О книге Замулина + некторые мои размышления
Купил и прочитал. С интересом. Критика graf_moltke, безусловно, справедлива (http://graf-moltke.livejournal.com/84739.html#cutid1), но его подход слишком однобокий. Достоинств книги он не заметил, а они, безусловно, есть. И главное - очень интересный и правильный подход к подбору материала: приказ немецкой стороны - приказ советской стороны. Журнал боевых действий немецкого танкового корпуса - отчёт советской танковой бригады. И дело не только в проверке источников одной стороны источниками, происходящими с другой. Они, кстати, очень редко противоречат друг другу. В результате у Замулина получается как в стереотрубе - смотришь с двух точек зрения и сразу видишь ситуацию объёмнее. Поэтому объём книги частично оправдан. С другой стороны, имея некоторый опыт редакторской работы, вижу, что текст можно было бы сократить процентов на 30% без всякого ущерба для содержания. Длинные цитаты из Быкова или Карела только раздражают (особенно из Карела - чётко видно, что этот автор был совершенно не в курсе реального хода боевых действий, и смысла его цитировать не вижу). Добавим, что интересна книга тоже только узкому кругу фэнов. Правда, этот узкий круг довольно широк. ;)
Ещё одна особенность книги - то, что мы видим в ней войну с не совсем обычной точки зрения. Не из солдатского окопа или маршальского кабинета, а с наблюдательного пункта командира дивизии. С одной стороны, видны интересные подробности, с другой - точка зрения ограничена. Не то, чтобы автору был недоступен взгляд с более высокого уровня, он этот взгляд периодически способен продемонстрировать. Но комфортно ему именно на «точке зрения бригадного командира». Она вполне достойная, но некоторых вещей с неё не видно, и автор их упускает. Вы спросите, каких?
Вот, например, главное событие 6 июля, прорыв 2 ТК СС через вторую полосу обороны и неудачного контрудара Сталинградского корпуса. Замулин вместо анализа начинает резонёрствовать по поводу Ватутина, Чистякова и пьяницы Вахромеева. Сразу оговорюсь, что на мой взгляд это одно из самых слабых мест в книге. Между тем, ситуация несколько сложнее, и нервное напряжение в сочетании с жаждой заслужить доверие верхов Ватутина, неэтичное поведение Чистякова и алкоголизм Вахромеева имеют тут минимальное значение. Тут дело в другой проблеме (которую, кстати, Замулин хорошо понимает, что видно в других частях книги). Как использовать подвижные корпуса фронта в обороне? Тут возможно два подхода: либо бросить их в контрудар и перехватить у противника инициативу, или же разместить их на выгодных и подготовленных оборонительных рубежах, в бою на которых танки более живучи и эффективнее применяют своё оружие. Для этого танковые корпуса следовало использовать как главную силу в обороне второй полосы. Что выгоднее, сказать сложно даже сейчас. Но Ватутин как штабист и образованный военачальник классической школы, придающей фактору инициативы решающее значение. У него был сильный и авторитетный оппонент, генерал Катуков, командующий 1-й ТА, которому, собственно, и предстояло непосредственно руководить действиями бронетанковых сил. Он был генерал-практик, опиравшийся больше не на теоретические построения, а на личный боевой опыт. И опыт этот толкал его ко второму варианту. Понятное дело, мнение командующего армией с боевым опытом штука важная, но Ватутин комфронтом, и ясно, кто приказывает, а кто подчиняется. Поэтому вопреки мнению Катукова на 6 июня запланирован контрудар. Но в дело вмешивается Сталин, он поддерживает Катукова, и контрудар в последний момент остановлен.
