Анализ стихотворения "Прощай, немытая Россия" и основанная на нем новая версия гибели Лермонтова
Но сначала анекдот про Лермонтова, Берию и его "подручного" Кобулова.
Великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов имел достаточно язвительный характер и давал весьма нелицеприятные оценки многим, включая целые народы.
В частности в своей гениальной поэме "Демон" он писал:
Недолго продолжался бой:
Бежали робкие грузины!
М.Ю.Лермонтов. Демон. Стих XI
И вот в каком-то спектакле из 1990-х, содержание которого кроме этой мизансцены я уже давно позабыл, "главный сталинский сатрап" Лаврентий Павлович Берия поучает своего "подручного", генерала НКВД Богдана Захаровича Кобулова -
Берия: Кобулов, ну что ты такой необразованный? Ты хотя бы книжку какую-нибудь почитал. Пушкина, там, или Лермонтова...
Кобулов: Лермонтов грузин не любил.
Берия: Когда это Лермонтов "грузин не любил"?!
Кобулов: А он написал "бежали робкие грузины".
Берия: Ты, Кобулов, неправильно понимаешь великого русского классика. Ведь как надо понимать эти слова Лермонтова? Их надо понимать так, что "бежали робкие грузины", а не робкие грузины не бежали и продолжали сражаться.
К чему я это рассказываю?
А к тому, что творчество Лермонтова (ну пусть даже не Лермонтова, поскольку лермонтовское авторство стихотворения "Прощай немытая Россия..." сегодня принято оспаривать) весьма неоднозначно. В том числе и потому, что многие, как говорил легендарный красный комдив Василий Иванович Чапаев в одноименном культовом советском кинофильме 1934 года, "хотят к чужой славе примазаться". То есть пытаются истолковать отдельные произведения и, в целом, творчество, классиков русской и мировой литературы в свою политическую или иную пользу. Далеко выходя при этом за рамки объективности.
Если вспомнить, чему нас учили в советской школе, то получится, что все более-менее известные дореволюционные русские писатели и поэты были сплошь одержимы революционными идеями.
В связи с этим у меня еще в раннем детстве возникали вопросы по поводу того, почему эти поэты и писатели не перестреляли всех царей и их сатрапов, с которыми им приходилось постоянно встречаться на балах и светских раутах?
Не избежало участи предельной идеологизации и стихотворение "Прощай немытая Россия...", которое нам преподносят как протест Лермонтова против "удушающей атмосферы проклятого самодержавия".
Так ли это на самом деле?
Давайте разбираться.
Это стихотворение состоит всего из двух (но каких!) четверостиший.
Вот первое:
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
В первой строке Лермонтов (или другой поэт - пусть об авторстве спорят желающие, мы же сейчас пытаемся раскрыть смысл этого произведения) одним прилагательным "немытая" создает крайне уничижительный образ России.
Ведь, "немытая" это не только грязная, некрасивая, но и глупая и ленивая. Потому что умный и трудолюбивый не будет все время ходить грязным.
И далее - если Россия "не моется" по своей собственной воле (на что автор прямо указывает), то она - сама виновата в том, что неприглядно выглядит, и поэтому не заслуживает никакого к себе снисхождения и жалости.
И здесь как бы подразумевается, что автор снимает с себя всякую гражданскую ответственность и не намерен ничего предпринимать для исправления существующего положения в откровенно презираемой им России.
Ибо бесполезно предпринимать какие-либо усилия к улучшению, если сама Россия этого не хочет.
Во второй строке автор дает свое личное, математически точное определение народа России через перечисление свойств элементов составляющего множество "Народ России", которых всего два. По мнению автора "Немытой России", народ России это - "рабы и господа".
И это он не о форме, то есть не о крепостном праве. А о содержании - о внутреннем состоянии народа, среди представителей которого можно встретить, по мнению автора "Немытой России", только состояние подчиненности, но никогда равенства.
Более полно это сформулировал Ф.М.Достоевский в своих романах.
Так у него в "Преступлении и наказании" Родион Раскольников пытаясь определиться, принадлежит ли он к "рабам" или "господам", задается вопросом - "Тварь я дрожащая, или право имею?". Право давить "дрожащих тварей" так, как ему хочется.
