Уникальный случай по отношению к военнопленным
Либерасты любят пиздеть про насилие над пленными в СССР. Они допизделись до того, что СССР оставлял немецких военнопленных в нарушение всех законов, дабы они работали и умирали в ГУЛаге. Даже Эриха Хартмана пытались сгнобить. Поцреоты не лучше - припоминают, что немцы творили у нас и говорят, что надо было их вообще всех расстрелять. Вот такой вот холивар.
Тем не менее, давайте представим. Разворачивается Холодная война. СССР обвиняют во всех смертных грехах. Но ни одна страна не выкатывала арбуз с военнопленными в СССР. Отчего так? Далее, в сентябре 1955 года СССР признал ФРГ и канцлер Аденауэр приехал в Москву договариваться об освобождении немецких военнопленных. Однако, Хрущёв ему сказал, что в СССР не осталось ни одного военнопленного. И, кстати, Хрущёв не соврал.
2 ноября 1942-го года создаётся Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, целью которой указывается "полный учёт злодейских преступлений нацистов и причинённого ими ущерба советским гражданам и социалистическому государству, установление личности немецко-фашистских преступников с целью предания их суду и суровому наказанию; объединение и согласование уже проводимой советскими государственными органами работы в этой области". Работу этой комиссии освещали и иностранные корреспонденты, что было, своего рода гарантией того, что бывшие союзники не будут обвинять СССР в фабрикации доказательств.
Согласно 4 ст. УК РСФСР от 1926 года:
Иностранцы за преступления, совершенные на территории Союза С.С.Р., подлежат ответственности по законам места совершения преступления.
Однако, военнопленные - это граждане другого государства, и может так оказаться, что преступники попадут в плен союзникам. Как тогда наказать преступников? Для исключения этой коллизии в октябре 1943-го в Москве года была принята Декларация об отвественности гитлеровцев за совершаемые зверства, где этот момент оговаривался:
В момент предоставления любого перемирия любому правительству, которое может быть создано в Германии, те германские офицеры и солдаты и члены нацистской партии, которые были ответственны за вышеупомянутые зверства, убийства и казни, или добровольно принимали в них участие, будут отосланы в страны, в которых были совершены их отвратительные действия, для того, чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобождённых стран и свободных правительств, которые будут там созданы.
Как это происходило описал артиллерист Бидерман:
Меня обычно допрашивали в присутствии двух советских армейских офицеров, женщины в форме непонятного звания и двух антифашистов, а также неизменного переводчика. Меня всегда просили повторить моё звание фашистского офцера и места где я служил во время войны. Допрашивающим была известна история 132-й пехотной дивизии. Один из главных вопросов, похоже, концентрировался на персональном.
- Что вы ели?
- Консервы! - всегда отвечал я.
- Консервы, да, Берлин? - задавала вопрос комиссия
- Да, да, Берлин! Из Управления снабжения сухопутных войск! - отвечал я.
<...>
Комиссия пыталась вынудить меня признаться, что я иногда питался конфискованной свининой, говядиной или курятиной.
Я упорно отвечал:
- Консервы.
После одной из очередных серий моих допросов комиссия вызвала танкиста обер-лейтенанта фон Постеля. Под давлением он в конце-концов признался, что однажды зарезал свинью, за что был немедленно обвинён в «краже советской собственности» и приговорён к 25 годам трудовых лагерей усиленного режима. В итоге благодаря усилиям Аденауэра он был освобождён в 1955 г
Пленных судили в соответствии с законодательством СССР, собирали доказательства указанной комиссией, следствие вели уполномоченные следственые органы и осуждались они по ОСО. А отбирание жратвы у мирного население - это мародёрство. Поэтому Хрущёв и не врал. Военнопленных не осталось. Остались преступники - иностранцы.
А почему случай уникальный? Я не припомню ещё такого случая, когда военнопленных судили за их преступления по закону той страны, где они и совершали свои поступки.
Тем не менее, давайте представим. Разворачивается Холодная война. СССР обвиняют во всех смертных грехах. Но ни одна страна не выкатывала арбуз с военнопленными в СССР. Отчего так? Далее, в сентябре 1955 года СССР признал ФРГ и канцлер Аденауэр приехал в Москву договариваться об освобождении немецких военнопленных. Однако, Хрущёв ему сказал, что в СССР не осталось ни одного военнопленного. И, кстати, Хрущёв не соврал.
2 ноября 1942-го года создаётся Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, целью которой указывается "полный учёт злодейских преступлений нацистов и причинённого ими ущерба советским гражданам и социалистическому государству, установление личности немецко-фашистских преступников с целью предания их суду и суровому наказанию; объединение и согласование уже проводимой советскими государственными органами работы в этой области". Работу этой комиссии освещали и иностранные корреспонденты, что было, своего рода гарантией того, что бывшие союзники не будут обвинять СССР в фабрикации доказательств.
Согласно 4 ст. УК РСФСР от 1926 года:
Иностранцы за преступления, совершенные на территории Союза С.С.Р., подлежат ответственности по законам места совершения преступления.
Однако, военнопленные - это граждане другого государства, и может так оказаться, что преступники попадут в плен союзникам. Как тогда наказать преступников? Для исключения этой коллизии в октябре 1943-го в Москве года была принята Декларация об отвественности гитлеровцев за совершаемые зверства, где этот момент оговаривался:
В момент предоставления любого перемирия любому правительству, которое может быть создано в Германии, те германские офицеры и солдаты и члены нацистской партии, которые были ответственны за вышеупомянутые зверства, убийства и казни, или добровольно принимали в них участие, будут отосланы в страны, в которых были совершены их отвратительные действия, для того, чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобождённых стран и свободных правительств, которые будут там созданы.
Как это происходило описал артиллерист Бидерман:
Меня обычно допрашивали в присутствии двух советских армейских офицеров, женщины в форме непонятного звания и двух антифашистов, а также неизменного переводчика. Меня всегда просили повторить моё звание фашистского офцера и места где я служил во время войны. Допрашивающим была известна история 132-й пехотной дивизии. Один из главных вопросов, похоже, концентрировался на персональном.
- Что вы ели?
- Консервы! - всегда отвечал я.
- Консервы, да, Берлин? - задавала вопрос комиссия
- Да, да, Берлин! Из Управления снабжения сухопутных войск! - отвечал я.
<...>
Комиссия пыталась вынудить меня признаться, что я иногда питался конфискованной свининой, говядиной или курятиной.
Я упорно отвечал:
- Консервы.
После одной из очередных серий моих допросов комиссия вызвала танкиста обер-лейтенанта фон Постеля. Под давлением он в конце-концов признался, что однажды зарезал свинью, за что был немедленно обвинён в «краже советской собственности» и приговорён к 25 годам трудовых лагерей усиленного режима. В итоге благодаря усилиям Аденауэра он был освобождён в 1955 г
Пленных судили в соответствии с законодательством СССР, собирали доказательства указанной комиссией, следствие вели уполномоченные следственые органы и осуждались они по ОСО. А отбирание жратвы у мирного население - это мародёрство. Поэтому Хрущёв и не врал. Военнопленных не осталось. Остались преступники - иностранцы.
А почему случай уникальный? Я не припомню ещё такого случая, когда военнопленных судили за их преступления по закону той страны, где они и совершали свои поступки.