Первый детсад для больных диабетом
Когда Кинерет Раз-Мизрахи сообщили, что у ее Лейи «молодой» диабет, она чуть не лишилась чувств.
Примерно год назад, когда Лейя была в садике в центре Израиля, она подцепила вирус. Потом у нее было воспаление. «Она оставалась много времени дома, - вспоминает мать. - в конце концов она смогла вернуться в сад, но все время у нее была жажда и она сидела тихо. Она начала пить воду в огромных количествах, все время просила воды. И поведение ее изменилось - она много спала и была апатичной».
У Кинерет была танцевальная студия. Она и отец Лейи развелись, когда Лейе было 3 месяца. Потом Кинерет познакомилась с Талем, ее теперешним мужем. За 2 месяца до свадьбы, в разгар подготовки, ей позвонил семейный доктор: «Надо срочно сделать Лейе анализ мочи.» Лейе был тогда год и 8 месяцев. «Мы сделали анализ, это было утром. Вернулись к врачу, и он посмотрел на меня глазами почти плачущими и сказал: «Иди домой, соберись, будет госпитализация в ‘Шнайдере’ (детская больница в Петах-Тикве). У Лейи диабет.» Ему было очень тяжело сказать мне это. «Я позвонила маме. Я не могла произнести это слово, диабет. Что это вообще? Что я в этом вообще понимаю? У меня есть танцевальная студия, я всегда была здоровой, я окончила Вингейт (институт физкультуры и спорта) как учитель физкультуры. Из-за стресса я остановилась по дороге в больницу и накупила ей одежды. Боялась, что ей не хватит. В полдень мы уже были в отделении интенсивной терапии.
«Это были тяжелейшие 24 час в моей жизни. Лейя приехала в ‘Шнайдер’ с очень высоким уровнем сахара в крови. Ей делали очистку. Она была прикреплена ко всем возможным трубкам, и ей нельзя было пить и есть. Я не могла видеть ее такой. Я все время плакала, но должна была быть сильной для нее. Я думала себе: ведь это должны были быть для меня самые радостные и волнующие дни, так что же мы здесь делаем? Откуда это на меня вдруг упало?»
Таль, ее муж, был все время с ней. «Он любит Лейю и растит ее как родную биологическую дочь,» - рассказывает Кинерет, и он говорит: «Мы были в полном шоке. Внезапно все изменилось. В одно мгновение мы поняли, что у нас есть дочка с диабетом и что надо все изменить.»
И жизнь маленькой Лейи изменилась в одно мгновение. Еда стала бессахарной. И вдруг уколы инсулина 4-5 раз в день. Проверки сахара в крови 7 раз в день. Все время надо сохранять баланс. «Лейя тогда много плакала. Мы были там неделю. Перед выпиской у нас была беседа. В ‘Шнайдере’ есть большой центр, занимающийся «молодым» диабетом, и у каждого ребенка есть целая прикрепленная команда: врач, сестра, социальная работица и диетолог. После того, как мне дали указания, что делать дома, сколько впрыскивать инсулина и сколько проверок сахара в крови в день делать, до меня, наконец, дошло. Я разревелась. И тогда они посмотрели на меня таким взглядом: ‘Если ты плачешь возле нее, ты влияешь на ее самочувствие, и это тоже может влиять на уровень сахара в крови’. Это было ужасно. Я все время должна быть super-woman, а теперь еще и super-мамой?»
«Мы вернулись домой. Я должна была колоть ей инсулин 4 раза в день. Я всегда отворачивала голову, когда у меня брали кровь - а сейчас я сама должна это делать? Я пошла побеседевать с заведующей садиком. Я не знала, могу ли я вообще оставить ее там. Но мне не оставили выбора. Заведующая сразу сказала, что она не может оставить Лейю в садике. Я не была в шоке, т.к. была занята самим вопросом».
Кинерет проверила все садики и поняла: Лейя не может ходить в садик без прикрепленного сопровождающего, а государство субсидирет такого сопровождающего только с 5 лет. (Сейчас принят новый закон - с 3 лет - но он еще не работает.) Кинерет закрыла свою студию и просто сидела с Лейей дома.
«Я сидела и думала. И решила сделать что-то. Я поклялась себе: такое положение не будет продолжаться. 4 месяца назад я решила: хватит, никто не сделает это за меня. Я решила отрыть первый в Израиле садик для больных диабетом и Целиаком, в который смогут ходить также обычные здоровые дети. Я не пойду на компромиссы во всем, что касается моей дочки. Мы с ней не будем несчастными. Мы будем двигаться вперед. У Лейи есть право быть в саду, как у каждого ребенка».
