Они говорят
Они говорят, им нельзя рисковать,
Потому что у них есть дом,
Дома горит свет.
И я не знаю точно, кто из нас прав,
Меня ждет на улице дождь,
Их ждет дома обед...
Всегда любил Цоя. С той самой песни из фильма Асса.
Как-то ближе мне были его песни. Намного ближе, нежели размышления о проблемах белых цветов в зимнее время. В общем, настоящие они были. Ненадуманные. Как есть.
И каждый раз, слушая, я соотносил себя с персонажами его песен. Одиночками. Независимыми ни от кого и ни от чего бунтарями, для которых слово свобода была превыше всего.
Так я и жил.
Хотел, наверное, чего-то другого, семью, наверное. Но каждый раз страх потерять свободу, оказаться в стенах, настолько пугало меня, что уйти прочь было для меня единственным выходом.
Мне всегда нравился дождь.
Нравились другие города, новые знакомые, яркие впечатления. Да все, черт подери,нравилось, что не пахло стойлом.
И вот я вижу 2 полоски
Вижу чуть позднее первое УЗИ.
Рассказываю родителям о том, что их давнешняя мечта станет скоро явью. Вижу слезы на их глазах.
Ощущаю себя щастливым.
И... снова уезжаю.
2 месяца в попытках понять для себя, решить, как с этим жить и что с этим делать.
Вроде все ясно: ребенок. хуле думать: все как у всех. К родителям или не съемную квартиру. Пеленки, какашкки, детский смех и прощай то, ради чего жил последние годы.
Вроде и другое ясно: все разводятся. Ну и хуй с ним с моралью: живи как хочу!
Одно неясно, что с этим делать.
К этому нельзя подготовиться в моем случае.
Нельзя решить все в одночасье.
И всю жизнь ты будешь, уходя раз в год в гадюшную пивную, закрывшись в себе, жалеть себя, думая о том, как бы, если бы не. А потом возвращаться домой к семье, наврав жене о том, что встретил старого друга и забухали с ним в ресторане на Арбате. Ну или хуй знает еще какой улице.
Но вот второе узи. И я узнаю, что будет девочка.
Абстрактный ребенок превратился в вполне настоящую дочку. И в перерыве между занятий со студентами на кайтах и ночной жизнью я уже вполне осознанно понимаю, что это новое что-то. Это Дочка. С Именем, с проблемами, которые у нее будут и с той радостью, которую она подарит двоим родителям. И что вы будете вместе. И будете там, где захотите.
Сомнения ушли.
Я щастлив.
И пусть я всю жизнь буду сбегать порой в старые пивные и бичевать себя, слушая любимого Цоя, Но щаз я понимаю, что щастлив. Щастлив, понимая, что обрел семью.
У Цоя же тоже была любимая семья...
Потому что у них есть дом,
Дома горит свет.
И я не знаю точно, кто из нас прав,
Меня ждет на улице дождь,
Их ждет дома обед...
Всегда любил Цоя. С той самой песни из фильма Асса.
Как-то ближе мне были его песни. Намного ближе, нежели размышления о проблемах белых цветов в зимнее время. В общем, настоящие они были. Ненадуманные. Как есть.
И каждый раз, слушая, я соотносил себя с персонажами его песен. Одиночками. Независимыми ни от кого и ни от чего бунтарями, для которых слово свобода была превыше всего.
Так я и жил.
Хотел, наверное, чего-то другого, семью, наверное. Но каждый раз страх потерять свободу, оказаться в стенах, настолько пугало меня, что уйти прочь было для меня единственным выходом.
Мне всегда нравился дождь.
Нравились другие города, новые знакомые, яркие впечатления. Да все, черт подери,нравилось, что не пахло стойлом.
И вот я вижу 2 полоски
Вижу чуть позднее первое УЗИ.
Рассказываю родителям о том, что их давнешняя мечта станет скоро явью. Вижу слезы на их глазах.
Ощущаю себя щастливым.
И... снова уезжаю.
2 месяца в попытках понять для себя, решить, как с этим жить и что с этим делать.
Вроде все ясно: ребенок. хуле думать: все как у всех. К родителям или не съемную квартиру. Пеленки, какашкки, детский смех и прощай то, ради чего жил последние годы.
Вроде и другое ясно: все разводятся. Ну и хуй с ним с моралью: живи как хочу!
Одно неясно, что с этим делать.
К этому нельзя подготовиться в моем случае.
Нельзя решить все в одночасье.
И всю жизнь ты будешь, уходя раз в год в гадюшную пивную, закрывшись в себе, жалеть себя, думая о том, как бы, если бы не. А потом возвращаться домой к семье, наврав жене о том, что встретил старого друга и забухали с ним в ресторане на Арбате. Ну или хуй знает еще какой улице.
Но вот второе узи. И я узнаю, что будет девочка.
Абстрактный ребенок превратился в вполне настоящую дочку. И в перерыве между занятий со студентами на кайтах и ночной жизнью я уже вполне осознанно понимаю, что это новое что-то. Это Дочка. С Именем, с проблемами, которые у нее будут и с той радостью, которую она подарит двоим родителям. И что вы будете вместе. И будете там, где захотите.
Сомнения ушли.
Я щастлив.
И пусть я всю жизнь буду сбегать порой в старые пивные и бичевать себя, слушая любимого Цоя, Но щаз я понимаю, что щастлив. Щастлив, понимая, что обрел семью.
У Цоя же тоже была любимая семья...