(no subject)
Был вот у меня близкий родственник - в целом симпатичный человек, которого я знал с детства. И хотя был он довольно непутёвым, но всё-таки это был близкий и родной мне дядька, любивший животных, совершенно бескорыстный, набожный, добрый и с мягким характером.
А потом он стал алкашом. Клиническим. Я боролся сколько мог, я его уговаривал завязать, предлагал ему врачей, я навещал его в больницах, я ругался с ним, даже прописал ему один раз горячих, - но все, у кого есть родня-алкоголики, могут дружно подтвердить - если человек встал на эту тропу, ты можешь убиться об стену, но если он сам не зашьётся, то все твои метания - пустая трата времени и сил. В какой-то момент я осознал, что его болезнь начинает убивать уже и меня. Я отошёл в сторону и занялся своими делами. Он умер от цирроза в больнице, в справке о смерти был целый букет болячек, все алкогольного происхождения. У меня к тому времени не осталось других эмоций, кроме разве что тихой печали и жалости к безвременно (ему только исполнилось пятьдесят) ушедшему человеку, спустившему свою жизнь в сортир.
Вот это примерно мои эмоции по поводу будущей судьбы моей Родины. Жалко. Но я уже ничего не могу тут исправлять, слишком далеко зашёл процесс разложения. Но всё равно жалко.
А потом он стал алкашом. Клиническим. Я боролся сколько мог, я его уговаривал завязать, предлагал ему врачей, я навещал его в больницах, я ругался с ним, даже прописал ему один раз горячих, - но все, у кого есть родня-алкоголики, могут дружно подтвердить - если человек встал на эту тропу, ты можешь убиться об стену, но если он сам не зашьётся, то все твои метания - пустая трата времени и сил. В какой-то момент я осознал, что его болезнь начинает убивать уже и меня. Я отошёл в сторону и занялся своими делами. Он умер от цирроза в больнице, в справке о смерти был целый букет болячек, все алкогольного происхождения. У меня к тому времени не осталось других эмоций, кроме разве что тихой печали и жалости к безвременно (ему только исполнилось пятьдесят) ушедшему человеку, спустившему свою жизнь в сортир.
Вот это примерно мои эмоции по поводу будущей судьбы моей Родины. Жалко. Но я уже ничего не могу тут исправлять, слишком далеко зашёл процесс разложения. Но всё равно жалко.