И милость к пьяным призывал...
Это расширенный коммент к рассказу Аиды serebryakovaa «Жалостливые Вы мои...».
Очень радует:
- «новые менты» - как у О.Генри:
Из-за угла сквера показался один из тех молодых подтянутых блюстителей порядка нового набора, которые делают полицию более сносной - по крайней мере на вид. Он увидел, что у железной решетки сквера горько рыдает женщина в дорогих мехах, с брильянтовыми кольцами на пальцах, а худенькая, просто одетая девушка обнимает ее, пытаясь утешить. Но, будучи гибсоновским фараоном нового толка, он прошел мимо, притворяясь, что ничего не замечает. У него хватило ума понять, что полиция здесь бессильна помочь, даже если он будет стучать по решетке сквера до тех пор, пока стук его дубинки не донесется до самых отдаленных звезд.;
- «новое поколение граждан», не позволяющих срать себе на голову.
Всегда удивлялся российской любви и снисхождению к пьяницам.
Вспомнил старый рассказ из ЛГ:
В троллейбус зашел мужик. Развалился на сиденье. Рыгнул перегаром. Снял ботинок и бросил за спину. Запел. Плюнул на пол.
Никто ничего не сказал.
Мужик: - Товарищи! Мы проводим эксперимент - проверяем отношение граждан к пьяным. И что же мы видим, товарищи? Вы нисколько не возмущаетесь!
Публика в троллейбусе угрожающе загудела. Раздались возмущенные выкрики. К мужику потянулись руки.
Мужик понял, что надо спасать положение. Он громко выматерился и заголосил:
Любовь - кольцо!
А у кольца
Я сам овца.
Как было в поэме Ебтушенки - как говорили тартуские студенты-филологи:
Вот говорит мне мать:
"Чем плох твой Петр?
Он бить не бьет,
на сторону не ходит,
конечно, пьет,
а кто сейчас не пьет?"
Вот так - навеяло.
Мужик поле смены зашел в филармонию. Там в креслах сидят меломаны, партитурами шелестят. Он откинулся в кресле и задремал. Просыпается, поворачивается к соседке слева:
- Простите, это не Вы сказали «Ё. твою мать!» ?
Старушка сползает в кресле, парик слетает, партитура рассыпается.
Поворачивается к соседу справа:
- Простите, это не Вы сказали «Ё. твою мать!» ?
Старичок обрушивается с кресла, челюсть вылетает, партитура рассыпается.
Мужик откидывается в кресле:
- Видать, Бах невеял...» - и снова засыпает.
Я уже как-то вспоминал про журнал « Sovetskaja pianitsa» и эстонского алкаша Мати.
А «мой пост разбух» напомнило стихи русского поэта начала ХХ века:
Мой тирс воздет,
Я жду Тебя, Христос
- мы, помнится, долго спорили, что же это такое «тирс».
А вот здесь мои воспоминания о поездах.