Но некоторые проблемы остались. Когда Ватутин ставил задачу армии Катукова и Сталинградскому корпусу вышли на вторую полосу, он предполагал, что это будет подготовительным мероприятием к будущему контрудару (хотя на всякий случай распорядился подготовить там прочную оборону). Поэтому фланги армии и корпуса были не сомкнуты. Между Яковлево и Лучки осталось пространство, прикрытое только жидкой обороной одного стрелкового полка, которого не подпирали танки. Между тем, именно туда выходила главная ударная группировка 2 ТК СС. С точки зрения будущего контрудара такая группировка выглядела вполне разумно, так как создавала предпосылки для атаки немецкого клина с более уязвимых флангов, а не в его бронированный лоб, как потом под Прохоровкой. Уязвимый участок Яковлево-Лучки в действительности был бы защищён решительными атаками с флангов.
Но после отмены контрудара этот участок оказался самым слабым звеном советской обороны, расположенным к тому же прямо напротив самой опасной ударной группировки противника. Требовалось срочно сомкнуть фланги 1-й ТА и 5-го корпуса. Но никакой перегруппировки сил туда не было проведено, хотя она явно напрашивалась. Именно за это и следует предъявить главную претензию Ватутину. Его оправданием может служить только то, что он вмешательством сверху был принуждён дейстовать вопреки своим представлениям об оборонительных операциях и подготовленным планам. К тому же командир 5-го Сталинградского корпуса, тоже, видимо, руководствуясь логикой подготовки к контрудару, в район Лучков направил мотострелковую бригаду без автотранспорта, которая к лучкам так и не вышла. То есть еще сильнее сузил свой фронт. Нечто непонятное случилось и в районе Яковлево, которое должная была прикрывать 1-я гвардейская танковая бригада. Судя по её потерям, она либо оставила этот ключевой пункт до исчерпания своих оборонительных возможностей, либо её там вообще не было в момент взятия села. Как бы то ни было, Замулин в своём подробнейшем исследовании вообще действия этой бригады, бившейся на ключевом участке фронта, рассматривает походя, вскользь. Она остаётся только в сфере переферийного зрения, что странно.
В результате всех этих событий атака «Дас Райх» 6-го июля была успешной, и 2-й ТК СС прорвал советскую вторую полосу обороны на её самом уязвимом участке. И тогда Ватутин реагирует в полном соответствии со своими представлениями о том, как надо применять танковый корпус в обороне. Представлениями, которые ему не дали реализовать утром этого дня, что отчасти породило произошедший кризис. Поэтому он отдаёт приказ 5-му корпусу о контратаке. К этому моменту, в общем то, катастрофа уже произошла - полоса обороны вот-вот неизбежно будет прорвана. Вопрос стоит только о том, какими пределами можно будет ограничить этот прорыв. Возможно, оставшись в обороне, 5-й корпус сумел бы на большее время задержать распространение сил 2-го ТК СС на восток, но не более того. Ликвидировать этот прорыв теоретически можно было только контрударом, практически - вообще уже ни как. Хотя я готов присоединиться к Замулину, который считает приказ Ватутина ошибкой, но всё же считаю его ошибкой второстепенного значения. Самое страшное к тому моменту уже случилось.
Между тем, прорыв 6-го июля имел огромное значение для всего хода операции. Можно сказать, что именно он определил будущий успех второстепенной задачи немцев - измотать и уничтожить танковые резервы русских. В принципе, как показали последующие бои, немцы были способны прорвать 2-ю полосу, даже если оборону на ней держали танковые части. 48-й ТК добился этого в боях 7-9 июля (правда, ему сильно помогли в этом действия 2-го ТК СС, нажимавшего на не защищённый левый фланг 1-й ТА). Но в этом случае, как показала практика, прорывающие оборону части несли огромные потери (прежде всего в танках) и теряли боеспособность. 2-му ТК СС благодаря вышеописанной ситуации прорыв второй полосы обошёлся очень легко, он свою боеспособность сохранил, причинил затем своим давлением много неприятностей 1-й ТА, оттянув на себя её резервы, а под конец операции устроив бойню под Прохоровкой. В результате прорыва 6-го июня операция, которую немцы изначально проиграли, стоила советской стороне огромного количества подбитых танков и многих человеческих жизней. Если бы не разрыв в районе Яковлево-Лучки, обоим немецким корпусам пришлось бы пробивать советскую 2-ю полосу, атакую в лоб сильные танковые группировки и неся большие потери. Продвинувшись километров на пять, они числу к 9-му исчерпали бы наступательные возможности. При этом армия Ротмистрова, а также 10-й и 2-й танковые корпуса не потребовалось бы вводить в сражение, и они в полностью боеспособном состоянии приняли бы участие в наступательной фазе Курской битвы.