После всесторонник проверок Кинерет поняла, что садик надо открывать в центре страны, где сосредоточено большинство детей, больных диабетом и Целиаком. И туда, она верит, придут и здоровые дети.
«Это первый пайлот такого рода, и я очень надеюсь, что он будет успешным и расширится в другие части Израиля. Я нашла действующий садик в Раанане и сняла его на следующий год. В первый год сад будет для детей от года до трех.
У меня была очень волнующая встреча с родителями детей, больных диабетом, в одном из крупнейших институтов диабета в Израиле, и есть большая заинтересованность в моем садике. Я сказала им, что мы должны объединиться и заботиться о себе сами. Что наши дети должны расти в радости, с обычными хорошими песнями и играми и здоровой пищей. Не в грусти. Не чувствовать все время, что эта болезнь остановила всем жизнь и что надо с этим примириться. Они внимательно меня слушали. Есть такие, что уже записались».
В ближайшие недели Кинерет проведет подготовку работников садика в одном из крупнейших институтов диабета в Израиле. В саду Кинерет будет одна нянечка на 4-5 детей - тогда, как в обычном саду - на 11.
Кинерет рассказывает, что в садике будет здоровая еда, подходящая для больных диабетом и Целиаком и от которой и обычные дети получат удовольствие. Будет органический сад, за которым сами дети будут ухаживать, - как трудотерапия. И будет также «уголок глажения», поскольку известно, что такие дети успокаиваются от животных. И будет особое место, где дети будут участвовать в приготовлении еды и составлении меню.
«У меня лично большая проблема с прикрепленным сопровождающим: такой ребенок в обычном саду чувствует себя особенным, отделяется от остальных. К нему прилипает ярлык. Я хочу доказать, что можно сделать по-другому».
Один отец ребенка, больного диабетом: «Существующее положение очень проблематично. У меня лично есть деньги - и я нанял сопровождающую. Я плачу ей из своего кармана и она ходит с сыном в сад. Но это решение не каждый родитель может себе позволить. Я всей душой за садик Кинерет и переведу к ней моего сына, как только садик откроется. Это очень отважный шаг с ее стороны, я снимаю перед ней шляпу».
(Эран Навон. Сладчайший сад. «Исраэль hа-йом», 06.07.12.
Здесь игра слов: «мотек» - буквально сладкий, но используется как ласковое: «золотой», «милейший» и т.д.)
Полностью статья - здесь.
Примерно год назад, когда Лейя была в садике в центре Израиля, она подцепила вирус. Потом у нее было воспаление. «Она оставалась много времени дома, - вспоминает мать. - в конце концов она смогла вернуться в сад, но все время у нее была жажда и она сидела тихо. Она начала пить воду в огромных количествах, все время просила воды. И поведение ее изменилось - она много спала и была апатичной».
У Кинерет была танцевальная студия. Она и отец Лейи развелись, когда Лейе было 3 месяца. Потом Кинерет познакомилась с Талем, ее теперешним мужем. За 2 месяца до свадьбы, в разгар подготовки, ей позвонил семейный доктор: «Надо срочно сделать Лейе анализ мочи.» Лейе был тогда год и 8 месяцев. «Мы сделали анализ, это было утром. Вернулись к врачу, и он посмотрел на меня глазами почти плачущими и сказал: «Иди домой, соберись, будет госпитализация в ‘Шнайдере’ (детская больница в Петах-Тикве). У Лейи диабет.» Ему было очень тяжело сказать мне это. «Я позвонила маме. Я не могла произнести это слово, диабет. Что это вообще? Что я в этом вообще понимаю? У меня есть танцевальная студия, я всегда была здоровой, я окончила Вингейт (институт физкультуры и спорта) как учитель физкультуры. Из-за стресса я остановилась по дороге в больницу и накупила ей одежды. Боялась, что ей не хватит. В полдень мы уже были в отделении интенсивной терапии.
«Это были тяжелейшие 24 час в моей жизни. Лейя приехала в ‘Шнайдер’ с очень высоким уровнем сахара в крови. Ей делали очистку. Она была прикреплена ко всем возможным трубкам, и ей нельзя было пить и есть. Я не могла видеть ее такой. Я все время плакала, но должна была быть сильной для нее. Я думала себе: ведь это должны были быть для меня самые радостные и волнующие дни, так что же мы здесь делаем? Откуда это на меня вдруг упало?»
Таль, ее муж, был все время с ней. «Он любит Лейю и растит ее как родную биологическую дочь,» - рассказывает Кинерет, и он говорит: «Мы были в полном шоке. Внезапно все изменилось. В одно мгновение мы поняли, что у нас есть дочка с диабетом и что надо все изменить.»
