Письма прадеда
Как-то я уже писал про своего прадеда Иголкина Николая Васильевича, который, несмотря на бронь, ушел добровольцем на фронт. Он ушел добровольцем, а его жена осталась дома с 10-летней дочкой (моей бабушкой). Жена была беременна (на 8-м месяце). Вчера я разбирал письма прадеда с фронта. В них нет никаких шокирующих подробностей боев, но есть очень много тревоги, хотя прадед все время писал, что у него все хорошо.
13 августа 1941 года он пишет своей жене в Пушкин (Ленинград): "Не задерживайтесь с отъездом. Собирайте свои вещи и двигайтесь подальше от возможных ужасов войны". 31 августа 1941 года: "Нина, оказывается, родить тебе пришлось в дороге. Прости, что причинил тебе столько страданий. Поступил я крайне глупо". Прабабке пришлось рожать в Рязани (по пути в Воронеж, где жили родственники) и прадед извинялся перед ней, что уговорил покинуть комфортный Пушкин. Тогда он еще не знал, что, скорей всего, спас жизнь всей своей семье.
Семья отправилась дальше, в эвакуацию, а ополченец Иголкин был ранен. 20 января 1942 года он, находясь где-то под Ленинградом, написал: "После победы я направлюсь к вам. Когда это будет, сказать трудно. ...но не так долго остается ждать этого момента. Думаю, что 42 год окончательно выяснит этот вопрос ...За меня не горюй. Воевать удовольствие не большое, но не воевать нельзя, когда враг силен и лезет сам с оружием в руках". Он ошибался, война в 1942 году не закончилась.
Про блокаду в письмах ни слова. 10 апреля 1942 года: "...после затянувшихся холодов наступила теплая погода. Началось освобождение ленинградских улиц ото льда, которого за зиму накопились целые горы. ...За меня не беспокойтесь. Против обычного даже не болею гриппом. Все болезни сняло как рукой. А все остальное - дело случайности".
Больше всего прадед интересовался материальным положением семьи (деньги, еда, помощь родственников). Домой он вернулся только через год после победы, дослужившись до старшего лейтенанта. И вот, наконец, телеграмма: "Демобилизован получением документов выезжаю. Николай". Думаю, он и радовался, и тревожился, ведь он не видел свою семью вплоть до лета 1946 года, 5 лет. Сына он до этого момента вообще никогда не видел.
В общем, не дай Бог нам еще раз это ощутить: смерти, лишения и пятилетние разлуки. Меньше агрессии, друзья, меньше поляризации взглядов (с "быдловатниками", "бандерлогами", "гейропами", "можемповторить" и подобной чушью), мирного неба нам над головой! С праздником!
13 августа 1941 года он пишет своей жене в Пушкин (Ленинград): "Не задерживайтесь с отъездом. Собирайте свои вещи и двигайтесь подальше от возможных ужасов войны". 31 августа 1941 года: "Нина, оказывается, родить тебе пришлось в дороге. Прости, что причинил тебе столько страданий. Поступил я крайне глупо". Прабабке пришлось рожать в Рязани (по пути в Воронеж, где жили родственники) и прадед извинялся перед ней, что уговорил покинуть комфортный Пушкин. Тогда он еще не знал, что, скорей всего, спас жизнь всей своей семье.
Семья отправилась дальше, в эвакуацию, а ополченец Иголкин был ранен. 20 января 1942 года он, находясь где-то под Ленинградом, написал: "После победы я направлюсь к вам. Когда это будет, сказать трудно. ...но не так долго остается ждать этого момента. Думаю, что 42 год окончательно выяснит этот вопрос ...За меня не горюй. Воевать удовольствие не большое, но не воевать нельзя, когда враг силен и лезет сам с оружием в руках". Он ошибался, война в 1942 году не закончилась.
Про блокаду в письмах ни слова. 10 апреля 1942 года: "...после затянувшихся холодов наступила теплая погода. Началось освобождение ленинградских улиц ото льда, которого за зиму накопились целые горы. ...За меня не беспокойтесь. Против обычного даже не болею гриппом. Все болезни сняло как рукой. А все остальное - дело случайности".
Больше всего прадед интересовался материальным положением семьи (деньги, еда, помощь родственников). Домой он вернулся только через год после победы, дослужившись до старшего лейтенанта. И вот, наконец, телеграмма: "Демобилизован получением документов выезжаю. Николай". Думаю, он и радовался, и тревожился, ведь он не видел свою семью вплоть до лета 1946 года, 5 лет. Сына он до этого момента вообще никогда не видел.
В общем, не дай Бог нам еще раз это ощутить: смерти, лишения и пятилетние разлуки. Меньше агрессии, друзья, меньше поляризации взглядов (с "быдловатниками", "бандерлогами", "гейропами", "можемповторить" и подобной чушью), мирного неба нам над головой! С праздником!