Ещё одна особенность книги - то, что мы видим в ней войну с не совсем обычной точки зрения. Не из солдатского окопа или маршальского кабинета, а с наблюдательного пункта командира дивизии. С одной стороны, видны интересные подробности, с другой - точка зрения ограничена. Не то, чтобы автору был недоступен взгляд с более высокого уровня, он этот взгляд периодически способен продемонстрировать. Но комфортно ему именно на «точке зрения бригадного командира». Она вполне достойная, но некоторых вещей с неё не видно, и автор их упускает. Вы спросите, каких?
Вот, например, главное событие 6 июля, прорыв 2 ТК СС через вторую полосу обороны и неудачного контрудара Сталинградского корпуса. Замулин вместо анализа начинает резонёрствовать по поводу Ватутина, Чистякова и пьяницы Вахромеева. Сразу оговорюсь, что на мой взгляд это одно из самых слабых мест в книге. Между тем, ситуация несколько сложнее, и нервное напряжение в сочетании с жаждой заслужить доверие верхов Ватутина, неэтичное поведение Чистякова и алкоголизм Вахромеева имеют тут минимальное значение. Тут дело в другой проблеме (которую, кстати, Замулин хорошо понимает, что видно в других частях книги). Как использовать подвижные корпуса фронта в обороне? Тут возможно два подхода: либо бросить их в контрудар и перехватить у противника инициативу, или же разместить их на выгодных и подготовленных оборонительных рубежах, в бою на которых танки более живучи и эффективнее применяют своё оружие. Для этого танковые корпуса следовало использовать как главную силу в обороне второй полосы. Что выгоднее, сказать сложно даже сейчас. Но Ватутин как штабист и образованный военачальник классической школы, придающей фактору инициативы решающее значение. У него был сильный и авторитетный оппонент, генерал Катуков, командующий 1-й ТА, которому, собственно, и предстояло непосредственно руководить действиями бронетанковых сил. Он был генерал-практик, опиравшийся больше не на теоретические построения, а на личный боевой опыт. И опыт этот толкал его ко второму варианту. Понятное дело, мнение командующего армией с боевым опытом штука важная, но Ватутин комфронтом, и ясно, кто приказывает, а кто подчиняется. Поэтому вопреки мнению Катукова на 6 июня запланирован контрудар. Но в дело вмешивается Сталин, он поддерживает Катукова, и контрудар в последний момент остановлен.
Но некоторые проблемы остались. Когда Ватутин ставил задачу армии Катукова и Сталинградскому корпусу вышли на вторую полосу, он предполагал, что это будет подготовительным мероприятием к будущему контрудару (хотя на всякий случай распорядился подготовить там прочную оборону). Поэтому фланги армии и корпуса были не сомкнуты. Между Яковлево и Лучки осталось пространство, прикрытое только жидкой обороной одного стрелкового полка, которого не подпирали танки. Между тем, именно туда выходила главная ударная группировка 2 ТК СС. С точки зрения будущего контрудара такая группировка выглядела вполне разумно, так как создавала предпосылки для атаки немецкого клина с более уязвимых флангов, а не в его бронированный лоб, как потом под Прохоровкой. Уязвимый участок Яковлево-Лучки в действительности был бы защищён решительными атаками с флангов.
