Не хотим тебя. Уходи.
Оригинал взят у aleks_melnikov в Уход безопасного майора
Он обязан был пойти на место взрыва.
Стоять. Смотреть. Видеть.
Искорёженный вагон. Выбитые стёкла. Кровь.
На глянце его слепых глаз.
Слышать шумы - скрип битой крошки под ногами
. Запах смерти. Прилипший к его дорогим костюмам
Это - его виды, звуки, запахи.
Он не пошёл.
Боялся? Нет.
Не пустила охрана?
Он с ней не считается.
Дело в ином.
Ему, - безразличному, равнодушному, холодному как рыба,
- там нечего было делать.
Хоть иглой коли его правящий, набитый деньгами толстый организм
- давно всё онемело, умерло.
Всё его правление - история террористов, взрывов, пожаров, войн, смертей.
Началось со взрывов домов, идёт к концу взрывом метро.
Кто бы ни совершил этот последний взрыв,
на кого бы его ни списали,
суть дела неизменна
- майор никогда не был и не может быть гарантом безопасности граждан.
Доказано. Проверено. Утверждено.
Майор живет за высокой стеной охраны - в безопасном мире.
Как император в Запретном городе.
Ничто не нарушает его спокойствия.
Золотая рыба медленно колышет большими плавниками в бюджетном пруду
Всё так же жадны приближенные.
Словно и нет ничего вокруг.
Время остановилось, повесилось на кремлёвских часах.
За стеной зашумели народные протесты,
всё более волнуется гражданское море, грозит выйти из берегов,
разбить майорскую стену, подхватить его, закрутить,
поднять на гребень его вялую, моклую тряпичную азартную куклу
и ахнуть в ночь бездны.
Майор не выходит из своего мира. Из золотой капсулы.
Из сказки, ставшей былью.
Разоблачения, протесты, взрывы.
На другой день всё забывается.
Жизнь катится дальше.
Входит в обычную колею.
Он привык.
Он думает, что так будет всегда.
Он не знает, не ведает, как копится тошнота
от его изворотливости, презрения к свободе, душных шуток, всего, что с ним связано.
Когда он, наконец уйдёт, вся страна вздохнёт с облегчением.
Никто не пожалеет. Ни свои, ни чужие. Все его забудут. Все его сдадут. Сразу.
Наступят на его время, как на гнилую дверь,наконец выбитую наружу,
с грохотом упавшую в солнечный день и свежесть весеннего сада.
Не хотим тебя.
Уходи.
Он обязан был пойти на место взрыва.
Стоять. Смотреть. Видеть.
Искорёженный вагон. Выбитые стёкла. Кровь.
На глянце его слепых глаз.
Слышать шумы - скрип битой крошки под ногами
. Запах смерти. Прилипший к его дорогим костюмам
Это - его виды, звуки, запахи.
Он не пошёл.
Боялся? Нет.
Не пустила охрана?
Он с ней не считается.
Дело в ином.
Ему, - безразличному, равнодушному, холодному как рыба,
- там нечего было делать.
Хоть иглой коли его правящий, набитый деньгами толстый организм
- давно всё онемело, умерло.
Всё его правление - история террористов, взрывов, пожаров, войн, смертей.
Началось со взрывов домов, идёт к концу взрывом метро.
Кто бы ни совершил этот последний взрыв,
на кого бы его ни списали,
суть дела неизменна
- майор никогда не был и не может быть гарантом безопасности граждан.
Доказано. Проверено. Утверждено.
Майор живет за высокой стеной охраны - в безопасном мире.
Как император в Запретном городе.
Ничто не нарушает его спокойствия.
Золотая рыба медленно колышет большими плавниками в бюджетном пруду
Всё так же жадны приближенные.
Словно и нет ничего вокруг.
Время остановилось, повесилось на кремлёвских часах.
За стеной зашумели народные протесты,
всё более волнуется гражданское море, грозит выйти из берегов,
разбить майорскую стену, подхватить его, закрутить,
поднять на гребень его вялую, моклую тряпичную азартную куклу
и ахнуть в ночь бездны.
Майор не выходит из своего мира. Из золотой капсулы.
Из сказки, ставшей былью.
Разоблачения, протесты, взрывы.
На другой день всё забывается.
Жизнь катится дальше.
Входит в обычную колею.
Он привык.
Он думает, что так будет всегда.
Он не знает, не ведает, как копится тошнота
от его изворотливости, презрения к свободе, душных шуток, всего, что с ним связано.
Когда он, наконец уйдёт, вся страна вздохнёт с облегчением.
Никто не пожалеет. Ни свои, ни чужие. Все его забудут. Все его сдадут. Сразу.
Наступят на его время, как на гнилую дверь,наконец выбитую наружу,
с грохотом упавшую в солнечный день и свежесть весеннего сада.
Не хотим тебя.
Уходи.