(no subject)
Рождается человек,
Беспомощно теребит тряпочку воздуха,
Изъеден сплетением вен и артерий,
Гол и влажен, как губка -
Впитать готов каждый комочек, капельку.
Жует единую секунду времени - будто век.
Увековечил образ первым вдохом
И, завершив картину выдохом последним,
Уже нигде не обитает в прежней форме.
Учтив и вымощен увертливой способностью ко лжи.
Идет - как поперхнувшись дышит нищий.
Залег в пространство, будто семя в борозду,
Рукой за хвостик жиденький хватается
И легкими, беспомощно и нервно, теребит
Полуистлевшую ткань воздуха,
Как прежде, нов и, как впоследствие, сдыдлив и скрытен.
Любим и ненавидим собственным же сердцем,
Теперь лежит и не имеет права быть
Теперь лежит и не имеет права быть!
Беспомощно теребит тряпочку воздуха,
Изъеден сплетением вен и артерий,
Гол и влажен, как губка -
Впитать готов каждый комочек, капельку.
Жует единую секунду времени - будто век.
Увековечил образ первым вдохом
И, завершив картину выдохом последним,
Уже нигде не обитает в прежней форме.
Учтив и вымощен увертливой способностью ко лжи.
Идет - как поперхнувшись дышит нищий.
Залег в пространство, будто семя в борозду,
Рукой за хвостик жиденький хватается
И легкими, беспомощно и нервно, теребит
Полуистлевшую ткань воздуха,
Как прежде, нов и, как впоследствие, сдыдлив и скрытен.
Любим и ненавидим собственным же сердцем,
Теперь лежит и не имеет права быть
Теперь лежит и не имеет права быть!