Но после отмены контрудара этот участок оказался самым слабым звеном советской обороны, расположенным к тому же прямо напротив самой опасной ударной группировки противника. Требовалось срочно сомкнуть фланги 1-й ТА и 5-го корпуса. Но никакой перегруппировки сил туда не было проведено, хотя она явно напрашивалась. Именно за это и следует предъявить главную претензию Ватутину. Его оправданием может служить только то, что он вмешательством сверху был принуждён дейстовать вопреки своим представлениям об оборонительных операциях и подготовленным планам. К тому же командир 5-го Сталинградского корпуса, тоже, видимо, руководствуясь логикой подготовки к контрудару, в район Лучков направил мотострелковую бригаду без автотранспорта, которая к лучкам так и не вышла. То есть еще сильнее сузил свой фронт. Нечто непонятное случилось и в районе Яковлево, которое должная была прикрывать 1-я гвардейская танковая бригада. Судя по её потерям, она либо оставила этот ключевой пункт до исчерпания своих оборонительных возможностей, либо её там вообще не было в момент взятия села. Как бы то ни было, Замулин в своём подробнейшем исследовании вообще действия этой бригады, бившейся на ключевом участке фронта, рассматривает походя, вскользь. Она остаётся только в сфере переферийного зрения, что странно.
В результате всех этих событий атака «Дас Райх» 6-го июля была успешной, и 2-й ТК СС прорвал советскую вторую полосу обороны на её самом уязвимом участке. И тогда Ватутин реагирует в полном соответствии со своими представлениями о том, как надо применять танковый корпус в обороне. Представлениями, которые ему не дали реализовать утром этого дня, что отчасти породило произошедший кризис. Поэтому он отдаёт приказ 5-му корпусу о контратаке. К этому моменту, в общем то, катастрофа уже произошла - полоса обороны вот-вот неизбежно будет прорвана. Вопрос стоит только о том, какими пределами можно будет ограничить этот прорыв. Возможно, оставшись в обороне, 5-й корпус сумел бы на большее время задержать распространение сил 2-го ТК СС на восток, но не более того. Ликвидировать этот прорыв теоретически можно было только контрударом, практически - вообще уже ни как. Хотя я готов присоединиться к Замулину, который считает приказ Ватутина ошибкой, но всё же считаю его ошибкой второстепенного значения. Самое страшное к тому моменту уже случилось.
Между тем, прорыв 6-го июля имел огромное значение для всего хода операции. Можно сказать, что именно он определил будущий успех второстепенной задачи немцев - измотать и уничтожить танковые резервы русских. В принципе, как показали последующие бои, немцы были способны прорвать 2-ю полосу, даже если оборону на ней держали танковые части. 48-й ТК добился этого в боях 7-9 июля (правда, ему сильно помогли в этом действия 2-го ТК СС, нажимавшего на не защищённый левый фланг 1-й ТА). Но в этом случае, как показала практика, прорывающие оборону части несли огромные потери (прежде всего в танках) и теряли боеспособность. 2-му ТК СС благодаря вышеописанной ситуации прорыв второй полосы обошёлся очень легко, он свою боеспособность сохранил, причинил затем своим давлением много неприятностей 1-й ТА, оттянув на себя её резервы, а под конец операции устроив бойню под Прохоровкой. В результате прорыва 6-го июня операция, которую немцы изначально проиграли, стоила советской стороне огромного количества подбитых танков и многих человеческих жизней. Если бы не разрыв в районе Яковлево-Лучки, обоим немецким корпусам пришлось бы пробивать советскую 2-ю полосу, атакую в лоб сильные танковые группировки и неся большие потери. Продвинувшись километров на пять, они числу к 9-му исчерпали бы наступательные возможности. При этом армия Ротмистрова, а также 10-й и 2-й танковые корпуса не потребовалось бы вводить в сражение, и они в полностью боеспособном состоянии приняли бы участие в наступательной фазе Курской битвы.