И жизнь маленькой Лейи изменилась в одно мгновение. Еда стала бессахарной. И вдруг уколы инсулина 4-5 раз в день. Проверки сахара в крови 7 раз в день. Все время надо сохранять баланс. «Лейя тогда много плакала. Мы были там неделю. Перед выпиской у нас была беседа. В ‘Шнайдере’ есть большой центр, занимающийся «молодым» диабетом, и у каждого ребенка есть целая прикрепленная команда: врач, сестра, социальная работица и диетолог. После того, как мне дали указания, что делать дома, сколько впрыскивать инсулина и сколько проверок сахара в крови в день делать, до меня, наконец, дошло. Я разревелась. И тогда они посмотрели на меня таким взглядом: ‘Если ты плачешь возле нее, ты влияешь на ее самочувствие, и это тоже может влиять на уровень сахара в крови’. Это было ужасно. Я все время должна быть super-woman, а теперь еще и super-мамой?»
«Мы вернулись домой. Я должна была колоть ей инсулин 4 раза в день. Я всегда отворачивала голову, когда у меня брали кровь - а сейчас я сама должна это делать? Я пошла побеседевать с заведующей садиком. Я не знала, могу ли я вообще оставить ее там. Но мне не оставили выбора. Заведующая сразу сказала, что она не может оставить Лейю в садике. Я не была в шоке, т.к. была занята самим вопросом».
Кинерет проверила все садики и поняла: Лейя не может ходить в садик без прикрепленного сопровождающего, а государство субсидирет такого сопровождающего только с 5 лет. (Сейчас принят новый закон - с 3 лет - но он еще не работает.) Кинерет закрыла свою студию и просто сидела с Лейей дома.
«Я сидела и думала. И решила сделать что-то. Я поклялась себе: такое положение не будет продолжаться. 4 месяца назад я решила: хватит, никто не сделает это за меня. Я решила отрыть первый в Израиле садик для больных диабетом и Целиаком, в который смогут ходить также обычные здоровые дети. Я не пойду на компромиссы во всем, что касается моей дочки. Мы с ней не будем несчастными. Мы будем двигаться вперед. У Лейи есть право быть в саду, как у каждого ребенка».
После всесторонник проверок Кинерет поняла, что садик надо открывать в центре страны, где сосредоточено большинство детей, больных диабетом и Целиаком. И туда, она верит, придут и здоровые дети.
«Это первый пайлот такого рода, и я очень надеюсь, что он будет успешным и расширится в другие части Израиля. Я нашла действующий садик в Раанане и сняла его на следующий год. В первый год сад будет для детей от года до трех.
У меня была очень волнующая встреча с родителями детей, больных диабетом, в одном из крупнейших институтов диабета в Израиле, и есть большая заинтересованность в моем садике. Я сказала им, что мы должны объединиться и заботиться о себе сами. Что наши дети должны расти в радости, с обычными хорошими песнями и играми и здоровой пищей. Не в грусти. Не чувствовать все время, что эта болезнь остановила всем жизнь и что надо с этим примириться. Они внимательно меня слушали. Есть такие, что уже записались».
В ближайшие недели Кинерет проведет подготовку работников садика в одном из крупнейших институтов диабета в Израиле. В саду Кинерет будет одна нянечка на 4-5 детей - тогда, как в обычном саду - на 11.
Кинерет рассказывает, что в садике будет здоровая еда, подходящая для больных диабетом и Целиаком и от которой и обычные дети получат удовольствие. Будет органический сад, за которым сами дети будут ухаживать, - как трудотерапия. И будет также «уголок глажения», поскольку известно, что такие дети успокаиваются от животных. И будет особое место, где дети будут участвовать в приготовлении еды и составлении меню.
«У меня лично большая проблема с прикрепленным сопровождающим: такой ребенок в обычном саду чувствует себя особенным, отделяется от остальных. К нему прилипает ярлык. Я хочу доказать, что можно сделать по-другому».
Один отец ребенка, больного диабетом: «Существующее положение очень проблематично. У меня лично есть деньги - и я нанял сопровождающую. Я плачу ей из своего кармана и она ходит с сыном в сад. Но это решение не каждый родитель может себе позволить. Я всей душой за садик Кинерет и переведу к ней моего сына, как только садик откроется. Это очень отважный шаг с ее стороны, я снимаю перед ней шляпу».
(Эран Навон. Сладчайший сад. «Исраэль hа-йом», 06.07.12.
Здесь игра слов: «мотек» - буквально сладкий, но используется как ласковое: «золотой», «милейший» и т.д.)
Полностью статья - здесь.