вынимал ее из депрессий.
Что станется с женой Депардье? Очень может быть, что эта женщина, не вынеся всего, согнется, сотрется и вообще потеряет свое свечение.
Но неслучайно героиня Ардан не совсем психически сохранна, что совсем уж откровенный парафраз. Страсть - это болезнь. Она в конце концов стирает всех. Но кто- то все же выходит с бонусом, получая свое счастье, - скажем, восемнадцатый номер отеля, который снимали для себя Бернар и Матильда. Они-то получили свое и стали главными героями. Пусть и посмертно.
А кто-то, как вот жена, просто безвестно тонет в этом горе. Раз уж имел неосторожность оказаться вблизи этой проклятой стихии.
Я вот так не вспомню, как звали жену героя… И почему-то о ней думается мне.