Туман, туман...
(По событиям мая 2004 г.)
Третье утро нас донимает туман. Вытянешь руку - и не видишь пальцев. Третье утро мы прикованы туманом к земле... Солнышко величаво выплывает из-за горизонта, неся тепло и свет. Ещё час - и туман уйдёт. Ещё час - и начнётся величайшая, древнейшая и бесконечнейшая из битв - Битва-За-Урожай. Но как не странно - именно солнце и есть наш главный противник. Начинается прогрев земли. А с ним - восходящие потоки. А с ними - болтанка. При рабочей высоте от пяти метров до нуля - это не шутки. Уйди же, туман. Уйди пока не поздно! В серых клочьях проступил силуэт моей «птички»... Потерпи, родная, скоро, ещё чуть-чуть... Приваливаюсь спиной к колесу. Наверное так наши деды сидели в ожидании очередного вылета: хочется сидеть вечно... и молишься, чтобы туман ушёл... Наверное так сидели наши прадеды у своих первых «Ньюпоров», «Фарманов», «Ваузенов» и «Спадов», только недавно давших человеку крылья и подаривших ему небо, и тут же превращённых человеком в совершеннейшее из орудий убийства. Но не жажда убийства испокон веков толкала наших отчаянных предков в небо. Не битва их звала: само небо. Как и сейчас.... И я ощущаю их, этих первых небесных работяг, через глубину десятилетий. Мы все разные. Мы все - одна семья. И не важно, что нарисовано на твоих крыльях: кресты или звёзды, круги или ромбики. И не важно, что несут твои крылья: бомбы или гуманитарную помощь... Или химию, как у меня. Не это нас делает пилотами. Не за этим мы летаем....
...Сам не узнаю свой голос. Старая фронтовая песня.... Её пели те, кто отдал свою жизнь за эти поля, эти реки и леса.... И здесь, и сей час, она звучит опять... Сквозь года. Звучит на своём месте. И пою эту песню я. Пою вместе с НИМИ. Пою себе и туману:
Туман, туман,
Cлепая пелена...
И всего в двух шагах
За туманами война.
И гремят бои без нас,
Но за нами нет вины,
Мы к земле прикованы туманом,
Воздушные рабочие войны.
Туман, туман,
На прошлом, на былом...
Далеко-далеко
За туманами наш дом.
А в землянке фронтовой
Нам про детство снятся сны,
Видно все мы слишком рано повзрослели,
Воздушные рабочие войны.
Туман, туман,
Окутал землю вновь...
Далеко-далеко
За туманами любовь.
Долго нас невестам ждать
С чужедальней стороны,
Мы не все вернёмся из полёта,
Воздушные рабочие войны.
...Глухо звучат слова, вязнут в водяной пыли... В них прохлада огромных высот. В них - горький вкус полыни. В них - жизнь. И душа. Сидеть бы так и сидеть, не открывая глаз.... Скоро туман сползёт в долину, потечёт по ней молочной рекой. И мой техник подойдя ко мне скажет: - Командир, окно! - Я открою глаза и увижу просвет в этой белом мареве, вскочу, натягивая шлем и перчатки, прыгну в сидение и полечу... Полечу над молочной рекой туда, где зелёной мозаикой на лике планеты раскинулись пшеничные поля. И продолжу свою величайшую из битв, вдыхая тот же воздух, что и мои предки. Слыша ту же песню ветра в тросах, что и они.... Хорошо быть частью такой большой и достойной семьи! Скорей бы ДОМОЙ, В НЕБО!
И как эхо, как голос из забытого и пережитого не мной давным-давно:
- Командир, ОКНО!
Третье утро нас донимает туман. Вытянешь руку - и не видишь пальцев. Третье утро мы прикованы туманом к земле... Солнышко величаво выплывает из-за горизонта, неся тепло и свет. Ещё час - и туман уйдёт. Ещё час - и начнётся величайшая, древнейшая и бесконечнейшая из битв - Битва-За-Урожай. Но как не странно - именно солнце и есть наш главный противник. Начинается прогрев земли. А с ним - восходящие потоки. А с ними - болтанка. При рабочей высоте от пяти метров до нуля - это не шутки. Уйди же, туман. Уйди пока не поздно! В серых клочьях проступил силуэт моей «птички»... Потерпи, родная, скоро, ещё чуть-чуть... Приваливаюсь спиной к колесу. Наверное так наши деды сидели в ожидании очередного вылета: хочется сидеть вечно... и молишься, чтобы туман ушёл... Наверное так сидели наши прадеды у своих первых «Ньюпоров», «Фарманов», «Ваузенов» и «Спадов», только недавно давших человеку крылья и подаривших ему небо, и тут же превращённых человеком в совершеннейшее из орудий убийства. Но не жажда убийства испокон веков толкала наших отчаянных предков в небо. Не битва их звала: само небо. Как и сейчас.... И я ощущаю их, этих первых небесных работяг, через глубину десятилетий. Мы все разные. Мы все - одна семья. И не важно, что нарисовано на твоих крыльях: кресты или звёзды, круги или ромбики. И не важно, что несут твои крылья: бомбы или гуманитарную помощь... Или химию, как у меня. Не это нас делает пилотами. Не за этим мы летаем....
...Сам не узнаю свой голос. Старая фронтовая песня.... Её пели те, кто отдал свою жизнь за эти поля, эти реки и леса.... И здесь, и сей час, она звучит опять... Сквозь года. Звучит на своём месте. И пою эту песню я. Пою вместе с НИМИ. Пою себе и туману:
Туман, туман,
Cлепая пелена...
И всего в двух шагах
За туманами война.
И гремят бои без нас,
Но за нами нет вины,
Мы к земле прикованы туманом,
Воздушные рабочие войны.
Туман, туман,
На прошлом, на былом...
Далеко-далеко
За туманами наш дом.
А в землянке фронтовой
Нам про детство снятся сны,
Видно все мы слишком рано повзрослели,
Воздушные рабочие войны.
Туман, туман,
Окутал землю вновь...
Далеко-далеко
За туманами любовь.
Долго нас невестам ждать
С чужедальней стороны,
Мы не все вернёмся из полёта,
Воздушные рабочие войны.
...Глухо звучат слова, вязнут в водяной пыли... В них прохлада огромных высот. В них - горький вкус полыни. В них - жизнь. И душа. Сидеть бы так и сидеть, не открывая глаз.... Скоро туман сползёт в долину, потечёт по ней молочной рекой. И мой техник подойдя ко мне скажет: - Командир, окно! - Я открою глаза и увижу просвет в этой белом мареве, вскочу, натягивая шлем и перчатки, прыгну в сидение и полечу... Полечу над молочной рекой туда, где зелёной мозаикой на лике планеты раскинулись пшеничные поля. И продолжу свою величайшую из битв, вдыхая тот же воздух, что и мои предки. Слыша ту же песню ветра в тросах, что и они.... Хорошо быть частью такой большой и достойной семьи! Скорей бы ДОМОЙ, В НЕБО!
И как эхо, как голос из забытого и пережитого не мной давным-давно:
- Командир, ОКНО!