А в "Бесах" того же Достоевского это показано еще выразительнее. Там у Федора Михайловича один из антигероев, "демократ" Петр Верховенский, признается, что добровольно и страсно желает стать "рабом" у "аристократа" Николая Ставрогина, аристократизм которого выражается в том, что тот с легкостью готов убить и себя, и любого другого, что, по мнению Верховенского, и делает его идеальным предводителем русской "демократии" -
"Вы ужасный аристократ. Аристократ, когда идет в демократию, обаятелен! Вам ничего не значит пожертвовать жизнью, и своею и чужою. Вы именно таков, какого надо. Мне, мне именно такого надо, как вы. Я никого, кроме вас, не знаю. Вы предводитель, вы солнце, а я ваш червяк...
Ф.М.Достоевский. Бесы. Из монолога Петра Верховенского
Кто-то скажет: "Ну это всего лишь романы".
А в жизни все было еще круче!
Первые русские революционеры - декабристы, перед тем, как выступить за "свободу, равенство и братство" выбрали себе... "диктатора". Им стал князь Сергей Трубецкой, который то ли струсил, то ли по каким-то другим причинам не изволил выйти к восставшим под его "диктаторством" полкам. А остальные без "диктатора" оказались не в состоянии не то что двинуть их на штурм "оплота самодержавия" - Зимнего дворца, а даже задержать царя, который постоянно крутился у них под носом не имея долгое время сил для подавления этой первой в России "демократической" революции.
Не менее "демократично" вели себя большевики (в "девичестве" - социал-демократы), установившие после захвата власти в стране "диктатуру пролетариата" под руководством своих вождей из числа отнюдь не рабочих и беднейших крестьян.
Третья и четвертая строки "Немытой России" насквозь контрреволюционны (в булгаковском смысле этого слова).
В них автор с нескрываемым раздражением указывает на преданность народа России... "голубым мундирам".
А "голубыми мундирами" тогда за форму голубого цвета называли царских жандармов - духовных наследников опричников Ивана Грозного, символами которых была собачья голова, ибо они, "яко псы", должны были вынюхивать государственную измену, и метла, которой "оную измену надлежало выметать из пределов богохранимого царства Российского".
Жандармы не только "вынюхивали" и докладывали Государю о творящихся в его Империи "темных делишках", и выполняли его повеления (читайте мою заметку "Гибель Казарского: конфликт правосудия и целесообразности"), но и имели право самостоятельно и внесудебно брать смутьянов под гласный и негласный надзор, сажать их под аресты и ссылать туда, куда Макар телят не гонял.
Все это делало жандармов особо ненавистными для российских "либералов" и "демократов" и... любимыми простым народом.
Читайте мою публикацию "Загадка картины Репина "Арест пропагандиста"
Но главное не в этом, а в том, что в своем стихотворении автор, если это действительно М.Ю.Лермонтов, свидетельствует о преданности народа не просто жандармам, а через них Императору Николаю I, на которого впоследствии либералы и социал-демократы разных мастей навесили ярлык "Николай Палкин".
Если же автором был не М,Ю.Лермонтов, и эти стихи были написаны позже - а они были впервые опубликованы в 1887 году - то речь в них идет о преданности народа Александру III, по словам современников "подморозившему Россию", то есть "придушившему" распоясавшихся при его папеньке, зверски убитом революционерами освободителе крестьян от крепостной зависимости Александре II, тех же российских "демократов" типа Верховенского и Ставрогина.
Возникает вопрос - Куда эта преданность делась после?
И ответом на него в значительной мере является само стихотворение "Прощай немытая Россия". Причем, даже не его содержание, а его антимонархическая направленность, время появления и популярность среди "демократической общественности".
Надо сказать, что еще декабристы пытались сочинять псевдонародные песни, в которых подвергалось резкой обструкции русское самодержавие и его верховные представители. Но этот "первый блин" в соответствии с русской пословицей, вышел "комом", то есть ничего путного у декабристах из этого дела не получилось. Поэтому народ, в лице солдат, пришлось поднимать на бунт не революционными лозунгами, а прямым обманом, заявляя, что они идут защищать "Конституцию - супругу настоящего императора Константина". Хотя на самом деле старший брат Николая I Константин Павлович отказался от престола и никогда не имел жены по имени Конституция.
Но, как мы видим по "Немытой России", либеральная пропаганда не стояла на месте. Особенно она расцвела в эпоху "первой гласности", во время реформ Александра II, которые далеко не всеми в России, а тем более за рубежом, были встречены с восторгом, включая даже отмену крепостного права, когда "либералы" провоцировали армию стрелять в крестьян, и когда крестьяне еще кричали солдатам: "Мы - царские, мы за царя!".
Естественно, бесконечно так продолжаться не могло, на что и рассчитывали революционеры и те, кто ими манипулировал.
Второе четверостишье "Немытой России" представляет собой неприкрытое намерение д е з е р т и р о в а т ь!
Быть может, за стеной Кавказа
Укроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
Если, конечно, воспринимать это буквально, и если оно написано русским офицером... или солдатом.
Потому что "укрыться от... всевидящего глаза" и "всеслышащих ушей" "за стеной Кавказа" можно было, пожалуй, лишь в Персии, или Турции.
Нет, конечно, к Закавказью относились также и нынешние Грузия, Армения и Азербайджан, которые тогда были российскими генерал-губернаторствами. Но поставленные во главе их царем генерал-губернаторы по сути являлись теми самыми "пашами", от которых так страстно желает "укрыться" автор "Немытой России".
При этом, надо признать, что случаи перехода русских военнослужащих, в том числе и офицеров, на сторону врага во время кавказских войн хотя и очень редко, но имели место. Что не удивительно, учитывая, что в Кавказскую армию ссылали опальных и разжалованных офицеров, хотя бы из тех же декабристов, и отданных в солдаты через чур вольнолюбивых студентов.
Конечно, кто-то может возразить, что во всем этом слишком много "если". Но эти возражения хороши для тех, кто судит об этих стихах сидя дома за компьютером. И совершенно по другому они воспринимались бы окружением офицера, находящегося в действующей Кавказской армии в середине 19 века.
Офицер, сочинивший т а к о е, считался бы, как минимум, крайне ненадежным.
И из этого логически вытекает совершенно ранее нигде и никем не озвученная
НОВАЯ ВЕРСИЯ ГИБЕЛИ ЛЕРМОНТОВА
Если Лермонтов был автором этого стихотворения, не могли ли его ликвидировать из опасения, что он дезертирует и перейдет на сторону противника, или отправится в Турцию или Иран?
Это вовсе не значит, что Лермонтов действительно вынашивал такие намерения. Второе четверостишье, да и вся "Немытая Россия", могла с начала до конца быть вымыслом, позой, желанием скандального двадцатишестилетнего корнета, извините за выражение, выпендриться ради "красного словца"...
Но, учитывая его намерения выйти в отставку, которую Николая I ему не давал, склад характера, гениальность и огромную популярность, возникшую в одночасье после "Погиб поэт! Невольник чести"...
Сложив все это, думаю, мало кто бы возражал, что вырвись Лермонтов из России за границу, то в обратном направлении могли бы пойти публикации, бичующие самодержавие, и, очень может быть, Ленин написал бы, что декабристы разбудили не Герцена, а Лермонтова.
Безусловно, что-то подобное должны были чувствовать и те самые "паши", от "ушей" и "глаз" которых Лермонтов (если автором "Немытой России" был именно он) хотел "укрыться", и которые отнюдь не было глупы, хотя бы уже потому, что смогли в свое время присоединить к России Сибирь, Украину, Крым, Прибалтику, Молдавию, Кавказ, Закавказье, Среднюю Азию (простите, если кого забыл).
Опасения того, что Лермонтов сможет неподцензурно развернуться в будущем за границей, гораздо более весомый мотив для его устранения, чем месть за написанное и сказанное им в прошлом, или глупая ссора со старым товарищем, или очередная интрижка с какой-нибудь светской дамой или девицей.
Впрочем, это всего лишь версия, то есть предположение...
(с) Путешественник во времени